Когда он встретил её.

Он в очередной раз умасливал клиента, шепча ему лесть в динамик своего телефона, когда почувствовал запах пережаренного хот-дога.

Поморщившись, Джордж обернулся на запах, желая увидеть сумасшедшего толстяка, который будет, это есть, когда замер.

Её звали Эсса Чарлсон.

Её огромные голубые глаза почти мгновенно выискали его хищным взглядом.

Несколько взмахов густых, чёрных ресниц, слабая улыбка пухлых губ, что должно быть больше напоминала ухмылку, густые, каштановые волосы, струящиеся по плечам, и Джордж уже отключил телефон.

Она так просто сидела на мраморной скамье, забросив ногу на ногу и её замшевые сапожки со шнуровкой, так игриво скрывающиеся под оборками белоснежного пальто были выставлены вперёд, демонстрируя неимоверно высокую шпильку и изогнутый носочек.

Этим же вечером она была у него дома.

Она переехала утром, сказала, что вещей у неё почти нет и дома ловить нечего.

Для Джорджа это был идеальный вариант.

Он отписывал ей на шопинг неимоверные деньги, учил играть в теннис, разбираться в винах, путешествовать по миру с ним, или без него, если он был на работе, приучил правильно питаться и восхвалять аэробику с Синди Кроуфорд.

Эсса была такой молодой, такой трогательной, такой нежной и заботливой, так ласково целовала его перед сном, старалась идеально выгладить его рубашки, но лишь умудрялась оставлять чёрные разводы и жирные жёлтые пятна.

Хотя он всё равно надевал их, пряча под пиджак, и снимал в машине, где его ждала идеально накрахмаленная и отутюженная домработницей, рубашка.

Она учила его новым направлениям музыки, и любить компанию Apple, он заставлял её не экономить на продуктах и забыть о Макдоналдсе.

Они были вместе почти два года, и всё было идеально, если бы Эсса хотела детей.

И выйти за него замуж.

Только она не хотела.

Не хотела принимать кольцо и не хотела подумать об их будущем отпрыске, что мог стать голубоглазым брюнетом.

Минуты вопросов, повисших в воздухе, превращались в дни, недели, месяцы.

Джордж ожидал её ответов терпеливо, устало потирая виски и качая головой, давясь неизвестностью и тишиной, словно ядом.

К тому же ситуацию их и без того не простой жизни усложнил её дружок.

Она говорила, что он безответно влюблен в другую, что никогда бы не посмел и лишнего прикосновения к ней, что она верна только Джорджу, но почему-то все эти слова рассыпались пылью перед Джорджем, когда наружу всплыли странные и уродливые подробности личной жизни Эссы и Логана, без него.

Этот парень итак казался ему странным.

Он видел его блог в компьютере Эссы, слышал, как они созваниваются, и она часами говорит с ним по телефону, закрывшись в другой комнате.

Джордж старался верить ей и не ревновать понапрасну, но слова некой Клео Макалистер и её подруги Роксаны повисли в воздухе из застывшей тишины.

Этой ночью они занимались любовью, и Эсса настойчиво затыкала Джорджу рот, пытаясь потакать всем его капризам.

Он почти расслабился, даже провалился в небытие на мгновенье, когда закрыл глаза, но потом правда вновь навалилась на него тяжёлым грузом.

Он резко поднялся, несколько минут безмолвно озирался в холодной темноте спальни, когда повернулся к Эссе, что как обычно спала к нему спиной, закутавшись в одеяло.

Теперь это тоже казалось странным.

Почему она всегда отворачивается?

Может, ей неприятно его видеть?

Может, она просто хотела навариться на нём, а потом сбежать к своему Логану?

Тогда почему не выходит замуж за Джорджа?

Это стало бы идеальным залогом на безбедное будущее после их расставания.

Может, Логан не разрешает ей?

Может, не хочет, чтобы она настолько серьёзно погрязла в своей афере?

От этих мыслей по коже Джорджа ползут мурашки.

Поморщившись, он хватает Эссу за плечо и грубо встряхивает, от чего девушка испуганно вздрагивает.

-Господи, Джордж… - шепчет она, тяжело, выдыхая. – Что случилось?

-Ты мне изменила.

