Я даже согласилась выучить несколько па, но жестко сказала «нет!», когда речь зашла о парике а-ля Тина Тернер. После долгих колебаний за неделю до Нового года я позвонила Эвану и пригласила присоединиться к нам.

— Звучит заманчиво, — произнес он. У него с Мишель были другие планы: ужин и танцы в шикарном и дорогущем ресторане Всемирного торгового центра.

— Желаю хорошо провести время, — сказала я.

Мы с Джейни тщательно сохранили все свои файлы в рабочих компьютерах, позвонили родителям и пожелали им счастливого Нового года. Потом Джейни затащила меня в свою спальню и вручила розовый свитер и пару сверкающих, ярко-розовых босоножек на высоком каблуке.

— Ты знаешь, что я загадала на Новый год? Чтобы ты трахнулась.

— А ты не могла, как все порядочные люди, пожелать мне похудеть килограммов на пять?

— Нет, — усмехнулась Джейни и впихнула туфли мне в руки. — Си прислал мне свою машину с шофером.

Я натянула свитер через голову, припоминая, как в последний раз Си одолжил ей кое-что, а конкретно, свою квартиру в Майами-Бич на выходные. Как потом выяснилось, Си узнал об этом постфактум.

— Нет, серьезно. Я попросила его, — подтвердила Джейни, утаскивая меня в ванную.

Я дала ей поносить ожерелье из Мурано, которое мать привезла из Италии. Она вручила мне серьги — большие кольца из платины с бриллиантами, стоившие больше, чем я могла вообразить. Мы побрызгали друг друга духами, пожелали всего самого лучшего, чокнулись дешевым шампанским — подарком от владельцев «Нью-Йорк найт» в качестве праздничного бонуса — и вышли на улицу.

К одиннадцати часам мы закончили попурри из репертуара Тины Тернер («Proud Mary» с переходом к «Private Dancer» в комплекте с Джейни в серебряном бахромчатом мини-платье плюс парик) и под бурные аплодисменты двух сотен подогретых выпивкой восторженных болельщиков сошли со сцены, потные, запыхавшиеся и богаче на пятьдесят долларов.

— Говорила тебе, что выиграем! — вопила Джейни, пока мы пробирались к своему столику через толпу, принимая рукопожатия и бокалы шампанского.

Я широко улыбалась, затем крутанулась на месте, сердито озираясь.

— Кто ущипнул меня за задницу? — крикнула я.

— Да я! — воскликнула Джейни, игриво шевеля пальцами. — С Новым годом! Я пойду попудрю носик!

Я помахала ей рукой и протиснулась через толпу к нашему столику, где ждали две рюмки водки и два стакана клюквенного сока.

— От джентльмена из бара, — пояснила официантка.

Я посмотрела туда, куда указывал ее палец, и замерла. Если мои глаза меня не обманывали, и если я не стала жертвой острой галлюцинации «пусть исполнятся мои новогодние пожелания», у бара сидел Эван Маккейн в смокинге и без галстука. Один.

— Эван!

Он был здесь, точно как я воображала. Только в мечтах он не был пьян, подумала я, увидев, как Эван, покачнувшись, встает, потом, прислонившись к барному стулу, чтобы сохранить равновесие, и дергая свой широкий пояс, пошатываясь, направляется к нашему столику. На сцене квартет из молодцев, выглядевших едва ли на возраст, когда уже продают выпивку, распевал «Ninety-Nine Luftballons». Эван снова накренился, затем выпрямился.

— Кейт, — выговорил он, пытаясь улыбнуться, и рухнул на стул.

Было ясно, что он пил весь вечер, и сомневаюсь, что в дорогом ресторане. На голову он натянул бейсболку. Пахло от него так, словно его долго вымачивали в виски. И выглядел абсолютно несчастным.

— Так и думал, что найду вас здесь.

— А мы и есть здесь.

Я одернула на груди свитер Джейни.

— А разве ты не должен находиться на ужине?

— Должен.

Его зеленые глаза налились кровью, речь была не то чтобы совсем неразборчивой, но слова сливались друг с другом.

— Мне нравится твоя рубашка.

Эван протянул руку и провел пальцем по вырезу.

Сердце молотом застучало у меня в груди.

— Ты в порядке?

Он пристально рассматривал стол.

— Эван? — Я неуверенно протянула руку и накрыла его ладонь. — Что-нибудь случилось?

