- Пока нет. Возможно, со временем...
Если я убил графа, то кто же тогда убил главаря бандитов? Ведь рядом со мной не было другого пистолета? Они считают, что до появления полиции я произвел рокировку оружия и подготовил картину, соответствующую моей версии. Мог? Так бы и сделал, если бы Гонсало был за меня, а графа убил я сам. Плевать им на бандитов, дело и так ясное. Что же делать? Он тащит меня на добровольное признание, это же очевидно.
Что у них здесь "царицей доказательств" работает? Экспертиз пока нет. Значит - самооговор, добровольное признание? Должны сломить мою волю, заставить все взять на себя.
Пытками? Я же граф!
Лучше молчать, каждое слово еще больше запутывает. Что тут за убийство графа графом положено? Не знаю. Но не даром говорил великий мудрый Васо, внук вора в законе и мой одноклассник - "добровольное признание облегчает совесть и увеличивает срок". Нашел - молчи, потерял - молчи, украл - молчи. Как молчать-то? Я же - граф, должен вести вежливую беседу...
Трусливый осел, размазня, слюнтяй, не способный раздавить даже червяка. Дурак, не умеющий штаны подтянуть, не то что - спланировать операцию. Не слишком и притворяюсь, все верно...
Но - пусть следак решит, что я - такой, что не вру. Пусть сам решит.
Лицо - несчастное, губы дрожат, в глазах - страх, почти слезы. И - обвинять, обвинять!
- Как это ужасно, господин Генеральный комиссар Дюбуа, что в предместьях Парижа творится такое беззаконие! А теперь - тому я сам свидетель - и на городских улицах! Когда я ехал сюда, все говорили, что во Французской Республике царствует закон, что господин Министр полиции Фуше выжег каленым железом все язвы преступности на теле столицы. А сейчас вы, господин Генеральный комиссар Дюбуа, мне говорите...
Я сокрушенно замолк, показывая всем видом, что именно Дюбуа черт-те что наговорил мне про Фуше, полностью разочаровал меня в этом человеке, да и во всей Франции с ее законами в придачу. Идиот! Смотри сам, следак, не мог такой идиот ничего сделать. Дурак потому что.
- Я говорил вам и повторю, что большего, чем сделал гражданин Министр полиции Фуше в деле борьбы с преступностью, сделать не мог бы никто! Только благодаря ему вся страна и сам Париж могут спокойно...
Ого! Вот это ответ!
- Извините, я временно вас покину. Через минуту с вами продолжат беседу.
Погруженный в тягостные размышления, я только кивнул, и - на самом деле толком не заметил, как вместо господина комиссара за столом напротив меня оказался другой человек. Оглянувшись, понял, что в комнате мы остались вдвоем. Стоявший у двери полицейский так же, как и комиссар, тихо и незаметно исчез.
- Позвольте, маркиз, не откладывая, принести вам извинения от лица моего ведомства за прискорбный случай, произошедший с вами сегодня, а так же выразить глубочайшее сожаление по поводу гибели графа Монтихо. Проведенное расследование показало, что вы действовали с необычайным мужеством, и только ваша личная храбрость позволила избавить нашу страну и город от двух опаснейших преступников. Браво, маркиз! Если бы все приезжающие в Париж были столь же отважны, с преступностью было бы давно покончено. Безоружный дворянин, легко справившийся с двумя вооруженными до зубов бандитами и обративший в бегство остальных! Повторно решиться на такое похищение - да для этого надо сойти с ума!
- Но граф погиб...
- Очень жаль, примите мои соболезнования... Но вы живы. Закон, в моем лице, не имеет претензий ни к вам, ни к вашим слугам. Более того, полиция Франции благодарна вам! Уверяю, убийцы графа понесут заслуженное наказание.
- Господин Генеральный комиссар Дюбуа сказал, что опознание их - дело времени. А без этого установить причины произошедшего вряд ли представляется возможным.
