– Не знаю, как и сказать, что думать, у нас тут происходят всякие непонятные явления, то чашки со стола падают, то вот качели сами собой качаются…

– Домовой шалит, – тут же авторитетно заявила бабушка.

А дед крякнул и выдал сурово:

– Бабьи сказки! – Он вообще очень строгий. – Ася, не морочь детям головы! – посоветовал он бабушке.

Но бабушка никогда особенно не реагировала на его строгие замечания.

– Если ты чего-то не понимаешь, вовсе не значит, что этого не существует, – отрезала она. – Послушай меня, – продолжила она, обращаясь к маме, – с домовым надо непременно подружиться, нужно оставлять ему угощение, разговаривать с ним. Домовые бывают очень милые, они помогают по хозяйству… К сожалению, я никогда не жила в частном доме, но можно посоветоваться со специалистами…

– Ты еще экзорциста вызови, – хохотнул дед.

– При чем тут экзорцист! – возмутилась продвинутая бабушка. – Экзорцисты изгоняют бесов, а домовой никакого отношения к ним не имеет.

– Бес и есть, – поддразнил ее дед, – только мелкий. Лескова читала? Так и называется повесть «Мелкий бес». Жуткая штука, между прочим.

– Да угомонись ты! – обиделась бабушка. – Хорошо, допустим, я не права, но как бы то ни было, а освятить дом надо, с этим ты, надеюсь, спорить не будешь?

– Ася, пусть дети делают так, как считают нужным, – отмахнулся дед.

Бабушка горделиво посмотрела на маму, мол, поле битвы осталось за ней. Ваня улыбнулся, он знал, дед точно своего мнения не изменил. Отец в споре не участвовал, Люська потащила его к качелям, от старой яблони доносились смех и веселые вопли.

Мама внимательно выслушала спорщиков, но, судя по всему, тоже осталась при своем мнении.

– И обязательно заведите кота, – посоветовала бабушка.

– Тут у нас уже есть один, – усмехнулась мама, – то ли соседский, то ли бродячий, не знаю, но время от времени появляется и втихаря лопает угощение.

Ваня навострил уши:

– Ты его видела?! Серый?

– Да, дымчатый такой, важный. В руки не дается. Вот думаю, может, это он и есть – наш домовой.

Ваня задумался:

– Может быть…

На следующий день приехали друзья родителей. Новоселье приурочили ко дню рождения Люси. Подарков надарили – целую гору! Среди прочих была безумно красивая фарфоровая кукла – в виде ангела, с белоснежным лицом, изящными крыльями за спиной и легкой улыбкой на губах. Мама сразу же убрала куклу подальше от Люсиных рук – поставила ее на комод в комнате Вани.

– Нужна она мне тут, – недовольно буркнул он.

– Куда же прикажешь ее деть? – спросила мама. – Сам видишь, мебели у нас почти нет, вот немного обживемся, переставим в более подходящее место. – И она, еще раз взглянув на куклу, сказала: – Ты посмотри, как она прекрасна!

Гости были в полном восторге. Всей гурьбой ходили на реку, гуляли, пели песни, танцевали, бесконечно фотографировались, охали и ахали. Ваня показал им площадку и обрыв, откуда открывался великолепный вид на город и окрестности. И даже водил на старое кладбище, по памяти рассказывая местные байки.

Несколько раз он видел, как мимо него пробегала Лиля с озабоченным и злым лицом. Она делала вид, что не замечает его, даже голову не поворачивала. Ваня лишь пожимал плечами.

Гости остались ночевать, хотя улеглись лишь под утро.

Ване, как обычно, не спалось. Он испытывал смутное беспокойство, хотя в комнате никого, кроме него, не было, ему казалось, что он не один. Ваня долго ворочался, наконец, успокоившись, задремал.

– Иван!..

Он вздрогнул, открыл глаза и увидел, как кукла, стоявшая на комоде, очутилась на подоконнике, она стояла там лицом к Ване и закатывала глаза. Никогда в жизни ему не было так страшно. Он лежал, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд от кошмарной куклы.

Он даже крикнуть не мог. Лежал и смотрел, холодея от ужаса.

Он проснулся поздним утром и долго не мог сообразить, что с ним и где он находится.

