Срочные меры были предприняты в отношении организации надёжной связи, без которой оперативность управления армейскими войсками резко снижалась. Генерал Юденич приказал за войсками, действовавшими на основных направлениях, оборудовать несколько радиолиний. Их оконечные радиостанция размещались в штабе армии, а также в дивизионных штабах и штабах отдельных отрядов.

Решение подобной задачи в войсках, действующих на горном театре, аналогов ещё не знало. С командирами корпусов, дивизий и отдельных отрядов у Юденича состоялся такой радиоразговор:

   — На связи командующий армией. Приказываю оборудовать радиолинии к штабу армии.

   — Приказ понят, но возможности выполнить его нет по причине отсутствия искровых станций в нужном количестве.

   — Искровые станции вам посланы из Тифлиса. О прибытии их немедленно доложите в штаб армии.

   — Где установить станции?

   — На господствующих горных вершинах и перевалах. В местах резких изгибов долин и ущелий поставить промежуточные ретрансляционные радиостанции. Об исполнении доложить.

   — Какие ещё будут указания по организации радиосвязи?

   — Ещё одно: обеспечьте надёжную охрану радиолиний конными казачьими разъездами, турецких диверсантов уничтожать.

   — Можно ли дублировать связь через искровые станции?

   — Да, можно, вам посланы соответствующие указания, можно посылать донесения летательными аппаратами, голубиной почтой, фельдъегерями под надёжной охраной. Но это только в том случае, если будет бездействовать радиосвязь.

   — Вас поняли. Начинаем исполнение полученного приказа.

   — Исполняйте. Юденич.

Использование в Сарыкамышской операции искровых станций превзошло все ожидания. По отработанной в считанные дни цепочке, от одной радиостанции к другой, поддерживалась связь главнокомандующего армией с действующими войсками, своевременно передавались приказы и донесения, велись переговоры лиц командного состава. При этом больших помех передачи «по воздуху» не возникало.

Для обеспечения надёжного управления дивизиями, бригадами и отрядами на линии большой протяжённости — от Ботума на черноморском побережье до Товиза в горах Турецкой Армении одновременно работало около 30 полевых радиостанций. У представителей государств Антанты, аккредитованных при Ставке Верховного главнокомандующего России такая организация связи вызвала немалое удивление и откровенный восторг.

К началу подготовляемой наступательной операции атакующие усилия 3-й турецкой армии находились на исходе. Генерал Юденич чувствовал это по оперативным донесениям с мест боев. Теперь было важно не упустить драгоценное время.

22 декабря Николай Николаевич отдал приказ по Отдельной Кавказской армии о переходе в общее контрнаступление. Оно велось в горах на широком фронте и всюду увенчалось успехом.

Первоначально главные события разыгрались под Сарыкамышем. Там в горно-лесном массиве в окружении оказался почти весь неприятельский 9-й армейский корпус. Уже в первый день общего наступления русских войск там случилось настоящее чудо военной истории.

Рота 154-го пехотного Дербентского полка под командованием капитана Вашакидзе смелым ударом в штыки прорвалась в самую глубину обороны турок. Результат атаки превзошёл все мыслимые и немыслимые ожидания Полкового начальства: рота захватила 8 стрелявших орудий, корпусной штаб во главе с командиром корпуса Исхан-пашой и всех трёх командиров корпусных дивизий — 17-й, 28-й и 29-й с их штабами.

Когда дербентцы в числе 40 человек оказались перед вражеским корпусным штабом, их окружили толпы ошеломлённых происшедшим турок. Капитан Вашакидзе не растерялся и проявил военную хитрость. Зная немного турецкий язык, он с подчёркнутой самоуверенностью заявил противнику:

   — Я парламентёр русского главнокомандующего. Ведите меня к вашему старшему начальнику немедленно.

К немалому удивлению офицера таким старшим начальником оказался сам командир 9-го армейского корпуса Исхан-паша. Капитан Вашакидзе смело сказал султанскому военачальнику:

   — Вы окружены со всех сторон. Дорога на Бардус закрыта. По горам и снегам вы не отступите.

