Да, жаль героев, которые, поверив своим командирам, пошли на верную смерть, не имея и тени шанса на победу. Безумно жаль мирных жителей, ставших заложниками этой авантюры. Но мы-то здесь при чем? Разве у нас были какие-либо обязательства перед польским государством? Разве у нас были какие-либо обязательства перед польским народом, кроме тех, которые мы взяли на себя добровольно? Нет! Не было. Тем не менее, посильная помощь восставшим была оказана[615]. Да и бои под Варшавой не прекращались ни на один день. Вот только обстановка складывалась не в нашу пользу. А в самой Варшаве обстановка быстро приближалась к катастрофической.
И тогда печатные органы и средства пропаганды, подконтрольные Лондонскому правительству и командованию АК, начинают распространять информацию (вернее, дезинформацию) о том, что это Советы спровоцировали восстание, а потом бросили людей на произвол судьбы, что Сталин специально остановил наступление, чтобы руками немцев удушить восстание, и т. д. В ответ на это 13 августа 1944 г. последовало заявление ТАСС, где говорилось о решении советского командования «отмежеваться от варшавской авантюры», чтобы за нее «не нести ни прямой, ни косвенной ответственности»[616].
22 августа в послании Рузвельту и Черчиллю, Сталин писал: «Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы»[617].
Тем временем от германского командования стали поступать вполне однозначные сигналы о «необходимости разумного окончания варшавского “безумства”», а также не мешать немцам использовать все свои силы на варшавском направлении для борьбы с «“общим врагом” – большевиками»[618].
2 октября 1944 г. командованием АК было подписано соглашении о прекращении огня в Варшаве. Восстание капитулировало, а уже 7 октября развертывается активная работа по организации конспиративной сети в Польше «как под немецкой оккупацией, так и под советской»[619]. В указаниях Совета министров от 18 ноября 1944 г. уже говорится о подпольной работе только применительно к «территории советской оккупации»[620]. Очень скоро эти планы стали претворяться в жизнь.
27 февраля 2015 г. Росархив разместил на своем сайте подборку из 70-ти рассекреченных архивных документов под общим названием «Как польское вооруженное подполье “помогало” Красной Армии разгромить нацистскую Германию, 1944–1945 гг.», где, в частности, фигурируют списки сотен советских военнослужащих, убитых «аковцами»[621]. Публикация была приурочена к 1 марта, когда Польша отмечает День памяти «Проклятых солдат». «Это государственный праздник, посвященный, как сказано в законе, “героям антикоммунистического подполья, которые, защищая независимость Польского Государства, право на самоопределение и демократические принципы польского общества, с оружием в руках или иным способом противостояли советской агрессии и навязанному коммунистическому режиму”», – писала накануне «Российская газета»[622]. Публикация документов, открывавших подлинное лицо «героев подполья», вызвала в Польше настоящую истерику, о чем несколько дней спустя сообщила та же «РГ», приведя некоторые, наиболее яркие высказывания возмущенной «политической и интеллектуальной элиты» соседней страны: «Польский Институт национальной памяти, директор профессор Ежи Эйслер в тот же день выпустил заявление, в котором особо подчеркивается, что “…сегодня опубликованы документы, которые призваны изгадить память о героях Подпольной Польши. Эти действия подражают наихудшим образцам коммунистической пропаганды. Одновременно они являются очередным примером того, что современная Россия все больше апеллирует к наследию сталинского Советского Союза. Вместо стремления к примирению, основанного на правде и памяти, Россия выбирает путь конфронтации…”»[623].
Вообще-то, реагировать на истерику – прерогатива психиатра. Но приходится. В первую очередь потому, что подобные истерики не так уж и безобидны, как это может показаться на первый взгляд. О каком примирении говорит пан Ежи Эйслер и ему подобные? С кем? С польским народом мы и не ссорились. Большинство поляков негативно относятся к России? Что ж, это их право и их выбор. Но называть героями бандитов – это уже слишком. То же самое сегодня происходит в прибалтийских странах, на Украине, где Польша поддержала фашистско-бандеровский государственный переворот, во многих других местах…
Что же именно вызывает такую истерику, и не только в Польше? Отстаивая свое право на историческую память и историческую правду, Россия возвращается на путь собственной проектности, возвращает себе почти утраченную в «лихие 90-е» субъектность, с которой, как многие полагали, в том числе и у нас в стране, покончено навсегда.
Говоря о Польше, нужно ясно отдавать себе отчет, о какой именно Польше идет речь. Польша, которая действительно воевала с нацизмом, никогда не забудет подвига советского солдата и того, что он для нее сделал. Но та Польша, которая готова была и желала идти в Восточный поход вместе с Гитлером (да вот, не срослось), вполне способна забыть не только это.
На памятнике, посвященном Волынской резне, поляки написали: «Если я об этом забуду, пусть Господь забудет обо мне». Польшу, признавшую фашистско-бандеровский переворот в Киеве, Господь забудет. Уже забыл.
В свое время, характеризуя поляков и Польшу, У. Черчилль писал: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости…»[624].
Очевидно, что сегодня приходится иметь дело с той, что пресмыкается в подлости. Но нужно помнить, что есть и другая Польша. И именно с ней мы будем праздновать День Победы.
Е. Н. Концова. Работа политорганов и морально-психологическое состояние личного состава Красной Армии на завершающих этапах Великой Отечественной войны: исторические реалии и современные представления[625]
В 1944 г. Красная Армия повела наступление на всех участках фронта – от Баренцева до Черного моря. Изгнав гитлеровских оккупантов с советской земли, она перенесла военные действия за пределы Советского Союза. Это потребовало от командиров всех уровней и политработников Красной Армии разъяснения задачи освободительной миссии советских Вооруженных Сил их личному составу, а также проведения широкой разъяснительной работы среди местного населения стран, на территории которых вступали советские войска.
Руководящими документами при проведении этой работы были Заявление Советского правительства от 2 апреля 1944 г. и Постановление ГКО № 5594 от 10 апреля 1944 г., где четко определялась линия поведения советских войск за рубежом.