- Ради бога, не волнуйтесь, любезный маркиз, свидетели из дома напротив видели нападавших и дали их описание. Но вас это уже не должно беспокоить. Установить преступников и покарать - это забота закона, работа нашей полиции. Вы можете быть свободны, маркиз. Ваши слуги ждут вас внизу в карете. Позвольте еще раз выразить вам свои сожаления по поводу гибели графа.
Короткая прическа в стиле римских патрициев, приятная располагающая улыбка. Глаза? Глаза несколько широко расставлены, дружелюбно и уверенно смотрят с чуточку скуластого лица. На черном сюртуке у ворота безделушка. Возможно, такая заколка для шейного платка, явно - что-то ценное, выставлено напоказ. Все элегантно, чисто, дорого. Я - вывозившийся в земле, с утра поползавший на коленях по грязной траве - в своем баронском одеянии выгляжу достаточно бледно. Потом - карета, коридоры здания, куда меня привезли, первичный опрос за одной из перегородок в большом зале, наполненном гулом голосов, затем - этот кабинет. Привести себя в порядок времени не было. Вид у меня настолько "баронский", что понимающие люди сразу переходят на немецкий язык, сколько не представляйся испанским графом.
Графом!
- Прошу меня простить, произошла какая-то ошибка. Я - дон Киприано де Палафокс и Портокарреро, граф де Теба. Граф, а не маркиз, как вы изволили ко мне обращаться.
- Позвольте, никакой ошибки нет. Вы - маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо, именно так указано во всех въездных документах, с которыми вы пересекли границу. Вы - и граф Монтихо, с прилагаемым поименным перечнем пятерых сопровождающих вас слуг. Со списком примет. Извините, маркиз, но - вас ни с кем не перепутаешь. Еще раз - извините. Маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо въехал в страну, маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо и должен из нее выехать. Ха-ха! Французская бюрократия стоит на страже. Не будем нарушать отчетность. Ха-ха! Этот вопрос проходит по другому ведомству, но - уверяю вас! Если бы имелись хоть какие-то сомнения, то вас задержали бы на границе и вернули в страну, из которой вы к нам прибыли. Поскольку наша беседа носит официальный характер - мое обращение к вам естественно, дорогой маркиз. Ничего не имею против того, что вы - граф де Теба, уверен, в перечне ваших титулов есть и такой. Как вам объяснение? Извините, маркиз, я не спрашиваю вас о причинах инкогнито - французскому закону нет до этого никакого дела. Это никак не угрожает безопасности Франции. Ваша тайна не покинет стен этого кабинета. Еще раз приношу свои извинения. Вы свободны, маркиз.
- Позвольте узнать, кому я обязан столь быстрым разрешением моего дела?
- Министру полиции Жозефу Фуше. Вы меня не узнали, граф? Рад знакомству и тщу себя надеждой его продолжить. Но - сегодня на вашу долю выпало столько приключений. Надеюсь, при нашей следующей встрече мне удастся сказать по этому поводу что-то более... Жду вас, граф, располагайте мной. Рад буду ответить на любые ваши вопросы, а сейчас - позвольте дать совет: езжайте отдыхать в вашу гостиницу. День был тяжелый.
И я скатился по ступенькам к нашей карете, где, похоже уже давно, с мрачным видом сидели голодные и озябшие Кугель и Гонсало. Говорить не хотелось.
- Домой. Кстати, где это мы?
- Набережная Вольтера...
Больше до самой гостиницы никто не проронил ни слова.
Генеральный комиссар полиции префектуры Парижа Дюбуа стоял за второй колонной, когда мимо него по лестнице, буквально вприрыжку, пробежал этот немчик, испанский граф. Жаль, почти дожал его. Еще чуть-чуть бы и раскололся. Молодой, глупый, с гонором... Но хитрый - дурачком прикинулся, сопли распустил. Ну, да не таких кололи. Преступление есть преступление, за все надо отвечать. Ишь ты, испанский граф, законы ему не писаны! Всех бы этих графов, баронов - собрать, да... Попался бы мне лет десять назад - до самой жопы бы, как арбуз, с треском! Все бы подписал.
А завтра явился бы испанский посол - тогда бы и отпустили.
Осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Фуше, повернувшись спиной к столу, смотрел в темноту окна.
