Жизни экипажа старого корвета не принадлежали Тейго Бора, как не принадлежат ему и жизни усыплённых девчонок и Йорма. Так с какой стати этот старый хрыч распоряжается ими, словно своей собственностью?! Кто дал ему такое право? Сам взял? Ну, как взял, так и положит обратно. А за уничтоженное заплатит… как положено.

— Кот! Ко — от! — Чья‑то рука тряхнула меня за плечо, и… я едва сдержался, чтобы не полоснуть агрессора когтями по горлу.

Фыркнув и тряхнув головой, я взял себя в руки и… слез с груди ошалело глядящего на меня Нея. Моментально исчезнувших когтей, к счастью, ни он, ни Ким не заметили.

— Извини. Нервничаю. — Тихо проговорил я, помогая младшему Касиму подняться на ноги.

— А уж я‑то как перенервничал. — Пробурчал тот, демонстративно осматривая свои штаны. Но тут же ухмыльнулся. — Теперь я понимаю, почему в моей семье с такой осторожностью относятся к духам зверей.

— Вовсе не поэтому, Ней. Хотя, конечно, некоторая агрессивность им присуща, и не учитывать эту сторону характера тотемников глупо. — Ровный тон Кима не обманул ни меня, ни Нея. Старший Касим явно был напряжён… только что, но уже начал расслабляться, и теперь его пробило на чтение лекций. Природный воспитатель, что тут скажешь… — Просто дух зверя — чаще всего, тотем… а такие существа обычно куда сильнее других духов, но их воля всегда довлеет над носителем и в определённых ситуациях может повлиять настолько, что обладателю такого духа придётся идти против семьи.

— Воевать со своими? — Удивился Ней.

— Не воевать. Идти против. — Покачав головой, повторил Ким и, увидев, что племянник его не понимает, как, собственно, и я, пояснил, — Например, под давлением тотема носитель может с лёгкостью отказаться от выбора супруга, сделанного семьёй… Это — самый простой пример.

— Но… почему? Какое дело духу до выбора невесты… или жениха для его носителя? — Не понял Ней.

— Хм… возможность наследования свойств, усиливающих связь с тотемом. — Ответил Ким. — Если дух не увидит возможности такого усиления или почует, что предложенный вариант приведёт к ухудшению возможной связи в будущем, запросто может заартачиться. Сам понимаешь, ни один одержимый не захочет идти на конфликт со своим духом, так что, исход будет предрешён. И это только один из возможных вариантов. Есть и другие. Тотемные духи вообще куда более самостоятельны, чем большинство известных тебе. Именно поэтому наш Дом очень тщательно подходит к выбору контракторов. Иначе наша семья давным — давно разлетелась бы по всему миру, а то и вовсе прекратила своё существование…

— Думаешь? — Хмыкнул Ней.

— Знаю. — Кивнул в ответ старший Касим. — Как думаешь, почему Дом Касим предпочитает держаться подальше от политики и войн?

— Хм… — Ней пожевал губами, явно пытаясь что‑то вспомнить, но, в конце концов, только пожал плечами.

— В былые времена Императоры частенько обращались к нашему Дому, чтобы получить в своё распоряжение сильных бойцов — тотемников. И мы, как и положено вассалам, шли навстречу. Воины Дома рвали контракты со своими духами и принимали тотем. Это были могучие воины… вот только после окончания этих войн Дом Касим почти каждый раз оказывался на грани вымирания. А все потому, что тотемные духи не отпускают своих контракторов и очень сильно влияют на их выбор. Лояльность Дому, как семье, становится… да почти что пустым звуком. Правда, благодаря тем же войнам, у нас прибавлялось семей — вассалов, состоявших из одержимых тотемными духами. Но от истощения крови этот факт, как ты понимаешь, семью Касим не спасал…

Я слушал Кима ничуть не менее внимательно, чем Ней. Ещё бы! Где и у кого, как не у потомственного одержимого, мне удастся узнать столько нового о духах?

В результате лекция старшего Касима затянулась далеко за полночь и прекратилась только в тот момент, когда заросли перелеска, где мы спрятались, залил жемчужный свет поднявшейся над горизонтом огромной луны… Раморы, как называют единственной спутник своей планеты её жители… ну, и я в их числе, разумеется.

