Вскоре у регента Маннергейма возникли большие трудности в управлении Финляндией. К власти после выборов пришла так называемая «партия мира» во главе с президентом страны Стольбергом. Теперь уже бывший царский генерал просто не мог оказать Белому движению реальной военной помощи со стороны финской армии.

После убийства в Киеве графа Келлера кандидатура генерала Юденича как командующего белой Добровольческой армии Северо-Запада выдвинулась на первый план. Не торопясь брать на себя это бремя, Николай Николаевич выехал в Швецию: там он постарался прозондировать возможность интервенции бывших союзников России по Антанте против Советов.

9 декабря в одной из гостиниц Стокгольма Юденич встретился с советником британского посольства в Швеции Р. Клайвом и военным атташе (агентом) генералом Я. Боулдером. Разговор шёл откровенный:

   — Сэр Клайв, я представляю интересы русской военной эмиграции в Финляндии и Эстонии и соратников известного вам российского премьер-министра Трепова.

   — Да, господин Юденич, нам известна ваша позиция в русском вопросе. Британское посольство в Стокгольме достаточно хорошо осведомлено о вашей деятельности в Гельсингфорсе. А ещё более — на Кавказском фронте.

   — Благодарю вас за признание моих союзнических заслуг перед Британией.

   — Как мы понимаем, у вас к нам есть серьёзный разговор?

   — Да. И я очень надеюсь на взаимопонимание.

   — Тогда говорите, господин генерал.

   — Прежде всего мне хочется высказать главное пожелание своих соратников по борьбе с большевизмом.

   — Какое, господин Юденич?

   — В кругах русской эмиграций очень обеспокоены тем, что в такое тяжёлое для России время её бывшие союзники по Антанте не столько помогают Белому движению, сколько ссорятся по вопросу о будущем государственном устройстве России.

   — Что вы предлагаете?

   — Оставить вопрос о государственном устройстве России открытым, до полной победы над Советами.

   — Что это даст по вашему мнению?

   — Консолидацию внешних и внутренних антибольшевистских сил. Для Белого движения это жизненно важно.

   — Как нам известно, вы, господин генерал, по убеждениям стойкий монархист и далеко не демократ?

   — Да, это действительно так. Но пока нас, прежде всего военных русских деятелей, волнует не государственное устройство освобождённой от большевиков и прочих социалистов России, а победа над нашим общим врагом.

   — В Лондоне известно, что вы находитесь в самых тёплых отношениях с германским командованием на Востоке. Так или нет?

   — Так, господин Клайв.

   — Что же вас заставляет менять позицию по отношению к союзникам по Антанте?

   — Прежде всего то, что не английские или французские войска оккупировали Прибалтику и стали фронтовым гарнизоном в русском городе Пскове перед Петроградом, а немецкие.

   — Но в Германии идут события, напоминающие вашу революцию, и немецкие оккупационные войска возвращаются на родину.

   — Вот поэтому и я, и мои сторонники по Белому движению очень хотели бы, чтобы место немецких оккупационных войск заняли союзные. То есть, чтобы Антанта не допустила ухода германцев с российских территорий без такой замены.

   — Но это невозможно из-за отношения английской общественности к событиям в России. У нас уже произошли забастовки докеров, а левые газеты мы не можем закрыть в силу закона о свободе печати.

   — Жаль, господин Клайв. В большевизме есть опасность и для британской короны.

   — Но мы не допустим появления большевизма на Британских островах ни под каким видом.

   — Согласен: Англия не Россия. Однако усиление Красной Армии, военная и политическая экспансия большевистского правительства разве не тревожит вас сегодня?

   — Разумеется, тревожит. Некоторые наши политики считают, что борьба с левой опасностью уже в самом скором времени будет вестись всё серьёзнее.

   — Где? В России?

   — Нет, у нас в Британской империи.

   — Но всё же наши союзники обязаны помочь погибающей России хотя бы за то, что дал им Русский фронт в Первой мировой войне. Разве не справедливо было бы так поступить с вашей стороны?

