— Оставайтесь на месте, — сказал я своим спутникам, следя за каждым движением наемницы. Несмотря на свой потрепанный вид она оставалась одним из самых опасных противников из всех, кого я знаю в этом мире. Не знаю, как Тарасов и Суонг, а у меня в прямом противостоянии с ней шансов нет. Хоть с Тиа в руках, хоть на расстоянии и вместе со всеми своими фокусами.
Ее щит пробить мне просто нечем, а в ближнем бою… с двуручником в руках, я готов выйти против любого противника, но прекрасно осознаю, что при прочих равных, у обладателя пары эспада — дага, в бою против меня будет явное преимущество. Против мастера — диэстре с этим оружием, лучше выходить с такой же парой. Даже с даабами будет проще, но к сожалению я с ними не тренировался. В то же время, в честной дуэли один на один, Суонгу против Тиа ничего не светит. Направленный в лицо клинок, не даст ему сорвать дистанцию, как бы он не кувыркался и не прыгал… неудобный противник есть у каждого… Ладно, приступим.
— Я сказал, что вы остаетесь на месте, и на этот раз это было совершенно серьезно.
Таец зажал лезвия обоих своих мечей под мышкой правой руки, а левой почесал затылок, похоже начал подозревать, что перед нами не просто хрупкая девушка… это он еще не знает, что она признанный мастер испанской школы.
Тарасов оперся на свою тяжеленную алебарду… еще более неподходящее оружие для такого боя. Особенно в тяжелой бронекостюме. Смотрит недовольно, но пока молчит.
— Мужики, я вас прошу, не вмешивайтесь. Вы сделаете только хуже. Если у меня не получится… договориться… даже если она меня на куски станет резать… ваша смерть мне не поможет точно. Понимаю, что не убедил, и вы все равно влезете, но постарайтесь… дайте мне время. У меня должно получиться уговорить ее сдаться.
— А не проще пушками 'Лунатика' или 'Аютии' тут все с песком перемешать? Не много ли чести для каких‑то нае…
— Андрей! Это приказ. И если он для тебя что‑то значит, ты останешься. Суонг?
Командир тайских штурмовиков нехотя кивнул и я, хлопнув его по плечу, пошел вверх по едва заметной тропинке.
Увидев, что мы перестали совещаться и определились с дальнейшими действиями, Мизуки встала, потянулась и совершила несколько энергичных махов руками. Поморщилась. На повязке, наложенной на левую руку чуть выше локтя, начало проступать красное пятно. Взяла в руки оружие и двинулась навстречу.
Мы остановились на расстоянии четыре метра. Я, потому, что знал дистанцию ее атаки эспадой, она, задумчиво оценивая длину Тиа, которую я так и держал гардой на сгибе правой руки, клинком вниз.
— Это еще что за парад уродцев? Получше никого не нашлось, инвалидов послали раненых дорезать?
— И тебе привет, Химера. Видок у тебя тоже не блестящий, так что не нарывайся. А так, — я клацнул зубами, — выглядят люди, после того как их обработают для отправки в МОГ… ну вдруг ты не знала. Тебе ведь не впервой людей похитителям продавать… вон сегодня девушку привезла, знаешь, как они были довольны? Говорят, несколько лет не могли поймать, но с помощью такого специалиста как ты…
— Чего ты хочешь? — побледнела, но эспада направленная прямо в мой левый глаз даже не дрогнула.
— Я? Ну как тебе сказать… во — первых, конечно, безоговорочной сдачи… тебя и твоей команды.
Мизуки криво усмехнулась. Похоже первое впечатление меня обмануло и ей досталось гораздо больше, чем казалось вначале. Она явно бережет левую ногу и старается не переносить на нее вес. Длинная челка, стянутая резинкой в чубчик а — ля Миражана Штраус, слегка обгорела по краям, а задорные хвостики, которые всегда победно торчали в стороны, поникли и левый кажется короче правого…
— После этого, во — первых, даже боюсь предположить, что будет во — вторых!
Я кивнул и медленно, стараясь не делать резких движений, переложил Тиа на левый локоть, и почесал нос правой рукой,
— Во — вторых тоже будет. Но это сугубо мой личный интерес… очень мне любопытно стало, что тебя сподвигло… на такие подвиги… ну чтобы знать, до чего доходить нельзя ни при каких обстоятельствах.
