-Что? Я…

-Всё, закончили, - бормочет Селма. – Вы когда-нибудь прекратите?

За столом воцаряется тишина.

Каждый, наконец, может уткнуться в свой завтрак-обед-ужин.

Олин издаёт стон каждый раз, как запускает ложку в рот, вынуждая Ниту и Пем устремить на неё завистливые взгляды.

Клео ест так тихо, что даже не слышно, как стучит её ложка. Робкие, неуверенные движения, будто она поедает заказ своей мамы, пока та отлучилась в туалет.

И как Селма с ними сошлась? Клео ей навязала её мама, Ниту её тётка, Пем её сестра, а Олин её отец.

Вряд ли это было похоже на начало искренней, вечной дружбы.

~***~

-Чёрт, у меня тампоны кончились.

-Ха! Я знала, у тебя так всегда!

Клео раздражённо закатывает глаза, пытаясь абстрагироваться от места своего пребывания.

И что за глупая привычка ходить в туалет всем вместе? Она чувствовала себя куда комфортнее в одиночестве.

-Нита не ворчи! Просто дай мне тампон.

-Хочешь хохму? У меня его нет! – Нита злорадно посмеивается, выстукивая по стенке туалетной кабинки.

Спустив воду, Клео выходит к зеркалу.

Селма смеривает её суровым взглядом, пока её гигиеническая помада скользит по губам. Клео пытается улыбнуться ей. Запускает руки в сумочку в поисках салфеток, смотрит на смазавшуюся помаду, хмурится, изучая маникюр.

Пытается быть самой обычной и не давать повода для сомнения в её непоколебимой идеальности.

-У кого есть тампон? – жалобно воет Олин из кабинки.

-И почему именно у тебя его нет? – спрашивает Селма, бросая помаду обратно в сумочку.

-Видимо оставила в машине, вам что трудно помочь подруге?

Селма толкает Клео в плечо. Недоумённо нахмурившись, девушка оборачивается к ней, и её взгляд натыкается на раскрытую сумку подруги.

Косметика, телефон, кошелёк, несколько тонких ниток бижутерии, идеальный порядок даже в таком, казалось бы не идеальном для него месте.

В крохотном кармашке коробочка тампонов.

Прижав ладонь к губам, Селма хитро улыбается, и, застегнув сумку, забрасывает её на плечо.

-У меня нет дорогая, прости.

Клео пытается оценить шутку подруги, только обе знают, что Селма терпеть не может Олин.

Как и Ниту.

И Пем.

И даже саму Клео.

Каждая из них была ей в тягость. Навязана, придумана, по причине несуществующей дружбы, невозможного желания.

На самом деле сейчас каждая была одна. Люди вокруг лишь призраки, они не могли коснуться, заметить, просто кружились рядом, создавая эффект толпы.

Нита выходит из кабинки, заливаясь смехом, когда слышит разочарованные стоны Олин.

-Детка, кажется, тебе придётся поехать домой.

-Вы здесь ещё долго будете? – приоткрыв дверь носком ботинка, в туалет заглядывает Пем.

Она ненавидит туалеты, а уж тем более общественные.

Видимо для неё физиология ничего не значит.

-У Олин проблема.

-Да… кровотечение заткнуть нечем, - зажав рот рукой, Нита смеётся.

Смех получается мерзким. Гавкающим, с переливами странного бульканья.

Поморщившись, Клео проверяет сумку ещё раз, в поисках помощника для подруги.

Увы, у неё в отличи от Селмы действительно ничего нет.

-Идём, я больше не могу ждать! Показ начинается уже через пятнадцать минут, там ждёт моя машина, поехали!

Дверь, ведущая в кабинку Олин приоткрывается, и девушка повисает на ручке.

Её розовый ротик, идеально правильной пропорции, напоминающей сердечко, искривляется, помада размазывается по бледной коже.

-Кажется, я никуда не еду…

-Нам жаль детка, - надев очки, Селма машет рукой Олин, и, подойдя к Пем, толкает её вперёд. – Идём, нам пора.

На лице девушки облегчение, выдохнув, Пем машет рукой на прощанье Олин и покидает уборную, следом за ней выбегает Селма и Нита.

