А затем Джей-Джей наконец увидел то, ради чего, собственно говоря, и приехал. Он с трудом верил своим глазам.
Настоящий «Боинг-747», прямо посреди кукурузного поля…
Джон Смит остановился и вышел из машины. Ему хотелось запомнить все, что он видел в эти секунды, в мельчайших деталях, навсегда запечатлеть в памяти, как отражается солнечный свет от киля самолета; под каким именно углом торчит хвостом вверх частично ушедший в землю фюзеляж; как эта огромная металлическая туша выступает над линией горизонта. А еще Джей-Джей хотел запомнить нахлынувшее на него чувство восторга и глубокого почтения. Ни в одной из своих бесчисленных поездок он ничего подобного не видел и не испытывал.
Оставив машину на подъезде к ферме, он подошел к ржавым металлическим воротам, на которых от руки было выведено краской грозное предупреждение: «ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ НА МЕСТЕ». Джон миновал ворота и пошел напрямую к дому. Перспектива менялась с каждым шагом, и вскоре силуэт самолета навис над скромным, словно съежившимся фермерским домом, как гора. Да, компания «Боинг» умела произвести впечатление размерами своих самолетов. На гордо поднятом на высоту нескольких этажей хвосте лайнера по-прежнему был виден символ государственной принадлежности воздушного судна — американский флаг. Огромная туша, от носового обтекателя до кончиков крыльев и хвостового оперения, сверкала на солнце. Ощущение было такое, словно эту гигантскую груду металла только что хорошенько помыли.
Джей-Джей постепенно осознавал величие сделанного им открытия. «Боинг-747» не был рядовым самолетом даже среди трансконтинентальных реактивных лайнеров. Он упоминался на страницах Книги рекордов как самый мощный самолет с самой высокой грузоподъемностью. Эта модель «боинга» в свое время произвела настоящую революцию в сфере авиаперевозок. За годы, прошедшие с начала его производства, на самолетах этого типа по всему миру было перевезено более полутора миллиардов пассажиров.
Собака давно заметила приближающегося незнакомца и внимательно следила за ним. Голос она, впрочем, подала лишь тогда, когда Джей-Джей миновал дорожку, ведущую к дому, и направился прямиком к сверкающей громаде «боинга». Рассмотрев вблизи горизонтальные и вертикальные стабилизаторы лежащего на земле самолета, он привстал на цыпочки и провел ладонью по заклепкам и алюминиевой коже фюзеляжа. Ощущения оказались приятными: тепло и гладко.
«Нет, это не мираж», — окончательно убедился Джей-Джей. Перед ним был самый настоящий «Боинг-747», лежащий посреди кукурузного поля.
Никто и никогда не стучался к нему в дверь. Зачем, если и так понятно, что этот дом никогда не запирается на замок. И какого черта, спрашивается, кто-то теперь барабанит в наружную дверь — рамку с натянутой сеткой от насекомых?
Уолли Чабб сполз с дивана и выключил телевизор. Наскоро обшарив комнату взглядом, он нашел то, что искал: оранжевый охотничий жилет вполне мог прикрыть красную пижаму — как-то неловко встречать незнакомого человека в одном белье. Уолли был здоровяк с широченными плечами и кулаками-кувалдами. Его лицо можно было одновременно назвать и вытянутым и широким — может быть, потому, что оно было просто очень большое. Подбородок Уолли зарос довольно густой щетиной цвета ржавчины. Пятерней пригладив взъерошенные, торчащие во все стороны волосы, он грузной походкой потопал к входной двери.
— Кого там еще принесло?
Стоявший на крыльце человек в синем пиджаке протянул ему руку. Для торгового агента незнакомец был слишком хорошо одет, а для пристава долгового агентства у него были слишком хорошие манеры.
— День добрый, — поздоровался незнакомец. — Хорошо у вас тут. Да и денек сегодня как подарок, а?
— Я дома сижу, никого не трогаю. Чего надо? — Уолли сморгнул, окончательно прогоняя сон.
— Вы, как я понимаю, Уолтер Чабб.
Никто и никогда не называл его Уолтером, за исключением школьных учителей, полицейских и адвокатов.
— Вы из налоговой? — спросил Уолли.
— Нет, — ответил незнакомец. — Я хотел поговорить по поводу «боинга».
— Какого еще «боинга»? — Уолли присел на корточки перед собакой и поинтересовался у нее: — Арф, ты здесь видел какой-нибудь «боинг»?
Дворняжка тявкнула и радостно лизнула хозяина в лицо.