Цирцея прищурилась, — ты меня провоцируешь? Зачем? Я уже поняла, что ты не собираешься нападать… да и защититься… — последовал молниеносный длинный выпад шпагой и кончик клинка остановился в паре сантиметров от все того же левого глаза… идеальная прямая и идеальный глазомер… даже в таком состоянии. Впрочем, я в ней и не сомневался. Да и собой мог гордиться, потому что смог удержаться и не дернулся в сторону. Сзади лязгнуло железо, но я поднял вверх руку, останавливая своих товарищей.
— Осторожно, — я двумя пальцами отвел в сторону лезвие эспады, — у тебя нога не держит, а свалиться передо мной на землю… мне конечно будет приятно, но, по — моему, ситуация не располагает к таким шалостям…
— Странно, — Мизуки вернулась на прежнюю позицию, но более длинный клинок уже не был направлен на меня, а упирался в землю, выполняя роль костыля, разгружая пострадавшую ногу, — ты действительно, говоришь, что думаешь… и на каких условиях примешь нашу сдачу?
Я пожал плечами, — по — моему выразился я достаточно ясно. Никаких условий. Полная и безоговорочная капитуляция… или тебя интересует что‑то другое?
— Что будет с моими людьми?
— А зачем тебе это? Когда вы бросили 'Ягуар', тебя это волновало не особо, а тут вдруг такая заботливость… что‑то изменилось?
— Я задала тебе вопрос.
— Вопрос… ну что же, если ты мне внятно ответишь на мое 'во — вторых' и я буду удовлетворен ответом, то твои люди получат медицинскую помощь. Для тяжелых предоставят регенератор, потом мы свяжемся с Гильдией и рядовой состав передадим ее представителям… на обычных условиях.
— И сколько будет стоить такая благотворительность? Регкапсулы для пленных… ты хоть не за…
— Химера, я повторюсь. Не нарывайся! Я сказал, значит так и будет. И платы, кроме стандартной компенсации, с Гильдии не возьму.
— А ты, похоже, большая шишка… в вашей шайке… А, что с остальными? И кто именно, кроме меня тебе нужен.
— Не будем мелочиться. Ты, твои лейтенанты, капитаны обоих корветов и снайперы, которые стреляли в Нган — чит три дня назад в Кавиенге… разумеется, те, кто из этой категории еще жив, и не волнуйся никто твоих офицеров на столбах развешивать не станет… что с ними делать решит капитан, а насколько мне известно, особой жестокостью она не отличается.
— Она… в порядке? — а голос дрогнул… хм это, что, надежда, или играет? Любопытно.
— Она жива. К сожалению не вашими стараниями, поэтому особо не радуйся… О своей судьбе ты значит не беспокоишься. Это хорошо. Но не забывай, что мои условия вступят в силу, только после твоих объяснений… и я хочу их услышать прямо сейчас.
Цирцея прикусила губу и пристально посмотрела на меня, — что ты хочешь услышать?
— О! Самую малость… скажи мне, чем же тебя купили или надавили, кто это был и как они это провернули. Больше мне ничего не нужно.
— И только? Ты понимаешь, что это секретная информация и если…
— Никаких если не будет. Все самое страшное для вас уже случилось. Тебя сдали. Полностью слили, как только вы взялись за этот дурацкий контракт. Тебя уже нет, ты мертва, и не отпускаю я вас еще и потому, что в Возрожденной, тебя и Одаренных из вашей команды, кроме МОГа ничего не ждет. Рядовые может еще и выкрутятся, в чем я, кстати не уверен, вы, точно нет. Связь с Похитителями тел, передача им захваченного в результате шантажа жителя нейтрального государства… Вас линчуют, Химера. Так что свою корпоративную солидарность можешь засунуть знаешь куда… ладно, прости, это я погорячился.
Весь этот контракт от начала и до конца, преследовал лишь одну цель. Получение убойного компромата. На руководство Гильдии наемников, которая провела этот контракт через свою бухгалтерию без должной экспертизы. На кланы, представители которых оказались пойманы на 'горячем'. На тебя, потому что ты тоже теперь входишь в состав аристократии, а через тебя на род Рейко и ваш клан… вот вся цена твоей преданности и верности государственным интересам. Шантаж. Организаторы всего лишь хотели получить материал для шантажа и больше ничего.
