С ребенком на руках Анита прошла между слугами, которые молча уставились на нее, а потом передала его евнуху, одетому в сари цвета фуксии. Тот аккуратно взял мальчика и внезапно принялся танцевать, поворачиваясь и раскачиваясь в ритме колокольчиков, пришитых к подолу его сари, и бубнов в руках остальных. «Ребенок сильный, как Шива, попросим всемогущего Бога, чтобы он избавил мальчика от грехов его прежних жизней…» — запели все хором и стали пританцовывать вместе с ним. В это же время евнух в сари цвета фуксии взял немного красной пасты из коробочки и указательным пальцем нарисовал точку на лбу младенца. По этому символическому жесту все прежние провинности сына Аниты перешли на евнухов.

Хиджры остались довольны, потому что таким образом выполнили свою миссию: ту, которую на них возложила Индия с ее тысячами каст, определив им роль козлов отпущения. Они закончили танцевать в честь матери и бросили на голову Аниты рисовые зерна. Невыносимый зной не в состоянии был помешать происходящему. Этот неожиданный импровизированный праздник, веселый и оживленный, порадовал Аниту. Еще несколько минут назад эти люди казались ей странными, далекими и страшными, а теперь она смотрела на них как на своих друзей. Забрав ребенка, мажордом робко обратился к молодой госпоже:

— Мемсахиб, евнухи обычно берут деньги за свои услуги…

Анита повернулась к Далиме, чтобы та подтвердила слова мажордома. Далима кивнула.

— Я дам ему пять рупий, — сказала Анита.

— Нет, мемсахиб. Они берут дорого, и никто не смеет торговаться с ними из опасения стать жертвой их проклятий.

Анита подошла к группе евнухов, которые буквально пожирали ее глазами, обсуждая одежду, которая была на ней, украшения, макияж и красоту ее лица. Их широкие улыбки позволили увидеть большое количество золотых зубов, которые выглядывали меж алых губ.

— Сколько ты хочешь? — спросила Анита, обращаясь непосредственно к евнуху в одежде цвета фуксии.

— Мемсахиб, я позволю себе ответить вам вопросом на вопрос и охотно приму то, что вы нам дадите, — сказал евнух, — но после того как вы обдумаете свой ответ. Что стоит для вас смыть все грехи прежних жизней?

Анита задумалась, а потом повернулась к мажордому:

— Дай ему сто рупий. Несомненно, мой сын, как настоящий сын своей матери, должно быть, много грешил.

В начале июня произошло нечто, что казалось уже невозможным: жара усилилась еще больше. Все пристально смотрели в небо в ожидании первых облаков, вестников муссонов. Звуки песнопений крестьян, молящихся богине Лакшми, чтобы она оросила поля, доносились до террасы, где лежала Анита. Она слышала тяжелые вздохи Лолы и бешеные взмахи ее веера, подобные ударам крыльев гигантского мотылька, бьющегося вокруг огня. Лучше всего спокойно лежать, чтобы пот не лился с тебя градом. Раджа прекратил свои утренние прогулки верхом и нашел убежище в библиотеке, погрузившись в чтение.

— Как долго продлится это пекло? — спросила Анита мадам Дижон.

— Если все будет в порядке, если дожди пойдут вовремя, то примерно до 10 июня. Беда в том, что последние дни кажутся бесконечными.

Бывают случаи, когда мадам Дижон похожа на прорицательницу. 10 июня, примерно в четыре часа вечера, раздался невообразимый шум; вихрь обжигающего воздуха поднял огромные тучи пыли и начал срывать листья с деревьев. В некоторых местах с крыши сорвало черепицу, и она с грохотом стала падать на землю. Казалось, ураганный ветер собрался снести всю виллу. Дождь еще не пошел, но на лицах слуг появилось довольное выражение. Сухая буря служила подтверждением, что неминуемо пойдут дожди.

Далима, молодая служанка Аниты, заплакала от волнения. Ее родители были бедными крестьянами, и их урожай зависел от воды. Все индийцы были охвачены паникой, переживая, что муссон не придет. Нечто подобное иногда случалось, и впоследствии вся страна голодала, теряя каждого десятого жителя. В последний раз это было в 1898 году, когда раджа приказал приостановить строительство нового дворца, чтобы направить средства в помощь своему народу. По этой причине первые дни июня являются решающими в жизни субконтинента: плохой урожай риса может означать потерю миллионов жизней.