Клео несколько секунд стоит в нерешительности, пока рука сама собой не начинает тянуться к сумке.

-Прости Олин…

-Ерунда, поеду домой, - девушка слабо улыбается. – А ты повеселись, как следует.

Что Клео Макалистер знала о показах новой коллекции одежды, так это то, что там никогда не было весело.

Обычно они занимали место в первом ряду, у самой сцены, выложенной в форме огромной, прямоугольной платформы, отливающей глянцем в свете ослепляющих софитов.

Ряды тёмных стульев, обтянутых кожей, были совершенны. Люди, что приходили сюда, были совершенны, а модели, что проходили мимо, едва ли не задевая гостей своими безумно длинными ногами, тоже были совершенны.

От них вкусно пахло, в волосах было столько лака, что они могли бы начать вырабатывать электричество лишь с помощью собственной головы.

Обычно Клео чувствовала себя здесь неуютно.

Она каждый раз обещала себе, что будет уверенней. Купит себе бутылку воды, красиво скрестит ноги и всецело отдастся одежде, как делали это подружки.

Как только показ начинался, Нита и Пем не могли заткнуться.

Они знали каждую, из этих обтянутых кожей, оживших скелетов, и, не смотря на язвительные смешки, горели от зависти.

Осенне-зимняя коллекция от Yolan Cris обещала стать успешной.

Каким-то образом бренду удавалось объединить в себя одежду прет-а-порте и от кутюр.

Модницы готовы были убить за места на закрытом показе лишь для избранных.

Клео была готова убить, чтобы отдать место для избранной.

По левую руку от неё Селма, по правую юная, но уже занявшая свою нишу на телеэкране, актриса.

Иногда утром Клео видела повторы сериала, в котором она снималась. Много кричала, плакала и занималась сексом.

Свет гаснет стремительной вспышкой. Одна секунда, и становится совсем темно, не смотря на слабый свет крохотных объективов фотоаппаратов.

Двери из матового стекла отодвигаются в стороны, слабая голубая подцветка освещает пол, и появляется тёмный силуэт.

Высокая, роскошная девушка несколько секунд просто стоит, водрузив руки на талию, и собирая на себе взгляды окружающих.

Затем она улыбается, неестественная улыбка слишком белоснежных зубов и щелчок пальцами.

Этого достаточно, чтобы свет вновь зажёгся.

Начинает играть музыка.

«Lana Del Rey - Summertime Sadness» ремикс версия.

И Клео чувствует, как горлу подступает обжигающий приступ тошноты, когда воздух вокруг наполняется запахами новых тканей, чужих духов и хищных взглядов.

-Я так волнуюсь… - шепчет Селма, доставая телефон. – Сейчас мы узнаем, что можно носить этой зимой!

Глаза девушки загораются, она пристальным взглядом изучает модель в практически прозрачной блузке и чёрной юбке с бисером, достающей практически до пят.

Что можно носить этой зимой…

А если бы сейчас на сцену вышла целая толпа знаменитых дизайнеров, и запретила бы вообще носить одежду этой зимой?

Они могли бы апеллировать это как угодно. Нет убийству животных, мы против стандартных взглядов на жизнь, возьми любой лозунг, распиши красной краской, оставь пару отпечатков – готово! Тебя заметили.

Следующее платье даже срывает тонкую нить аплодисментов.

Белый шёлк, совершенные воланы кринолина и узор, в форме чёрного пера, выполненный из тёмных бриллиантов.

Модель самодовольно усмехалась, проходя мимо зрителей, должно быть, чувствовала себя вершителем судеб, она-то уже знает, что они наденут этой зимой.

Музыка становится стремительней, голоса вокруг оживлённее, вспышки ярче, а люди требовательнее.

Модели начинают двигаться слишком быстро. Теперь для оценки внешнего вида достаточно всего одного взгляда. В зрачке каждой модницы установлен сканер, способный запоминать и расшифровывать фасон любого платья.

Клео прижимает пальцы к виску, как же хочется быть не здесь.

Взгляд устремляется на сидящих напротив людей, выискивая знакомое лицо, когда натыкается на лучезарную улыбку.

Рыжая борода, потёртый пиджак, огромный фотоаппарат на чёрном шнурке, извивающейся на шее, он всё тот же.