Его губы дрожали. Он сжал их.

— Эй! Вы! — крикнул улыбающийся во весь рот парень в смокинге и с литровой бутылью пива в руках.

Я улыбнулась в ответ, не отнимая руки от Эвана.

— Вы продолжайте, не хочу портить вам праздник. — Он встал.

— Нет, нет, все нормально. Мы уже закончили. Выступили. А ты что тут делаешь?

Эван снова рухнул на стул.

— Мишель и я должны были встретиться дома в шесть часов. Она не пришла домой, — тихо сказал он.

Я удержалась, чтобы не заорать во все горло: «Спасибо тебе, Господи!» Казалось, сердце растет в груди, становится все больше и больше, и легче, и легче, и уже вот-вот я взлечу со своего стула и поплыву в табачном дыму над этим шумным, набитым людьми помещением, над стульями, над вытертым ковром, над сценой, где по бокам висели два телевизионных экрана.

Я наклонилась к Эвану и прошептала ему на ухо, ну чисто картинка заботливой девушки, настоящего друга:

— С ней все в порядке? Где она может быть?

— Я знаю. — Он схватил один из стаканов и осушил его в два глотка. — Я знаю.

Голос его сломался на последнем слове, казалось, он и не заметил, что я нежно поглаживала его по спине между лопатками, издавая ласковые мурлыкающие звуки, стараясь перекричать караоке.

«Запомни это», — подумала я, ощущая сквозь рубашку тепло его кожи, дыша дымным воздухом бара, стараясь запомнить каждое зеркало, каждую неоновую лампу, запах жареных пышек и дешевого шампанского, сладкий аромат искусственного дыма, напущенного на сцену, когда миниатюрная азиатская девушка в голубом атласном платье пела: «Когда-то я влюблялась, а теперь я просто схожу с ума от любви».

— А… ну да… — Эван потряс головой.

Кончики пальцев у меня покалывало, а сердце часто билось. Он прошел через весь город, чтобы найти меня. Как Дэниел Дэй-Льюис в «Последнем из могикан».

Эван посмотрел на меня стеклянными, налитыми кровью глазами.

— Хорошенькая, — произнес он таким тоном, который до сих пор я слышала только в своих мечтах. Глаза его закрылись. — Ты сегодня такая хорошенькая.

Мы подняли головы, когда рядом откашлялась Джейни.

— Ну и что тут у нас такое? — осведомилась она, плюхаясь на свой стул и поправляя парик.

— Привет, Джейни, — произнес Эван.

Она уставилась на него.

— Господи! Ты хоть записал номер грузовика, который тебя сбил?

Я скорчила гримасу, надеясь физически передать ей информацию о появившихся фактах — что Мишель бросила его в канун Нового года и он, кажется, уже в курсе относительно присутствия Мистера-«Пантина». К несчастью, Джейни не обладала экстрасенсорными способностями.

— Что происходит? — поинтересовалась она, крутя в пальцах бахрому своего мини-платья.

Эван поднялся.

— Извините, — сонно пробормотал он и исчез в толпе.

Я смотрела, как он, пошатываясь, бредет прочь.

— Что случилось? — требовательно спросила Джейни.

Я рассказала ей все.

Подруга схватила меня за руки и пристально посмотрела мне в лицо.

— Кейт, выслушай меня!

Я знала все, что она собирается сказать — еще один вариант из серии «не гадить, где живешь!» — и я не хотела слышать этого.

— Его сердце разбито, — начала Джейни. — Эван одинок. Ему больно. Он уязвим. Судя по зрачкам, наглотался болеутоляющих. Не спи с ним.

— Я и не собиралась спать с ним!

Хотя, конечно же, именно это я и планировала. Это был мой шанс. В честном соревновании у меня не было шансов конкурировать с рыжеволосой манекенщицей ростом метр восемьдесят, к тому же проникнутой духом недостижимости. Но если Мишель разбила Эвану сердце и убежала с мальчиком-шампунем, и если он был пьян, мрачен и, вероятно, даже в наркотическом угаре, то у меня появлялся неплохой шанс.

Я встала.

— Сейчас вернусь.

— Кейт… — Карие глаза Джейни смотрели на меня умоляюще. — Я серьезно!

— В туалет! — объяснила я и пошла, все быстрее и быстрее, и мои высокие каблуки подворачивались на ковре.