Прошли часы, и от сухого обжигающего воздуха запершило в горле. В глазах кололо, как будто в них было полно песка. Сад и поля покрылись слоем желтоватой пыли, которую принес ветер из пустыни Тар. Огромные тяжелые тучи скопились на горизонте. По мере того как небо покрывалось черной пеленой, давление становилось невыносимым, но дождь все не шел. Так прошло несколько дней, очень опасных для детей, потому что слишком велик риск обезвоживания организма. Анита заметно ослабела, ее сил хватало только на то, чтобы постоянно поддерживать нужную влажность в детской с помощью мокрой простыни. У нее было ощущение, будто она жила в заточении на корабле, плывущем среди раскаленного моря песка. Такая невыносимая погода привела к тому, что ветер внезапно прекратился, а ртутный столбик поднялся еще на четыре-пять градусов, повергнув всех в уныние. Казалось, что бог муссонов сознательно заставляет страдать людей и медлит, не решаясь сбросить свое бремя.

В полной неопределенности прошло еще три дня, пока Анита не услышала грохот на черепичной крыше, как будто на нее начали бросать камни. Однако крики радости, донесшиеся из комнат особняка и даже из ближайшей деревни, расположенной на другом берегу реки, вернули ей надежду, что ад наконец-то закончится. Это были первые капли с неба, большие и тяжелые, с глухим стуком падающие на черепицу. Сильный раскат грома разбудил ребенка. Вся крыша сотрясалась от барабанившего по ней дождя. «Пришел муссон!» — услышала она чей-то крик сверху. Этот первый ливень был необычайно мощным. Шум воды, льющейся на крышу, казался оглушающим. Через мгновение порыв ветра, пробившись сквозь пелену горячей воды, принес приятную свежесть. Анита и Лола бросились в сад. Раджа тоже вышел из дома и стоял перед фонтаном, скрестив руки и глядя вверх, на опорожняющееся небо. Он оставался под дождем в насквозь промокшем тюрбане и смеялся.

За домом слуги тоже участвовали в этом празднике воды, прыгая и распевая, как дети. Казалось, что внезапно перестали существовать касты и различия между хозяевами и слугами, богатыми и бедными, сикхами и христианами. Словно в этот миг люди, такие подавленные еще несколько часов тому назад, возродились к жизни. Взрыв веселья прокатился по всем полям и городам Пенджаба, и даже пальмы дрожали от волнения. Люди выходили из жилищ и, быстро раздевшись, мокли под дождем, весело пританцовывая. После того как они долгое время были парализованы, пытаясь укрыться от жары, наступило всеобщее ликование.

Как только дождь прекратился, от земли начал подниматься пар и остановился на высоте тридцати сантиметров, покрывая некоторые части сада беловатыми лоскутками, похожими на хлопок. Влажность была высокая, и Аните довелось наблюдать странное явление: садовник поставил лопату в одно из этих скоплений пара, и на ее лопасти появилось белое облачко, которое он поднял и перенес в другой уголок сада, скинув с лопаты.

Когда вышло солнце, Анита и раджа решили пойти в новый дворец, чтобы посмотреть, какой урон нанесла буря. По пути они увидели необычное зрелище: столбы пара поднимались над Капурталой, делая ее похожей на гигантскую кастрюлю с кипящей водой. На улицах мужчины снимали с себя рубашки, а женщины принимали душ, стоя одетыми под сточными трубами. Толпы голых ребятишек бегали друг за другом, крича от радости. Когда супруги вернулись, отдав необходимые распоряжения руководителю работ и убедившись, что урон незначителен, они обнаружили, что газон на вилле Виопа Vista, словно по мановению волшебной палочки, снова зазеленел. Лягушки прыгали, громко квакая, по залитым водой дорожкам. А крики Лолы снова стали слышны в просторных помещениях особняка, потому что дождь оживил разного рода насекомых, в том числе и больших коричневых тараканов, за которыми она гонялась с метлой по всему дому.