В эту ночь мы легли слать прямо на земле, под открытым небом; палатку с собой тащить не хотелось, и было так душно, что все змеи Средней Азии не заставили бы нас забраться в спальные мешки. Перед сном мы долго разговаривали. Дневное сообщение зоолога о нравах и обычаях гюрз вызвало всеобщую бессонницу. Даже сам Марк не мог заснуть и долго курил, разглядывая звездное небо. Наконец Васька не выдержал, развязал рюкзак, достал оттуда толстую длинную веревку и окружил ею наш лагерь.

— Теперь можете спать спокойно. Ни одна змея, коснувшись веревки, не перелезет через нее. Верное средство!

Павлик удивленно ахнул.

— Батюшки, как просто!

— Все гениальное просто, — ответил Васька излюбленной фразой. — Научный факт!

Мы с Марком молчали. В Средней Азии действительно кое-где применяли в качестве «змеиной ограды» веревки. Возможно, ящерицы и пугливые желтопузики, наткнувшись на неизвестный предмет, отступали, но для кобр и особенно гюрз, которые ничего не боятся, веревочный круг был понятием абстрактным.

Наутро мы снова отправились ловить змей. Вскоре Васька наткнулся на змею.

— Эй, ребята, гюрза лежит!

— Где? — встревожился Марк и, не дожидаясь ответа, крикнул: — Хватай ее скорее, чего смотришь!

Но Васька явно не торопился, не спеша полез в карман за папиросами. Мы взбежали на холм и увидели гюрзу. Змея лежала неподвижно, при нашем приближении она не шелохнулась.

— Дохлая, — сказал я, — на сей раз, парень, не удастся тебе нас разыграть.

Васька поклялся, что не шутит. Мне наскучили препирания. Я подошел к змее поближе, а Васька, обиженный несправедливым подозрением, швырнул в нее комком глины. Сделал он это просто так, как говорят юристы, «без заранее обдуманного намерения». Но этот комок сухой глины спас мне жизнь. Гюрза мгновенно развернулась и метнулась к моим ногам с открытой пастью; упала она на землю в каком-нибудь десятке сантиметров от моих сандалий и начала торопливо скручиваться в клубок, готовясь повторить прыжок. Но я уже опомнился и не стал дожидаться, покуда в ногу вопьются ядовитые зубы.

Сделав несколько яростных прыжков, змея, злобно шипя, быстро поползла по пологому склону холма.

— Вот тебе и дохлая! — торжествующе воскликнул Васька. — Видал, как прыгает?

Змея неторопливо уползала, выискивая укрытие. Мы с Марком смущенно переглянулись. Хороши охотники! Добыча удирает, а они стоят как приклеенные. Марк нерешительно проговорил:

— Пусть уползает. Она, видно, уже успела хорошо познакомиться с людьми. С ней хлопот не оберешься.

Но я был против такой пассивности. Если мы ее не изловим, гюрза может погубить не одного человека. И кроме того, гюрзы нужны Марку. Махнув зоологу рукой, я побежал за змеей.

Гюрза сразу обнаружила погоню. Она, конечно, не видела меня, но великолепно слышала. Змеи не имеют наружного уха, но ощущают малейшие колебания почвы, воспринимают тончайшие звуковые колебания, которые не в состоянии уловить человеческий слуховой аппарат.

Мы все же изловили коварную змею, но это мне дорого стоило. Гюрза, испугавшись преследования, поползла быстрее, заскользила по земле, ища укрытия. Ей повезло. Подбежав, я увидел, что на поверхности остался только хвост, головой гюрза нырнула в нору суслика. Недолго думая, я ухватил ее за хвост и дернул к себе. Гюрза очень сильная змея; почувствовав себя плененной, она яростно задергалась, и мне пришлось понемногу выпускать хвост из-за боязни, что змея переломит себе позвоночник. Норка суслика была довольно узкой, и я был далек от мысли, что змея может развернуться, подтянув голову к хвосту, и укусить меня в руку. С коброй, гибкой, как бич, я бы не рискнул проделывать такие эксперименты, но гюрза — толстая и неуклюжая, поэтому подобного подвоха с ее стороны я не опасался.