Безапелляционно отвечает Джордж, устремляя на Эссу суровый взгляд.

Обернув вокруг себя одеяло, он встаёт на колени и, шаря несколько секунд по холодной стене в без известности, наконец, находит ночник и постель освещается слабым голубым сиянием.

Поморщившись, Эсса подтягивает к себе одеяло и устало зевнув, садится.

Её волосы взъерошены и на затылке несколько плотных колтунов, глаза заспанные и красные, под глазами чёрные тени.

-Джордж…

-Не смей меня затыкать, - цедит Джордж сквозь зубы.

Он вновь чувствует себя глупым мальчишкой, которого дурит шлюшка ради лишних денег.

-Ты немедленно расскажешь мне всю правду.

-Между мной и Логаном ничего нет! Я пыталась помочь ему отшить девушку, потому и притворилась его невестой, - закатив глаза, Эсса вновь зевает.

-Какая чушь… - бормочет Джордж, поднимаясь, и пытается отыскать трусы в ворохе разбросанной по полу одежды.

Он чувствует себя жалким, словно его использовали и после не слишком приличного акта совокупления вышвырнули на улицу, не дав чаевых.

-Джордж, вернись в постель.

Найдя трусы, Джордж наскоро натягивает их, и вновь наклоняется, пытаясь отыскать мятые брюки, где стрелки превратились в поломанную линию.

-Ни за что. Думаешь, сексом ты сможешь всё исправить?

-У тебя нет поводов ревновать меня! – восклицает Эсса, слова эхом отлетают от стен, но всё равно звучат не убедительно. – Логан просто мой друг!

-Да, ты подцепила его в своих глупых походах на шпильках, что устраивала без меня!

Орёт Джордж в ответ, натягивая брюки и гремя бляхой ремня.

-Ты сам отправлял меня в эти походы! Он просто мой друг, и я уже устала оправдываться!

-Ты сама виновата! – восклицает Джордж, резко обернувшись к девушке, и Эсса замирает в молчании.

Где-то вдалеке тикают часы, этажом ниже слышно приглушённый вой пылесоса, а огромный аквариум, почти в половину стены, освящённый тёмно-синим и сиреневым сиянием тихо гудит, выбрасывая пузырьки в прозрачную воду.

Джорджу невыносимо хочется замолчать.

Ведь вокруг так тихо, кажется, сам Нью-Йорк сегодня уснул.

Она ведь такая мягкая, нежная, трогательная, завёрнутая в огромное одеяло, обёрнутое шёлковой тканью, пытается вглядеться во тьму комнаты в поисках подходящего ответа, что не разрушит окончательно их и без того расшатанные отношения.

-Джордж… - её голос становится хриплым, прочистив горло, Эсса мотает головой. – Прошу, давай спать. Я ужасно устала.

-Я не могу спать.

Джордж почти готов выть от собственного занудного голоса, что гундит во всём доме, вытекая, словно растаявший студень на улицу.

Застегнув ремень, он судорожно вздыхает, наклоняясь за рубашкой.

Что потом, Джорджи?

Помнишь, ты когда-то устраивал точно такие же сцены своей матери?

Тебе было девять, ты натягивал свои новенькие джинсы, футболку и бомбер, водружал на голову кепку, завязывал шнурки по десять минут, брал скейтборд, и демонстративно выходил на улицу, понятия не имея, что будет дальше.

Женщина терпеливо ждала, пока капризный ребёнок не поймёт, что дальше только холодная улица и тёмная ночь, в которой он хочет спать.

Джордж сдавался через десять-пятнадцать минут, она едва успевала перевести дух, а его крохотные пальчики уже стучали обратно в дверь, требуя немедленно вернуть маленькое горе в её устоявшуюся жизнь.

Эсса не будет его ждать, как это делала мама.

Она не замрёт у дверей, не затаит дыхание, не улыбнётся ему, когда он снимет кепку и вновь рухнет в постель.

Не будет снимать с него кроссовки, не поставит скейтборд на место.

Теперь у него другие игрушки, нравы и интересы.

Теперь он может уехать, взять машину в любое время дня и ночи, заказать билеты, сорваться, или просто поехать в офис, что работал круглосуточно.

Натянув рубашку, Джордж начинает медленно её застёгивать, ожидая действий от второй половинки.