Я снисходительно посмотрел на него сверху вниз. Ладно уж, пусть хотя бы он сегодня будет счастлив!
Теперь предстояло всё объяснить Тоните. Я усадил её на диван, а сам сел на пол возле её ног и посмотрел ей прямо в глаза.
— Что с тобой, Гэл?-Тревожно спросила она.-Ты такой серьёзный, что-нибудь не так?
— Ты придумала мне отличное имя, Тони, -сказал я.-Спасибо.
— Гэл…-она посмотрела на меня подозрительно.-Ты здоров?
— Да здоров, конечно. К этому имени прекрасно подошла ещё и фамилия, которую придумал Рекс.
— Какой Рекс?
— Как ты думаешь, какой?
— Гэл…
Я разговаривал с ней, как взрослый с ребёнком, серьёзно и терпеливо, утешая и всё объясняя. Она бестолково крутила головой из стороны в сторону и смотрела на меня недоверчиво и тревожно, словно ожидая какого-то подвоха. Я взял её сухие руки в свои и повторил новость ещё раз, медленно и внятно. Она нервно выдернула руки и сжалась в комок.
— Я не болен, малыш, -сказал я.-Я буду сниматься в кино. У меня теперь новое имя.
— И как тебя теперь зовут?-Бессильно спросила Тонита.
— Гэл Бэстон.
— Вот как, -только и сказала она.
— Только я тебя прошу, не звони никому, хорошо? Пусть это немного побудет тайной.
— Ладно. Гэл…
— Что?
— Это правда?
— Ну, конечно, правда. Завтра мне надо на киностудию, Рекс должен подготовить сценарий.
В её глазах наконец-то появилось что-то похожее на понимание. Она вжалась в спинку дивана и посмотрела на меня, как затравленный зверь. Видимо, она никогда не верила в меня по-настоящему, и теперь не могла скрыть досады из-за того, что я всё-таки оказался тем, за кого себя выдавал. Раньше она помогала мне бороться с трудностями, и я действительно в ней нуждался. Она играла на моих слабостях, которых, увы, больше не было. Больше не надо было защищать меня от завистливых приятелей и злопамятных девиц, утешать после неудач и кормить бабушкиными пирожками — навряд ли теперь подобные услуги мне понадобятся.
— Не бойся, Тонита, -сказал я.-Пока всё остаётся по-старому.
— По-старому?-Спросила она, еле шевеля губами.-Ты хочешь сказать, что будешь жить здесь?
— Пока -да. Работа начнётся ещё не скоро, и Рекс не торопится выплачивать мне деньги.
— Ты думаешь, что мне будет легче сидеть и ждать?
— Прости, но я об этом не думаю.
— Конечно, ты ведь никогда ничего мне не обещал. С твоей стороны это было так благородно!
Тонита запрокинула голову и всхлипнула. Я погладил её руку, даже не пытаясь успокоить. Она поджала ноги, положила голову на колени, и из её глаз одна за другой стали катиться слезинки. Я просто сидел рядом и молчал, понимая, что всё, что могло случиться, уже случилось. Я не мог быть Гэлом Бэстоном с Тонитой, потому что она ничего не понимала. Потому что она больше не была мне нужна.
Ей было больно. Я чувствовал, что ей было очень больно. Последние два года она совершенно не думала о себе, а сейчас ей предстояло начинать жизнь заново, с умершей надеждой и разбитым сердцем. У неё была маленькая однокомнатная квартирка с продавленным диваном и облезлыми стенами, друзья-бездарности из бывшей актёрской труппы и больная бабушка. Два года она заботилась обо мне и даже не просила ничего взамен, а теперь я не хотел брать её с собой. Вспомнив о предложении Керта поменять Элли на Тониту, я чуть не задохнулся от жалости и обиды. Неужели она заслужила такую жалкую судьбу? Неужели теперь ей суждено страдать?
— Тони, я куплю тебе хорошую квартиру, -пообещал я.-С большой ванной, как у Дика, и с комнатой для бабушки. Ты сможешь смотреть телевизор и заказывать пиццу.
— Я смогу смотреть на тебя по телевизору?
— Ну зачем так, Тони? Мы будем видеться, я обещаю.
— Ты обещаешь, Гэл Бэстон? Что ты обещаешь?! Что однажды ты пригласишь к себе всю нашу труппу и устроишь вечеринку, а под конец отведёшь меня в сторону и скажешь: «Спасибо, Тони, без тебя я бы до этого не дожил.»?!
