Несмотря на постоянное напряжение, Анита заметно похорошела и выглядела сейчас моложе своих лет; она была в самом расцвете красоты. Неистовая любовь разожгла в испанке пламя, которое сверкало в ее темных глазах и делало теплее ее смех. От махараджи не укрылись перемены, которые произошли с Анитой. Он сразу заметил искоркув глазах своей молодой жены.

— Ты сейчас как никогда красива, — однажды произнес он и с нежностью поцеловал ее в шею.

Она отстранилась, невольно вскрикнув, и попыталась засмеяться. Ее мысли были заняты другим человеком, и она неизменно думала о поцелуях Карана, вспоминая их вечерние свидания среди апсар и сладострастные улыбки, которыми они обменивались.

Как долго мог длиться обман? Больше всех эта ситуация печалила Далиму, верную служанку, свидетельницу всех ухищрений, к которым прибегала ее госпожа, тайно встречаясь со своим любовником. Она страстно желала, чтобы столь опасная игра побыстрее закончилась, и не упускала возможности, чтобы внушить Аните страх перед разоблачением их преступной связи.

— Сударыня, я слышала, что слуги видели, как вы скакали с господином Караном возле храма Кали.

— Кто тебе это сказал?

— Стремянные. Но об этом говорили и на кухне. Сударыня, будьте осторожны.

— Спасибо, Далима.

Сердце Аниты сильно забилось, появилось ощущение, что ее загнали в угол. На миг к ней вернулось просветление, и она подумала, что игру пора заканчивать, что это бессмысленное и безвыходное бесчестье. Ей удалось внушить Карану тот же ужас, и в течение нескольких дней они не встречались. Перестав видеться с любимым, Анита почувствовала, как ею овладевает глубокая тоска. Казалось, жизнь уходит из тела и покидает ее. Она смотрела в окна дворца сквозь полуопущенные жалюзи, бросавшие на стены и мебель решетчатую тень, и ее взгляд был пустым и унылым. «Как трудно бороться с любовью», — печально думала она. Не в силах противостоять чувству, которое взяло ее в плен, Анита понимала, что ей остается одно — продолжать плыть по течению. Пусть жизнь сама рассудит, пусть все идет своим ходом, и тогда, возможно, провидение, подобно Богу, явившемуся из небесных бурь, укажет ей путь, по которому следуетидти.

Пребывая в состоянии мучительного транса, она стала тайно надеяться, что Каран поведет себя более решительно и превратится в того бога, который сможет вылечить ее больную душу. Ведь если она виновата, что тогда говорить о нем? Его предательство такое же низкое или даже хуже, чем предательство Аниты. Что за человек Каран, который, несмотря на то что живет на средства отца, критикует его? Почему, пользуясь привилегированным положением, он в то же время презирает это положение? Ведь в его жилах течет кровь принца, а он от нее отрекается! Англичанин с желтой кожей индийца? Индиец с образом мышления англичанина, который влюбляется только в европейских женщин? Находясь в плену собственных противоречий, Каран перепрыгивает из одного мира в другой. Он поступал, как все, желая получить лучшее от обоих миров, но закончил тем, что запачкался в грязи ничейной земли, в пространстве, где нет ни закона, ни порядка и где правит измена.

Однажды Анита рассказала ему о поездке, которую она совершила в деревню Кальян вместе с Биби. Она говорила ему о чувствах, которые испытала, узнав историю принцессы Гобинд Каур и капитана Варьяма Сингха, и призналась ему, что умиротворенный вид этой четы всегда будет для нее символом истинной любви.

— Ты смог бы поступить так же, похитить меня и отвезти отсюда навсегда?

— Мой отец стал бы искать нас повсюду и не дал бы нам передышки. Он не успокоился бы, пока не поймал бы свою жертву. И у него есть возможность сделать это.

— Тогда… У нас нет надежды, не так ли? — печально спросила его Анита.

— Есть. Но она не может быть в Индии, здесь мы всегда будем прокляты. Надежда должна быть в Европе. Дай мне немного времени…

Но кольцо сжималось. Незадолго до новой поездки в Лондон махараджа обратился к Аните:

— Индер Сингх сказал мне, что видел, как ты скакала недалеко от храма богини Кали в сопровождении…

Анита почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. На мгновение она подумала, что уже попалась, что муж все узнал и подготовил ей ловушку, пытаясь выяснить подробности. Тем не менее ей удалось сохранить невозмутимый вид.