   — Согласен, господин Юденич. Поэтому я и военный атташе нашего посольства в Стокгольме генерал Боуллер стоим за военную интервенцию против Советской России.

   — Однако ваше командование в вопросах организации интервенции достойно серьёзной критики.

   — Почему же?

   — В ваших штабах думают наступать на Москву из Сибири и с Севера. Это маловероятно, господа.

   — Но в Сибири военные силы антибольшевизма значительны: у омского правительства огромные людские ресурсы. А в Мурманске уже стоят наши военные корабли.

   — Однако наступление из Сибири и Мурманска на советские столицы Петроград и Москву может сорваться из-за недостатка путей сообщения. На железных дорогах России полная разруха ещё с начала 1917 года, не говоря уже о сегодняшних днях.

   — Мы знакомы с транспортной ситуацией в России: она просто поразительна для такой потенциально сильной страны. Тогда, господин Юденич, как вы смотрите на успех удара Добровольческой армии с юга на Москву?

   — С сомнением.

   — Почему?

   — У генерала Деникина сильная армия, но для наступления на Москву на широком фронте он не имеет достаточно войск. Хотя маневренной казачьей конницы и бронепоездов у него в избытке.

   — Что же мешает Деникину и его генералам расширить фронт и начать победный поход на Москву?

   — У него не наберётся даже минимума войск, необходимых для закрепления на территориях, очищенных от красных.

   — А что вы можете предложить в нашей совместной борьбе с большевизмом?

   — Прежде всего — захватить Петроград. Для этого самый удобный плацдарм для концентрации белых войск — Финляндия и Эстония. Там есть хорошие дороги и порты, а по нашим разведывательным данным петроградский гарнизон крайне немногочислен.

   — С чего, по вашему мнению, надо начинать приготовления для похода на Петроград?

   — С занятия союзными войсками портов в Прибалтике, откуда уходят германцы.

   — Как вы считаете, сколько для этого потребовалось бы союзных войск?

   — Думаю, что можно было бы обойтись 50 тысячами человек. Хорошо снаряженных и дисциплинированных.

—Что даёт Белому движению интервенция Антанты в Прибалтике?

   — Это позволило бы антибольшевистским силам сформировать в прибалтийских губерниях действительно сильную и многочисленную армию из белых добровольцев. И она могла бы успешно нанести удар по Петрограду.

   — Но балтийские порты и Эстония, как вы нам только что сказали, всего лишь один из плацдармов для борьбы с Советами на северо-востоке России. А как быть, по-вашему, с Финляндией?

   — Её правительство и регента барона Маннергейма Антанте следовало бы подтолкнуть к более непримиримой позиции в отношении красной Москвы.

   — Что будет, если Лондон и Париж нажмут на Финляндию?

   — Она предоставит Белому движению свою территорию для создания воинских формирований.

   — Какие у вас резервы в этой стране, господин генерал?

   — Сейчас в Финляндии насчитывается одних только русских офицеров от двух до четырёх тысяч. Они, как добровольцы, могли бы стать ядром Белой армии Северо-Запада.

   — Но эти тысячи надо ещё вооружить и снарядить. Не так ли?

   — С этим нет больших затруднений. Вооружение и снаряжение можно получить из оставленного в Финляндии в 1917 году русского военного имущества.

   — Но как нам известно, белофинны пользуются им, и потому трудно говорить о сохранившихся запасах оружия, боеприпасов и военного снаряжения.

   — Эта информация никак не соответствует действительности, господин Клайв.

   — У вас есть другая информация на сей счёт?

   — Да, есть и вполне достоверная на сегодняшний день. Финская Белая гвардия не в состоянии использовать всё оставленное военное имущество. В одном Свеаборге, морской крепости, российское военное интендантство и перед войной, и в её ходе сосредоточило огромные запасы всего необходимого для действующей армии и Балтийского флота.