Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Расскажите, Иван Прокопыч, по порядку. Как всё произошло?

Запинаясь, глотая от волнения слова, старый каменщик стал рассказывать, как они поужинали, как он послал Савелия за хворостом и как его долго не было.

— О чем мог спорить Савелий с Байбековым? Ваш товарищ вспыльчивый был?

— Смирный он, товарищ капитан! Чего ему лезть на рожон. Мы же знали, зачем посланы. Савелий, даром что большой да неловкий, осторожность соблюдал. Человек он сознательный. Убили они его, ироды!.. Помешал им…

Прокопыч закашлялся, засморкался в старенький цветной платок.

— А зачем Савелий железный прут с собой взял?

— Какой там еще прут! — сердито возразил Прокопыч. — На кой шут он ему сдался! Савелия собаки знали. Не нужен ему никакой прут. Откудова он у него очутился — не понимаю. Вы не верьте этому сторожу. Хитрая лиса, прикидывается!..

— В тот день на ферме никого не было посторонних?

— Никого. Мы с Савелием да сторож.

Когда каменщик вышел, в комнате наступило молчание. Капитан, нахмурившись, смотрел в окно, что-то соображая. Следователь, склонив немного набок голову, быстро писал.

— Что вы на всё это скажите, товарищ капитан? — спросил он через некоторое время. — Путаное дельце!.. — Шумно положив на стол ручку, следователь снял запотевшие очки и принялся протирать их углом скатерти.

— Что скажу? С Байбековым покончил Джабар.

Молодой следователь даже привскочил.

— Сторож? Убил своего приятеля? Как-то трудно допустить. Он выглядит трусливым.

— И все-таки — Байбекова убил Джабар, чтобы скрыть следы, выгородить себя. Очень хитро сделано.

— Да? Вы так думаете? — неуверенно переспросил следователь.

— Давайте так рассудим. Первым ударил каменщик, Согласно медицинскому заключению, смерть Байбекова наступила сразу- Как же тогда он мог еще свалить с ног такого детину, как Савелий! Если предположить наоборот, что первым ударил Байбеков, — что скорее всего и было, то от прямого ранения в сердце смерть наступила тоже мгновенно. Вот и посудите, как могли они одновременно убить друг друга.

— Вы совершенно правы, товарищ капитан. Это мог сделать только сторож, — подал голос до сих пор молчавший судебный врач.

— В таком случае сторожа придется арестовать, — заключил следователь.

— Мне кажется, что не следует этого делать, — сказал Мороз.

— Он может скрыться!

— Надо дать ему понять, что его ни в чем не обвиняют. Этого человека необходимо оставить на свободе. Он еще может нам пригодиться. Конечно, это мой совет, — поспешно добавил капитан. — Вы вольны поступать, как считаете нужным.

— Посмотрим… Я доложу о ходе следствия подполковнику Шестакову, — неохотно сказал следователь. Он был человек самолюбивый и вмешательство Мороза ему не совсем нравилось.

— Зеленый еше следователь, — сказал Савченко капитану, когда они остались одни. Тут дело яснее ясного, а он — «убили друг друга»

После обеда у Чернова капитан Мороз пошел в детский сад навестить Чена. Незнакомое до сих пор состояние испытывал он, приближаясь к серому каменному зданию. Не то волнение, не то робость… Робость? Этого еще не хватало! Капитан даже приостановился от этой мысли и крепче надвинул па лоб фуражку

Вечерело. Над Заалаем бледнели отблески заката. По склонам в долину сползала сиреневая, всё темнеющая мгла. И только величавый пик Ленина сверкал своей позолоченной вершиной. Капитан ничего этого не замечал, мысли его были сейчас полны другим.

Знает ли Чен о его приезде? Обрадуется, должно быть, мальчишка. И он, Мороз, очень рад будет его видеть. Никогда еще он не испытывал такой радости. От свидания с Ченом? Нет, не только, — что уж обманывать себя. Он хочет видеть Елену Николаевну. Глаза против воли перебегали от окна к окну — не мелькнет ли там ее лицо…

— Вы!.. — увидев на пороге капитана, воскликнула приятно пораженная Елена Николаевна. — Я не знала, что вы приехали…

— Как видите, приехал… А где же Чен?

— Он у Дорошенко, с Сережей, сыном моей помощницы. Пойдемте в комнату, я сейчас скажу, чтобы позвали его.