— Иногда я встречаюсь с Караном, когда он возвращается после осмотра полей, и мы забавляемся, скачем на лошадях наперегонки… Это мог быть только он.

Ей удалось солгать, сказав правду. По выражению лица махараджи она поняла, что ответила правильно. На этот раз все обошлось.

— Мне не нравится, что ты уезжаешь надолго. Я бы хотел, чтобы тебя сопровождал эскорт. А если произойдет несчастный случай и ты упадешь с лошади?.. Кто тогда окажет тебе помощь?

— Ты прав, топ cheri.

Счастливые двадцатые годы. Лондон веселится, в гостинице «Савойя» нет свободных мест, на улицах полным-полно людей. Везде можно увидеть женщин, подстриженных под мальчика и в более коротких, чем принято, юбках; многие из них курят в открытую. Горожане наслаждаются заразительным воздухом свободы и непринужденности. Наконец-то Лондон забыл о войне.

Прибыв в Англию, Анита первым делом отправилась к своему сыну. Она предпочла поехать одна, чтобы получить наслаждение от столь долгожданной встречи.

— Аджит, детка, как я скучала по тебе…

— Ты бледная, мама, — сказал ей сын. — Но ты ведь не больна, правда?

— Нет, мой дорогой, со мной все в порядке…

Мысль о том, что внутреннее напряжение написано у нее на лице и что ее сын заметил это, обескуражила Аниту. Что будет с Аджитом, если вдруг разразится скандал? Откажется ли он от своей матери? Будет ли он ненавидеть ее? Сможет ли пятнадцатилетний мальчик понять, что с ней произошло? Аните не хотелось задумываться над вопросами, которые вызывали у нее стыд и сожаление. Ею вновь овладело чувство отвращения к себе, ставшее в последнее время уже привычным.

— Ко мне приезжал дядя Каран, — продолжал Аджит. — Он сказал, что останется жить в Англии.

В глазах Аниты появился блеск. «Значит, это не пустое обещание, он действительно ищет возможность остаться в Англии…» — подумала она, чувствуя, как бешено застучало сердце, обретая надежду. Решение Карана, которое дошло до нее через Аджита, подбодрило ее. Она уже представляла себе, как будет жить в Лондоне рядом с Аджитом. И с Караном…

«Я, наверное, сойду с ума», — подумала Анита, вернувшись в апартаменты после того, как она сопровождала мужа на нескольких светских мероприятиях: скачки в Эскоте, чемпионат по теннису в Уимблдоне, прогулки по садам Кью, чайная церемония в особняке его друзей-аристократов… Кроме приемов, на которых присутствовала королевская семья и на которые Аниту не приглашали, она была с ним везде. С одним из своих сыновей махараджа побывал в Букингемском дворце, где они посмотрели на свадебные подарки короля Георга VI и его невесты Изабеллы. Герцог Кентский показывал их с таким энтузиазмом, как будто он сам собирался жениться. Как всегда, находясь в Европе, махараджа светился от удовольствия. Напряженная светская жизнь была подтверждением того уважения, с которым относились к нему англичане. В столь бурное время ничто не могло сделать его более счастливым, потому что именно сейчас принцы Индии нуждались в британской защите.

Каран был в составе свиты махараджи, насчитывающей, как обычно, тридцать человек. Они занимали десятый этаж гостиницы «Савойя». Анита и махараджа спали в комнатах, разделенных маленьким салоном и коридором; их номер был известен под названием «королевские апартаменты». Комната, в которой жил Каран, находилась в конце коридора. Казалось, что обычаи Капурталы перенеслись в Лондон.

Однако ночная жизнь была здесь иной. По всему городу светились огни клубов любителей музыки, где слушали джаз, танго, латиноамериканские ритмы… Никогда прежде не было такого жанрового разнообразия, как в эти годы. Анита попросила махараджу отпустить ее с Караном и его английскими друзьями послушать музыку, словно она была подростком, нуждающимся в позволении отца. Махараджа неизменно соглашался с этим капризом жены, а сам предпочитал оставаться в гостинице, чтобы пораньше лечь спать.