Дочь раджи, лишенного трона, ездила в собственной коляске, которую тянули четверо босоногих мужчин в форме Капурталы и в синих тюрбанах на голове. Ей также нравилось скакать одной на лошади, и, прихватив с собой зачехленные ракетки, Биби часто приезжала поиграть в теннис. Всегда элегантно одетая и модно причесанная, с крупными локонами, обрамляющими лицо, Биби славилась среди местного населения своей щедростью. Она приехала из Европы с баулами, наполненными роскошными подарками для всех своих племянниц и двоюродных сестер, порадовав их французскими нарядами, бусами из инкрустированного хрусталя, меховыми боа и прочими великолепными вещицами. Биби пользовалась завидной свободой в той среде, где ее практически невозможно иметь. Поэтому женщины из зенаны смотрели на нее с недоверием, хотя тайно восхищались ею.
Сна не придерживалась никаких правил и время от времени позволяла себе совершать что-нибудь скандальное, невиданное, больше похожее на провокацию. Например, она курила сигареты в черном посеребренном мундштуке, и остальные женщины прощали ей это, как прощали и то, что она была христианкой-протестанткой. Они считали ее наполовину белой, как будто принадлежащей к другой галактике.
Впоследствии между Анитой и Биби возникла симпатия. Индианка была на год старше испанки. Девушка прекрасно говорила по-французски и по-английски, любила бридж, профессионально пела и играла на пианино. Анита восхищалась новой знакомой, потому что Амрит Каур была воплощением той, кем бы хотела стать бывшая испанская танцовщица: аристократкой, свободной и богатой. Отец Биби имел славу «набожного христианина» и человека, одержимого идеей сделать Индию независимой, что было диаметрально противоположно идеям раджи, поэтому они не поддерживали никаких отношений. Но Биби принимала участие в дворцовой жизни, особенно когда в Капуртале устраивали прием, который ее интересовал, или проходили спортивные соревнования. Высокая, с большими карими глазами и немного неуклюжая, она очень увлекалась спортом, которым усердно занималась в течение многих лет, когда училась в Шербурнской школе для девочек, в Дорсетшире, где получила степень бакалавра. Помимо того что Биби была местной чемпионкой по теннису, она обладала веселым нравом, целеустремленностью и жизнелюбием. Она побывала на всех континентах, и ее образ мышления, открытый и лишенный предрассудков, очень привлекал Аниту.
Раджа благожелательно смотрел на то, что его жена подружилась с Биби, потому что это был определенный способ прорвать блокаду, устроенную женщинами его семьи, и помочь ей избавиться от одиночества.
— Но имей в виду, эта ветвь семьи заражена революционными, довольно абсурдными идеями, которые я совершенно не разделяю, — предупредил он жену.
Анита не ответила и прикинулась ничего не понимающей, хотя она прекрасно знала, о чем говорит раджа. Биби частенько повторяла, что Индия «находится под игом Англии», и с негодованием относилась к унизительным обычаям предков, которые касались женщин. Ее возмущало замужество, оговоренное еще в детстве, жизнь в заточении, которую они были вынуждены вести. Будучи христианами, родители Биби не заставляли ее вступать в брак, однако, несмотря на это, девушка говорила, что они искали для нее кандидата в мужья. Она ничего не хотела знать. Вернувшись из Англии с перевернутой душой и желанием изменить тысячелетние догмы своей страны, Биби мечтала вновь уехать в Лондон, чтобы учиться в университете. В Аните мятежная индианка нашла прекрасную собеседницу и в общении с ней давала свободу своим мыслям. Долгие поездки верхом, которые обе совершали по вечерам, Биби использовала для того, чтобы показать новой подруге второе лицо Индии, которое испанка, оставаясь в четырех стенах виллы Виопа Vista, никогда бы не увидела. Так Анита открыла для себя крестьянскую Индию, увидела бедность, в которой жили крестьяне. Это была другая страна, чье сердце билось в ином ритме, не совпадающем с ритмом высшего общества.
Однажды вечером Биби, одетая на английский манер в костюм амазонки, приехала верхом на лошади. В высоких кожаных сапогах, в котелке из черного бархата и брюках с фалдами, она выглядела, мягко говоря, странно. Подобный наряд воспринимался в Капуртале как шокирующий. В других частях Индии он уже никого не удивлял после того, как дочери вице-короля ввели его в моду, катаясь на лошадях по молу, широкому проспекту, в Симле. Ничуть не смущаясь, они словно выставляли напоказ новый скандальный наряд.