Кукла по-прежнему стояла на комоде и никаких признаков жизни не подавала. Старинный комод возвышался у стены, в ногах кровати, поэтому куклу Ваня увидел сразу, но он никак не мог бы ее увидеть, если бы она стояла на подоконнике, потому что окно было в головах и, чтобы увидеть куклу, Ване надо было либо перелечь, либо иметь глаза на затылке.

А значит – кошмар с куклой просто приснился. Как бы там ни было, а от жуткого подарка хотелось поскорее избавиться. Улучив момент, Ваня оттащил злополучную куклу в подвал, поставил там на полке и даже заботливо накрыл чистым пакетом, чтобы не запылилась.

О кукле никто и не вспомнил.

Гости разъехались ближе к вечеру, остались только дед с бабушкой.

Ночь прошла спокойно, правда, Ваня совсем не спал, он то проваливался в сон, то с ужасом просыпался, хотя ничего ужасного не происходило. Ваня нисколько не сомневался в том, что в доме нечисто. Здесь явно куражились потусторонние силы, но какие и кто? Как с ними бороться или общаться? Он все больше склонялся к тому, что его морочит призрак погибшей купеческой дочери. Может, ей не нравятся чужаки? Может, она хочет извести Ивана и его семью? Прогнать, а то и погубить! А что, заманила же она его к омуту, чуть не утопила! Если бы не тот старик, утянули бы его русалки на дно… Ух, жесть какая! Еще и русалок придумал!

Надо же было попасть именно в этот дом с привидениями! В самую сердцевину легенды о кладе и призраке!

А что, если все не так? Что, если призрак просит помощи? Ваня вспомнил все истории о призраках, когда-либо им прочитанные. Часто привидения нуждались в помощи, они хотели покоя, но им что-то мешало. Вдруг здесь именно тот случай?

Но как договориться с призраком?

Утром измученный бессонницей Ваня рассказал деду и бабушке легенду о погибшей купеческой дочери и пропавшем золоте, и о том, как ходил с местной девчонкой на кладбище, и о купце Синельникове. Рассказал все, что знал, и от себя добавил:

– Хочу в архив сходить. Нашему дому более ста лет, значит, он ровесник легенде, может, удастся выяснить какие-то подробности о бывших хозяевах…

Дед с бабушкой тоже заинтересовались историей дома и сразу же предложили пойти и разузнать все немедля.

Отправились все вместе. Мама взяла с собой документы на дом, иначе с ними и разговаривать бы не стали.

Но в архиве, как оказалась, работала милейшая пожилая женщина Алевтина Тимофеевна. Она сразу поняла, о каком доме речь. Попросила написать заявление и, пока мама писала, принесла толстую папку с газетными вырезками и старыми фотографиями.

– Какое богатство! – восхитилась мама. Все надели специальные перчатки, чтобы не повредить документы, и стали осторожно рассматривать содержимое папки.

Ваня увидел снимки, на которых дом выглядел совсем новым, он был выше, с мезонином и резным балконом. И подпись имелась – 1903 год.

– Вот он, дом купцов Синельниковых, – как-то очень буднично произнесла Алевтина Тимофеевна. Ваня чуть со стула не упал. Тех самых? Мама и дед с бабушкой невозмутимо слушали архивариуса, а та продолжала рассказывать о том, что этот дом возводили на старом фундаменте вместо прежнего, деревянного. Дом как бы венчал собой гору, открытый всем ветрам, вниз сбегали овраги и сады нескольких купеческих усадеб. Как таковой улицы еще не было, город строился у подножия вдоль реки, и лишь собор воздвигли на склоне, над городом, чтобы далеко были видны купола и золотые кресты.

Купеческие лабазы располагались у реки, на пристани, товары перемещались на баржах, их удобно было разгружать и загружать тут же, не используя гужевой транспорт. Купцы торговали зерном и сахаром, изредка – лесом, но не сырьевым, а стройматериалами, в городе работало несколько лесопилок. Жили не бедно, скорее зажиточно, но скучно.

Ваня рассматривал фотографии купцов и мещан, их дома, их хозяйства.

Надо было как-то подступить к главному вопросу, и он спросил:

– А скажите, что за легенду у вас ту рассказывают об утонувшей внучке купца, о призраке, указывающем клады?