– Задача?! – перебил он его, – Скажи мне, Герт, какую из особых задач, вы выполнили за последнее время? Ты даже не представляешь, с кем придётся иметь дело Гиксону! Тысячи галлатов, которые могут напиться и проспать сражение! Или балканские кельты, которым бы только дорваться до грабежа! А ещё ты забыл о нуммидийцах и ливийцах, которые подались из отдалённых земель, от самого Тинга, только что бы пограбить Сицилию! Этих наёмников очень трудно удержать в «узде повиновения»! Их нужно держать на коротком поводке, полагаясь не только на авторитет или звон монет, который город не торопится просыпать во имя их успокоения, но и реальную, сложную задачу! Не имея таковой, они перестанут подчиняться! А что до сбора новой армии Карфагена? То здесь двоякая ситуация! Может быть, удастся набрать и обучить новые отряды? А может случиться так, что придётся сражаться с необученными горожанами, против взбунтовавшихся войск наёмников! Как тебе такая перспектива, Герт? Поэтому, я говорю – зачем такой риск? Вы так меня и не поняли! Римляне сейчас, для нас меньшее зло и опасность, чем свои бывшие соратники, собранные чьей-то, толи глупой, толи слишком хитрой волей! Но не мне принимать решение, поэтому, я подчинюсь сложившемуся решению устоявшейся в веках власти города! Дабы не давать потомкам, пример и повод передела свободы города!

– Вот и хорошо, Гамилькар! Я нисколько не сомневался в этом! – Улыбнулся всем присутствующим Гикет, – С тобой Гамилькар, нам будет намного легче вести диалог с хитроумными квиритами!

В одобрении его слов, многие согласно закивали и стали обмениваться мнениями по поводу острого спора. Только жрецы, молча наблюдали за происходящим, не выказывая никакого одобрения…

– Ты, назначаешься главой нашей делегации! И тебе принадлежит главное слово в предстоящих переговорах! Совет пентархий именно так сформулировал твоё участие в них! Мы надеялись на тебя, Гамилькар! – Обратился к Барке ещё один горожанин, представитель магнатов города, представляющий общину оружейников, его звали Гарбон. – Мы все будем лишь помогать тебе, отстоять наши интересы в этих предстоящих, сложных спорах!

При этих словах, лица жрецов, сморщились кислой, отжатой миной. Лишь глаза их Верховного жреца продолжали гореть огнём ненависти…

– Хорошо! Но у меня есть несколько требований! – контр аргументировал своё согласие Гамилькар. – Во-первых, пока ведутся переговоры, мой лагерь остаётся на месте! Также, и не один из моих гарнизонов, не будет отозван со своих позиций! Во-вторых, мой корпус, продолжает базироваться в своей провинции, прикрывая Лилибей справа, а Солунт слева! И в-третьих…

– Не слишком ли много требований? – не выдержал и перебил Гамилькара, Верховный Жрец Капитон.

Гамилькар почему-то повернулся к нему с улыбкой… Это несколько обескуражило всех присутствующих… Все ожидали гнева со стороны Барки… Но, вместо этого, он с улыбкой и необыкновенным спокойствием отреагировал:

– А я ещё не озвучивал своих требований! Все, о чём я сказал, является мерами предосторожности на случай срыва переговоров! Эта небольшая козырная карта в моем рукаве, если Рим займёт позицию силы и начнёт диктовать свои неприемлемые нам условия. Так вот, я вынужден повторить свою мысль! В-третьих, флот Диархона оставить на месте и не отзывать из Сардинии! Пусть его за это время хорошо обслужат городские корабельные мастерские! Так, чтобы он отсвечивал своими медными бортами, как будто только что построенный! Чтобы его осмолённые борта блестели на солнце, вводя в заблуждение, что у нас ещё есть неиспользованные резервы!

Гамилькар замолчал на минуту, о чём-то задумавшись…

– А требования? Какие твои требования? – не выдержал Капитон, смотря на Барку ненавидящим взглядом.

– Да! – очнулся Гамилькар, – Теперь, действительно, требования! Сегодня же, на одной из моих гемиол, я своей властью главы посольства, отправляю всех Жрецов Молоха, в церемониальные чертоги их храма! Миссия их в моей делегации уже выполнена!