— Я хочу представить тебя принцессе Гобинд Каур, — сказала она Аните. — Ты будешь очень довольна этим знакомством. Почему бы тебе не сесть на Негуса и не поехать со мной? Я представлю тебя во дворце.
Негус, любимая лошадь Аниты, скакун англо-арабской крови, был черным, как сажа, а от сверкающей попоны на его спине исходили серебристые отблески. Для испанки Негус означал свободу. Вдвоем подруги проскакали через поля около двадцати километров, пока не добрались до деревни с названием Кальян, расположенной по другую сторону границы государства Капуртала.
Они подъехали к глиняной хижине, на стены которой хозяйка выставляла на просушку сухие коровьи лепешки. Женщина стала энергично жестикулировать, когда узнала Биби, и обе бросились друг другу в объятия. «Она не может быть принцессой», — сказала сама себе Анита. Но она ошиблась. Эта женщина с почерневшими руками, одетая в сари, грязное от земли и дыма, без всяких украшений, и была принцессой Гобинд Каур, третьей двоюродной сестрой отца Биби. Человек, идущий по дороге с плугом за плечом, был ее муж — Варьям Сингх, бывший полковник армии Капурталы, выходец из благородной семьи, славно послужившей на благо своей родины.
— А дворец? — спросила Анита.
— Мы в нем, — ответила Биби, смеясь и указывая на глиняную лачугу.
«Индия удивительна», — подумала Анита.
Несколько лет тому назад Гобинд Каур жила во дворце высотой в шесть этажей в городе Капуртале, окруженная всевозможной роскошью и изысками, которые соответствовали ее высокому статусу. Она вышла замуж против своей воли за представителя знати с богатством и положением, но опустившегося, дебильного мужчину, к тому же алкоголика. Она полностью покорилась судьбе, хотя до мозга костей ненавидела свое окружение. Однажды во дворец на инспекцию караула пришел полковник Варьям Сингх. Между ними вспыхнула любовь с первого взгляда, и вскоре они стали любовниками. Долгое время они регулярно встречались. Он пробирался к принцессе через подземный ход, соединявший дворец с улицей, и проводил с ней часть ночи. Но однажды их разоблачили, и им пришлось бежать. Без одежды, драгоценностей и денег.
Членами своей семьи Варьям Сингх был публично лишен не только благородного происхождения, но и своего наследства. Им не пришлось уходить очень далеко, нужно было только бежать в места, не подчиняющиеся юрисдикции Капурталы. Гобинд Каур и Варьям Сингх обосновались в Кальяне, по другую сторону границы, на британской территории и жили как крестьяне, хотя и немного лучше. Во всяком случае, у них была уверенность, что они никогда не умрут с голоду. Как Биби, так и другие члены ее семьи помогали им деньгами, и благодаря этой помощи они смогли купить землю.
Биби восхищалась Гобинд Каур всей душой. Индианка, отказавшаяся от всего ради любви к мужчине, — случай исключительный. Смелый поступок женщины превратил ее в гага avis[32] и героиню. И хотя в Капу рта ле никто не говорил о Гобинд Каур, поскольку до сих пор еще не утих скандал, было известно, что их история облетела всю Индию и осталась в народных песнях и поговорках.
— Не говори радже, что я привела тебя сюда, — попросила Аниту подруга, — он этого не поймет.
Анита кивнула в ответ, продолжая потихоньку пить чай из глиняной чашечки, которую подала ей принцесса. Испанка задумчиво смотрела на Гобинд Каур: история этой необыкновенной женщины, столь дорого заплатившей за свою свободу, не оставила ее равнодушной. А она… наступит ли для нее день, когда ей придется отказаться от всего ради свободы? Будет ли длиться вечно ее идиллия с раджей? Примут ли ее когда-нибудь как свою или она будет продолжать оставаться чужестранкой? Размышления Аниты всегда заканчивались тем, что она задавалась вопросом, который впервые прозвучал из уст ее друга, художника Ансельмо Ньето, во время их встречи в Париже. «Действительно ли ты его любишь?» — спросил он тогда.