— Тони…
— Ты обещаешь, что будешь присылать мне на праздники открытки, а на день рождения подаришь бриллиантовое кольцо?! Ты не любишь оставаться в долгу, я знаю, Гэл, ты честный и порядочный, но неужели ты не понимаешь, что от этого мне будет ещё хуже?!
— Всё вовсе не так ужасно. Твоя жизнь обязательно наладится, и я помогу. Может, Рекс найдёт для тебя какую-то работу на студии, и…
— И я буду подметать за тобой полы?!
— Тони!
— А потом украдкой пробираться в монтажную и смотреть, как ты был великолепен! Гэл, не надо унижать меня так!
— Господи, Тони, я хотел, как лучше…
— Я знаю, знаю, Гэл, ты всегда хочешь, как лучше, ты очень хороший… Но, вот беда, -тебе приходится кого-то бросать и делать кому-то больно.
— Я не хочу…
— Не хочешь, но, чёрт тебя возьми, ты всегда это знал! И когда играл в наших дурацких пьесах, и когда бегал от Робин и Джесси, и когда спорил с Томом, и когда нянчился с Диком! И даже когда валялся на диване целыми неделями и смотрел в потолок-ты знал! Ты знал, что однажды это случится, и что все вокруг останутся в дураках!!! И я, я тоже всегда это знала, потому что рядом с тобой этого нельзя было не чувствовать! Гэл…
Господи, за что мне было всё это? Почему для Дика Стоуна всё было так легко?
— Я любила тебя, Гэл, -сказала Тонита, поднимая голову и вытирая слёзы рукавом рубашки, -я любила тебя и всегда буду любить, потому что я знаю, какой ты на самом деле. Я навсегда запомню тебя таким, и пусть будет проклят Гэл Бэстон!
— Спасибо, Тони, -тяжело вздохнул я.-Тебе тоже всего хорошего.
Потом я направился прямо к Дику. Он встретил меня счастливой улыбкой и крепко сжал в объятиях.
— Я так рад тебя видеть, Гэл!-Сказал он.-Съёмки уже почти закончились, остались считанные дни, и…
— Знаешь, Дик, -перебил я его, решив, что теперь имею право за всё отыграться, -у меня для тебя есть одна новость. Может, ты нальёшь чего-нибудь выпить, и я тебе всё расскажу?
— Но у меня ничего нет, -развёл руками Дик.-Всё как ты сказал -ни выпивки, ни травки…
— Ну, тогда закажи шампанское, -сказал я, проходя в комнату.-Сегодня я больше не хочу оставаться трезвым.
Дик пожал плечами и стал искать трубку телефона. Я устроился в кресле и стал ждать. Дик как-то притих и не докучал мне бесконечными разговорами, и мы провели последующие десять минут, пялясь в телевизор.
Когда принесли шампанское в ведёрке со льдом, я встал и сам наполнил фужеры. Дик удивлённо смотрел на меня и ждал.
— Итак, Дик, -торжественно сказал я.-Сядь поудобней, чтобы не свалиться. В следующем фильме Гейрана буду играть я.
— Это что, шутка?-Тревожно улыбнулся Дик.
— Это что, вопрос?
— Но…-Дик поставил фужер на стеклянный столик, и он издал неприятный звук.
«А в Мириале стеклянные столики не звенят,»— отметил я с удовлетворением.
— Честно, Гэл?
— Господи, Дик, мне что, носить с собой контракт?
— Ну поздравляю, -сказал Дик с кислой мордой.
Я с удовольствием сделал глоток и ответил:
— Спасибо.
Возникла неловкая пауза. Дик нервно сжимал и разжимал пальцы и натянуто улыбался, а я смаковал шампанское, изображая блаженство.
— Что за фильм?-Наконец спросил Дик.
— По книге Коршунова.
— О Керте?
— О Керте.
— А… А мне Рекс даже не предлагал…
— Ну…-протянул я.
Разговор как-то не клеился, и я подумал, что теперь навряд ли когда-нибудь мы его склеим, наш разговор. Дик очень неумело скрывал своё разочарование и чувствовал себя неловко.
— Ладно, Дик, наверное, я пойду, -сказал я через несколько минут.-Тонита просила вернуться пораньше.
— Да…-согласился Дик.-Иди.
Он встал и проводил меня к двери.
— Ещё раз поздравляю, Гэл, -сказал он, избегая смотреть мне в глаза.
— Ещё раз спасибо, Дик, -ответил я, проклиная всё на свете.
Сейчас я уйду, и Дик обязательно напьётся и выкинет какую-нибудь глупость, и завтра, скорее всего, опять сорвёт Рексу съёмки. Как я мог оказаться такой свиньёй и поступить с ним так жестоко? Оставить его таким одиноким и беспомощным?