Лицо Капитона скривилось от распирающей его желчи. Но, как он не старался, не смог не выдать неожиданность «услышанного» и не подобрав сколько бы аргументированный ответ в оправдании своей пользы, только выдавил это:

– Римская эскадра заблокировала выход отсюда! Что же ты отправишь людей на смерть, ради только того, чтобы избавиться от нас? В этом, все Баркиды!

– Да, действительно, римская эскадра стоит перед заливом. И заметьте, именно вы договаривались об её отводе! Но она стоит! Значит, и мы имеем право осуществить некоторые действия! Например, перегруппировку некоторых своих сил для небольшой, незначимой операции! То есть, о каких – либо выполняемых договорённостях говорить, пока не стоит!

Гамилькар повернулся к Жрецу Капитону:

– Готовься жрец! Призывай своего страшного Молоха в помощь! Я сам выйду из гавани проводить и посадить вас на мою гемиолу! Сегодня, ты не понаслышке, а воочию примешь участие в морской вылазке! И какая слава придёт с тобой в Карфаген, ведь против нас будет вся эскадра врага!

Гамилькар улыбался… Но все, кто его знал, из тех, кто находился в этом ограниченном помещении из его воинов, поняли, что будет нешуточное дело и, что решение и подготовка его уже произведена и отмены никакой не будет. В его глазах они уже увидели отражение вражьих мечей и копий… Их стратег, мысленно, уже был там.

Капитон и его жрецы, смотрели на членов делегации, в надежде, что те вступятся за них… их просящие сострадания лица, выражали безмерную тоску…

Но члены делегации, решив, что требование Гамилькара, как главы делегации, не подлежит дискуссии. И поэтому, приняли его, как свершившийся факт, предпочтя не обращать внимания на просящий помощи взгляд Капитона… Они, ещё некоторое время, обменивались мнениями, по различным вопросам друг с другом и с Баркой, пока не закончился ужин…

Вдруг, в палатку вошёл человек. Охрана стратега узнала в нем своего командира Теоптолема. Он обвёл взглядом застывших за столом членов делегации и кивнул Гамилькару.

– Все готово, Гамилькар! Гептеры загружены, как ты и приказал! На бортах самые проверенные войны! – Сказал он.

Гамилькар встал. Вид его был совершенно спокоен. Он повернулся к Капитону:

– Пора!

Только тут, все присутствующие поняли, что все, о чём говорил Гамилькар, не просто слова, чтобы испугать бедных жрецов. Рты некоторых горожан открылись… Их вид был растерян… Но все это было совсем не сравнимо с тем, что творилось с жрецами Молоха…

Гамилькар уже позабыл, об их присутствии… Его помыслы были в другом месте…

– Выходим сразу после полуночи! Я выхожу, на римской трофейной квинтиреме! Ты, Теоптолем следом. Идёте за мной, но на таком расстоянии от меня, чтобы дозорные галеры Рима, не распознали наших цветов парусов и вымпелов. Как только я войду в контакт с римской дозорной галерой, действуйте, как запланировали. А после, атакуйте!

– Гамилькар, я надеялся быть на атакующей галере! А ты бы мог, управлять боем и нашей задумкой с гептер, на которые отправляешь меня! – В голосе Теоптолема звучало разочарование.

Гамилькар улыбнулся другу своей открытой, светлой улыбкой, положив на его плечо свою руку.

– Не обижайся, Теоптолем! Мне ещё есть, что передать детям волчицы! Но, ты рядом! Я не могу доверить того, что мы задумали никому, кроме тебя! Тебе доверена основная атака и провод каравана! Это не меньшая по сложности задача и ещё большее доверие!

Друзья, взглянув ещё раз в глаза друг друга, улыбнулись… Теоптолнем кивнул, соглашаясь.

– А не пригодится ли моему другу ещё один меч, на его корабле? Когда-то, мы вместе давали нашим врагам хорошую трёпку! – Вдруг, раздался голос Гикета из-за стола.

Гамилькар повернулся к нему и ответил:

– В деле, которое нам предстоит сегодня, важен каждый меч! Но, предупреждаю! Прогулка будет не из лёгких! Ветер может подуть разный!

Гикет вышел из-за стола.

– Надо отблагодарить хозяев, за тот хлеб, который они не пожалели, встречая нас! А чем свежее прогулка и сильнее ветер, тем веселее душе! Давно я не обнажал стали, надо размяться перед мирными соглашениями! – Он скрылся, вместе с Гамилькаром и Теоптолемом, уводящим жрецов, за полог парусины…