   — Но мои солдаты ещё способны сражаться. В них ещё есть сила для сопротивления.

   — Глупости говорите, паша. За этим лесом для атаки в штыки изготовились три полка свежей русской пехоты. Ваши пушки захвачены, а наши батареи готовы обрушить на вас шквал своего огня. Сдавайтесь немедленно.

   — Каковы условия для пленённого паши, господин парламентёр?

   — Сдавайтесь по собственной воле, и вам лично будет обеспечено почётное пребывание в плену. В России уважают международные законы ведения войн.

Исхан-паша колебался недолго. Он ещё со вчерашнего дня знал, что его корпус в составе трёх пехотных дивизий существует чисто формально из-за огромных потерь. Паша, подавленный фактом прорыва к его штабу русских, приказал подчинённым сложить оружие перед ротой пехотинцев-дербентцев (а от роты оставалось людей чуть больше одного взвода). В плен сдались 107 турецких офицеров и 2 тысячи юнкеров.

К слову сказать, Исхану-паше действительно создали хорошие условия пребывания в плену. В 1916 году он удачно бежал из плена и через Афганистан и Персию пробрался в Турцию, а в конце Первой мировой войны уже с отличием сражался против англичан. За свой смелый побег из русского плена Исхан-пашу историки порой величали «вторым генералом Корниловым».

Когда о неслыханном результате штыковой атаки роты пехотинцев-дербентцев доложили Юденичу, тот смог сперва только воскликнуть:

   — Не может быть! Это же просто чудо...

Но чудо оказалось полной реальностью. Разгром штабов корпуса и дивизий повлёк за собой потерю управления полками и другими воинскими частями. Они были разгромлены в горах, окружающих Сарыкамыш, остатки пленены. Большоe количество вражеского оружия и снаряжения стало трофеем победителей.

9-й турецкий корпус таял прямо на глазах. К19 декабря в плену оказалось уже 40 офицеров, 5 тысяч аскеров. Трофеем стала корпусная артиллерия. Отличился пехотный Бакинский полк, захвативший в атаке десять вражеских орудий.

O тех боях полковник Б. В. Масловский, занимавший должность генерал-квартирмейстера в полевом штабе Юденича, один из крупнейших историков-белоэмигрантов, писал:

«Турки оказывали упорное сопротивление. Полузамерзшие, с чёрными отмороженными ногами, они тем не менее принимали наш удар в штыки и выпускали последнюю пулю, когда наши части врывались в окопы».

30-я и 31-я турецкие пехотные дивизии, понёсшие большие потери, начали в беспорядке отступать от Сарыкамыша через горный перевал к Бардусу, надеясь там закрепиться. В селение прибыл и мушир Энвер-паша со своим штабом, сумевший счастливо покинуть 9-й армейский корпус до его полного разгрома. Этот корпус перестал фактически существовать к 29 декабря — всего за восемь дней боев.

Военный министр уверял всех в Бардусе, что под его командованием 3-я турецкая армия сражается доблестно и успешно. Однако Энвер-паше уже не верили...

В ходе русского контрнаступления не удалось устоять и 10-му армейскому корпусу турок. Его дивизии стали повсеместно отступать. Их выручило то обстоятельство, что русские войска не сумели по горным заснеженным дорогам вовремя выйти на ближние подступы к селению Бардус. 10-й корпус отходил с большими потерями, теряя свою организованность.

Однако следует отдать должное командованию этого корпуса, которое пыталось хоть как-то выправить положение. 32-я пехотная дивизия турок предприняла контрудар из района Бардуса во фланг и тыл русского Сарыкамышского отряда, который вёл упорные бои с 11-м корпусом армии Энвер-паши на укреплённом пограничном рубеже.

Удар был отражён отрядом генерала Н. Н. Баратова, выходца из дворян Терского казачьего войска, командира 1-й Кавказской казачьей дивизии. Левая колонна наступающего баратовского отряда в ожесточённом ночном бою захватила в плен остатки 32-й турецкой пехотной дивизии — более двух тысяч солдат и офицеров. Дело облегчалось тем, что турки уже не хотели сражаться, отчаявшись найти спасение среди снегов окрестных гор.