Капитан остался в комнате один. Он разделся, подошел к настольному зеркалу, осмотрел себя, поправил волосы. Рядом с зеркалом в тоненькой рамочке стояла фотография военного. Мороз взял ее в руки- «Погиб в 1941 году 25 июня, город Минск», — прочел он на обороте карточки. «Муж… тоже капитан, артиллерист. Хорошее лицо». Неожиданно Мороз почувствовал, как в нем шевельнулось что-то похожее на ревность или боль: она любила его, думает о нем…

В коридоре послышались торопливые шаги. Капитан поставил фотографию на место. Вошла раскрасневшаяся Елена Николаевна.

— Вот и я…

Они стояли некоторое время, молча рассматривая друг друга. Оба чувствовали легкое волнение.

— Чен всё время вас ждал… Он к вам очень привязан! Я так полюбила этого мальчика…

— Славный мальчишка! Как он тут ведет себя!

— Очень хорошо; ласковый, послушный. Он уже почти свободно говорит по-русски.

В коридоре хлопнула дверь, послышался топот бегущих ног и в комнату ворвался Чен.

— Капитана! — воскликнул он, широко раскрывая глаза и бросаясь к Морозу.

Тот обнял мальчика, погладил его колючую стриженую голову.

— О! Да тебя, брат не узнать! Кто же это сшил тебе такой костюм?

Чен быстро взглянул на Елену Николаевну и порывисто обхватил ее руками за талию.

— Эге, быстро вы сумели покорить хлопца, товарищ начальник детсада!

— Мы с ним друзья.

Она усадила Чена рядом с собой. Мальчик оживленно болтал, путая китайские и русские слова. Мороз и Елена Николаевна, улыбаясь, поглядывали на него и между ними шел свой, немой разговор. Оба испытывали радость оттого, что видят друг друга, и не умели ее скрыть.

«Мне очень хорошо и радостно, и я не знаю отчего это» — говорил ее взгляд, немного растерянный и смущенный.

«Я счастлив. Разве вы не знаете отчего?» — спрашивали его глаза. И всё же им казалось, что чувство, которое наполняет их, относится к мальчику, сидящему между ними, и они наклонил ни, к Чему, смеясь, переспрашивали его, хоть и не слышали ни одного слова.

Когда Чен убежал во двор, они замолчали и сразу стали серьезными.

— Вас вчера застала метель? — нашлась, наконец, Елена Николаевна.

Мороз рассказал, как их застигла метель, потом долго и подробно говорил о различных вещах и событиях, которые сейчас его очень мало интересовали. Ему было скучно говорить о них, но остановиться он не мог. Остановиться — значит, надо попрощаться и уйти или заговорить о том, что так волнует и радует его сейчас. Но это и совсем невозможно- Сказать о том, что он ее любит — женщину, которую видит всего второй или третий раз! Что она подумает о нем? Сочтет за ловеласа, одного из тех, кто может объясняться в любви первой встречной хорошенькой женщине. Нет, она не поверит ни одному его слову! Не поверит, что он сам вот сейчас только, когда она молча слушала его, чуть склонив голову, — он понял, что любит ее.

А Елена Николаевна думала о том дне, когда она впервые увидела Мороза. Странная мысль явилась у нее тогда. Вот человек, который пройдет мимо нее и никогда их пути не встретятся. И ей стало грустно оттого, что этот мужественный, с виду немного суровый человек пройдет мимо. Какие странные бывают мысли и желания! Но еще более странно, что желания эти могут осуществиться…

«НЕ ВСЕГДА ИДИ НАВСТРЕЧУ СЧАСТЬЮ»

Чернов, не раз хваставший своим железным здоровьем, неожиданно заболел жесточайшим гриппом и пролежал в постели добрую неделю. Жене о своей болезни он не написал, со смутным беспокойством подумав о том, что

Лидия может приехать и тогда разрушится что-то бережно им хранимое, дорогое, то, что связано было с мыслями об Ирине и короткими встречами с ней.

Лидия прислала телеграмму: «Здорова. Деньги получила. Талочка тебя целует».

Владимир Константинович невесело усмехнулся. Даже письма ласкового не может написать. Хотелось равнодушно махнуть рукой, по, несмотря на все старания, равнодушия не было, а была обида и глухая, притаившаяся глубоко внутри боль.

32
{"b":"273321","o":1}