Только что ярко сиявшая, заливавшая серебристым светом землю, Рамора вдруг словно потускнела, и Горрон мог поклясться, что увидел тонкие языки тьмы, почти незаметной дымкой потянувшиеся над травой. Охранник вскинул голову, но вместо жемчужно — белого диска ночного светила, в небе виднелось лишь размытое грязно — жёлтое пятно. Облака?

Горрон нахмурился и передёрнул плечами от пробравшегося под куртку холода. Только что стрекотавшие насекомые и что‑то тихо напевавшие ночные птицы как‑то незаметно стихли, и над лагерем воцарилась тишина. Охранник хмыкнул, перевёл взгляд на пост у генератора и настороженно перехватил автомат, словно пытаясь найти опору в прохладном смертоносном металле. Пост, освещённый светящим вполнакала фонарём, будто подёрнулся темным маревом, таким же, как то, что скрывало от взгляда Рамору. Холод стал ещё явственнее, и Горрон потянулся к рации, чтобы связаться с центральным постом… уж очень ему не нравилось происходящее. Совсем не нравилось. Но в следующую секунду что‑то звякнуло за его спиной, и, резко развернувшись, охранник заметил нечто… медленно ковыляющее через самый центр лагеря. Под стволом щёлкнул тактический фонарь, Горрон тихо выматерился и отпрянул в сторону. Нечто… было наряжено в точно такую же форму, как и он сам. И на плече у него болтался точно такой же автомат, бьющийся о магазины в «гнёздах» — карманах точно такой же разгрузки, но… это не могло быть охранником.

Бледное, без единой кровинки лицо, невыразительной посмертной маской пляшущее в свете фонаря, вытянутые вперёд скрюченные кисти рук с черными когтями, из‑под которых сочатся струйки чёрного дыма, и черные же провалы глазниц, в глубине которых рдеют угли.

Горрон захрипел, пытаясь навести оружие на этого выползка Бездны, но не успел. Откуда‑то со стороны раздалась короткая лающая очередь, и ковылявшее тело, дёрнувшись, переломилось пополам и рухнуло наземь. Горрон, наконец, справился со своим страхом и навёл автомат на цель, как вдруг от распростёртого на земле тела взвился вверх чёрный вихрь и с жутким потусторонним визгом исчез в чаще… Проклятый остров! Проклятые духи! Проклятый Бора!

Ллон Тейго Бора, второй человек Подводного Дома, был в ярости. Слухи, бродившие между наёмниками и лаборантами, шепотки, которые он так старательно давил, вдруг обрели материальное воплощение… если, конечно, такое слово уместно в отношении совершенно потустороннего явления. Как он ни пытался доказать, убедить людей в том, что Посредник очухался и сбежал, сегодняшнее ночное происшествие поставило крест на этих стараниях. Тёмный дух! Подчиняющий! И так близко от открытой воды… Но ведь их не должно быть… Ловушка! Вот что его привлекло. Да — да — да, иначе быть не может. Он наверняка отозвался на сигнал артефакта, потому и не остановился перед близостью океана…

— Ллон Тейго! — Заместитель начальника научного сектора ворвался в палатку Бора, где последний, отдав приказ о наведении порядка в бурлящем лагере, разбуженным недавними событиями и стрельбой, укрылся от шума и гама.

Тейго окинул взглядом бешено вращающего глазами, запыхавшегося подчинённого и по одному его виду понял, что тот пришёл не просто так.

— Что ещё? — Рыкнул Бора, уже готовясь выслушать очередную пакостную новость.

— Энгар пропал… — Выдохнул научник и вздрогнул, ощутив покатившиеся во все стороны от старика волны ярости. Но уже через несколько секунд Тейго прикрыл глаза, глубоко вздохнул и, медленно выдохнув, смог взять себя в руки. Давление кипящей злости исчезло, словно втянувшись в своего хозяина, и старик, открыв глаза, уставился на гонца принёсшего ему столь дурную весть.

— Когда? — Коротко и резко.

— Н — не знаем. Вечером Энгар ушёл в свою палатку, а когда завертелось все… это… его уже не было.

— Ясно. Свободен. — Хмурый старик махнул рукой…

— Может, собрать поисковую партию? — Осторожно поинтересовался научник, но нарвался на испепеляющий взгляд Бора…