— Я серьезно, — продолжал гнуть свое незнакомец. — Мне бы поговорить с вами об этом самолете.
— Так я и знал, — со вздохом сказал Уолли. — Вы из Федеральной авиационной службы. Правильно?
— А вот и не угадали. Я работаю в Книге рекордов и приехал сюда из Нью-Йорка, чтобы поговорить с вами. Меня зовут Джей-Джей Смит.
— И что вам от меня нужно? — все так же мрачно и недоверчиво поинтересовался Уолли.
— Правду говорят, что вы едите этот самолет?
Уолли молча продолжал смотреть через плечо гостя куда-то вдаль.
— Никто и никогда раньше не ел самолеты. То есть, может быть, кто-то и пытался, но явно не такую громадину, как «Боинг-747», — сообщил Джей-Джей. — Так что тут такое дело… На мировой рекорд вполне тянет.
— И что мне будет с этого вашего рекорда?
— Мы выдадим вам сертификат и занесем вас в Книгу рекордов.
Эти обещания прозвучали не слишком весомо. И то верно: подумаешь — красиво оформленный листок бумаги и имя, вписанное в какую-то книгу. Если этот человек и ел самолет, то всяко не для того, чтобы прославиться.
— Похоже, сэр, вы напрасно приехали в такую даль, — сказал Уолли. — Ничем не могу вам помочь.
— Подождите, но ведь…
Уже протянув руку, чтобы закрыть за собой дверь, Уолли заметил, что к дому подъехал на велосипеде его лучший друг.
— Нейт, здорово! — крикнул он.
Нейт Скуф слез с велосипеда и прислонил своего железного коня к крыльцу. На переносице у него сидели квадратные киссинджеровские очки в черной оправе, волосы были густо набриолинены и приглажены, а майка с эмблемой местной футбольной команды и джинсы «Вранглер», похоже, даже выглажены.
— Не помешаю? — поинтересовался Нейт.
— Да вот приезжий интересуется, кто тут у нас ест самолет, «боинг» то есть. Говорит, слух дошел.
— Какой идиот станет есть самолет, а тем более целый «боинг»!
— Вот и я говорю, — пожав плечами, подтвердил Уолли.
Джей-Джей протянул ему визитную карточку и сказал:
— Спасибо, что уделили мне время. Если что — я остановлюсь в мотеле в городе. Думаю, найти меня будет нетрудно.
— Спасибо вам, что заехали, — на прощание буркнул Уолли.
Джей-Джей скорым шагом направился к машине.
Человек, пожирающий «боинг». Уму непостижимо. Сам Роберт Рипли со своей знаменитой кунсткамерой «Хотите верьте, хотите нет!» удавился бы от зависти, узнай он о таком чуде. К несчастью для великого собирателя диковинок, он умер несколько десятилетий назад, и теперь величайший курьез будет зарегистрирован и обнародован не им, а Книгой рекордов.
Джон Смит был уверен, что нежелание Уолли Чабба идти на контакт без труда удастся преодолеть. В конце концов, этот спектакль регистратору рекордов приходилось разыгрывать не раз и не два. В глубинке, куда в погоне за рекордами порой забрасывала его судьба, люди всегда поначалу с недоверием относятся к чужаку, присматриваются к нему, чешут в затылке. «Ничего, — думал Джей-Джей, — подождем. Займусь пока своими делами». Обычно спустя совсем немного времени местные претенденты на право попасть в Книгу рекордов сами начинали его осаждать.
Сев в машину, Джон бросил последний взгляд в зеркало заднего вида. Практически весь сектор обзора был занят громадной серой тушей самолета, которую этот чудаковатый фермер в костюме для Хеллоуина, судя по всему, уже некоторое время поедал кусок за куском. Здоровяк в красной пижаме помахал ему с крыльца рукой.
Зачем ему есть самолет? Может быть, парень болен, страдает психическим расстройством, может быть, он — находка для доктора Оливера Сакса, хваленого британского невролога? А, да не все ли равно! По каким только причинам люди не стремятся поставить рекорды — кто-то рассчитывает на пятнадцать минут славы, кто-то надеется поживиться, кто-то хочет поразить друзей и родственников. Некоторые даже видят в этом путь к внутренней самореализации. И вообще, кто он, Джей-Джей, такой, чтобы судить этих людей? Ему, человеку скромному, всего-то и нужно, что зафиксировать рекорд, засвидетельствовать его, выбраться из очередного убогого городишки и, вернувшись в Нью-Йорк, уложить Писли на обе лопатки.