Я продолжал дергать змею за хвост. Гюрзы мгновенно приходят в бешенство, причем зачастую без видимых причин, поэтому столь невежливое обращение довело гюрзу до белого каления. Марк, наблюдавший мои манипуляции, подошел вплотную. В этот момент из норы в каком-нибудь метре от нас выскочила с разинутой пастью гюрза и рванулась ко мне. Я инстинктивно откинулся назад, едва не сшиб зоолога, но хвост из рук не выпустил. Здоровенная гюрза, высунув из норы треть жирного тела, злобно разевала пасть. Марк отшвырнул ее палкой, но гюрза, мимоходом куснув сухое дерево, вернулась в свое исходное положение, нацеливаясь укусить меня прямо в лицо. Наступил критический момент. Змея готовилась к броску. С сожалением я выпустил хвост и отпрыгнул в сторону. Хвост тотчас исчез, но зато атаковавшая меня гюрза выскочила из норы, словно сорвавшись с невидимой цепи, и бросилась на нас. Завязалась такая борьба, какой я никогда в жизни не видел. Змея наступала, нам приходилось обороняться. Прыгая во все стороны, увертываясь от смертоносного врага, я посматривал на нору, куда скрылась первая гюрза. Если ей вздумается выползти и присоединиться к атакующей, нам придется туго. Но змея не показывалась, и мы сосредоточили внимание на второй гюрзе.

Марк сорвал с головы кепку и стал поддразнивать гюрзу, размахивая кепкой перед ее головой. Гюрза дернулась, вцепилась в кепку, зоолог оторвал змею от земли, одновременно я схватил ее за хвост и поднял на воздух. Покуда разъяренное пресмыкающееся жевало кепку, Марк перехватил змею за затылок, и дружными усилиями мы затолкали ее в мешок. Теперь можно было отдохнуть.

Тяжело дыша, мы присели на холмик; рядом в мешке билась пленная гюрза. Подошел Васька, молча протянул нам коробку папирос. Прикуривая, я заметил, что папироска зоолога заметно вздрагивает. Марк увидел, что я наблюдаю за ним, смутился, ему стало неловко.

— Действительно, я немного струхнул, но ты на себя посмотри — белый как полотно…

— Нет, ты держался молодцом!

— Кончайте обмен любезностями, — вмешался Васька, — вы оба проявили чудеса храбрости! Трудное ли дело: двое ражих мужчин мучают одну миниатюрную змейку.

— Втроем мы бы управились быстрее, — многозначительно произнес задетый за живое зоолог.

Я поддержал Марка.

— Мне кажется, что ты ошибаешься: Вася отлично справится один. Будь добр, Марк, открой мешок и вытряхни «миниатюрную змейку», пусть ее Васька поймает.

— В самом деле… — Марк взялся за мешок, но Васька остановил его:

— Не стоит. Очень жарко. Бегать по такой жаре — смертоубийство.

Все, в том числе и Васька, расхохотались. Нужно было выловить еще ту змею, которая укрылась в норе. Мы вскрыли нору и глазам своим не поверили: змеи и след простыл, только ее резкий запах прочно держался в нешироких рукавах норы. Куда ж она делась? Мы тщательно осмотрели нору в поисках ответвлений, но никаких других ходов не обнаружили. И тогда мелькнула мысль:

— Ребята, да ведь гюрза у нас в мешке!

Норка суслика была прорыта в форме латинской буквы V, имела входное и выходное отверстия, причем оба они были расположены близко друг от друга. Гюрза попалась настолько крупная, что в то время, как я держал ее за хвост, голова ее вынырнула из выходного отверстия норы, и создалось впечатление, что появилась другая змея.

— Мы подвергались опасности, — заметил Марк. — В дальнейшем следует учитывать сусличью архитектуру, да и вообще стоит ли ловить змей таким способом?

Мы недоуменно посмотрели на Марка. Зоолог, который в течение всего путешествия пилил нас за недостаток гюрз, теперь вводил какие-то ограничения… Марк беспокоился за нас.

И все же с гюрзами дело продвигалось плохо. Время летело незаметно, унося драгоценные дни отпуска. Мы с Васькой забеспокоились всерьез. Марку хорошо — у него научная командировка, а нас через каких-нибудь две недели ждут в Москве. На «военном совете» было решено использовать для охоты и дневные часы. Нельзя сказать, что это было гуманное решение, — солнце испепеляло нас, мы ходили «вареного рака ошпаренней»; кроме того, днем в пустыне змеи встречались крайне редко.

Наша экспедиция пополнилась: два паренька-железнодорожника, которых мы однажды встретили в пути, испросив на работе трехдневный отпуск, отправились с нами в пески. Игорь и Толя (так звали наших новых друзей) самоотверженно лазили по холмам и барханам, отыскивая ядовитых змей. Ребята предпочитали держаться вместе, в качестве «инструктора» с ними шел Павлик, которого пареньки именовали «ангелом-хранителем». Вся троица держалась уверенно и воображала, что за каких-нибудь полчаса набьет змеями мешки до отказа. Марк, неодобрительно посматривая на веселых парней, сказал мне: