— Я рад вас видеть, Николай Николаевич, на кавказской земле, в нашем Тифлисе.

   — Благодарю, ваше превосходительство.

   — Мне государь император нарочным прислал письмо, в котором уведомлял о вашем назначении. Могу сообщить, что государь о вас высокого мнения.

   — Весьма признателен государю за доброе слово.

   — Вы, как известно мне, на Кавказе ещё не служили за тридцать лет вашей службы в русской армии?

   — Нет, не приходилось. Учился в Москве, служил в Варшаве, столице, Туркестане, воевал в Маньчжурии. Потом оказался в Казани.

   — У вас, Николай Николаевич, хороший послужной список. Но замечу, что на Кавказе будет потруднее, чем в Туркестане или в Казани. Тем более, по всем приметам, приближается большая война.

   — Да, мне об этом сказал при представлении наш государь.

   — На Кавказе сложность в том, что Турция всегда готова обрушиться на наши границы первой. И Стамбул всегда ищет вооружённой поддержки против христианского мира среди кавказских народов.

   — Что ж делать, это были и есть реалии всех русско-турецких войн. Последняя была не исключением.

   — То-то и оно. В окружном штабе у вас, Николай Николаевич, работы будет очень много. Округ приказали готовить к возможной войне с Турцией.

   — Да, ваше превосходительство, мне об этом известно.

   — Тогда принимайте управление штабом. Но одновременно вам придётся начальствовать и над всем Кавказским военным округом. Что делать — ведь мне уже семьдесят четыре года: время берёт своё, не те уже стали силы, Николай Николаевич. Так что не обессудьте: не вы мне, а я вам помощник.

   — Что вы, Илларион Иванович. Я надеюсь, что вы во мне найдёте должного исполнителя вашей воли.

   — Берите в свои руки все бразды военного правления на Кавказе, Николай Николаевич, и, как говорится, с Богом...

Действительно, престарелый генерал Воронцов-Дашков постепенно переложил на плечи своего начальника штаба все заботы о войсках Кавказского военного округа. Юденич быстро освоился на новом месте, встретив взаимопонимание со стороны своих ближайших помощников по штабной работе.

Прежде всего Николай Николаевич постарался найти полное взаимопонимание с генералом от инфантерии Александром Захарьевичем Мышлаевским. Тот бы старым опытным генштабистом, назначенным помощником по военной части наместника Его Величества на Кавказе. Мышлаевский, человек высокой культуры и образованности, скоро увидел в новом начальнике окружного штаба своего единомышленника в кавказских делах и заботах. Они сдружились и самым добрым словом отзывались друг о друге до конца жизни.

Мышлаевскому, например, нравилось то, что генерал-лейтенант Юденич был из числа старых военных руководителей. Александру Захарьевичу импонировало, что его соратник интересовался, помимо служебных дел, ещё и обстановкой в регионе, где квартировали подчинённые ему войска. Кавказ всегда отличался сложностью обстановки, и начальнику штаба расположенного там военного округа приходилось заниматься ещё и дипломатической деятельностью.

Об этом у Юденича состоялся разговор с Воронцовым-Дашковым и Мышлаевским:

   — Получено шифрованное письмо из Генерального штаба. По данным наших военных агентов в посольствах Турция активизирует свою антироссийскую деятельность в Персии и даже в Афганистане.

   — Ваше превосходительство, об этом сообщают и начальники отрядов пограничной стражи. Они весьма осведомлены о том, что происходит за кордоном, в приграничье от Батума до Александрополя.

   — Вот видите, господа, информация из Генерального штаба подтверждается на месте, у нас.

   — Александр Захарьевич, надо запросить Министерство иностранных дел с просьбой присылать в Тифлис копии донесений военных агентов. Ситуацию мы должны прогнозировать на месте.

   — Слушаюсь, ваше превосходительство.

   — А вы, Николай Николаевич, как начальник окружного штаба, напрямую займитесь турецкими делами.

   — Считайте, что ваше пожелание уже исполнено. Ещё вчера, как можно пошутить...

   — Вместе с тем не забывайте о Персии, хоть она от нас и лежит за Каспием. Всё равно присматривайте за ней.

   — Илларион Иванович, оперативный отдел штаба округа какую работу уже ведёт, смею вам доложить.

   — Не забывайте, что в Генеральном штабе Турции полным-полно германских старших офицеров. Занимают не только места советников, но и командные должности. Есть и генералы с боевым опытом, для нас это опасные противники.

   — Игра против нас уже идёт, ваше превосходительство. Но и мы не лыком шиты.

   — Хорошо, если окружной начальник штаба так уверен в себе. Время, а может быть, и война покажет, кто кого переиграл.

   — Думается, что нам ждать недолго...

Нагрузка на начальника штаба Кавказского военного округа нарастала буквально с каждым месяцем. Среди прочих обязанностей на генерал-лейтенанта Воронцовым-Дашковым и Генеральным штабом возлагалось непосредственное участие в работе военно-дипломатических миссий. В центре внимания Юденича, естественно, прежде всего находились сопредельные с Россией государства — Турция и Персия (Иран). Приходилось заниматься, но в гораздо меньшей степени, и Афганистаном.

Ещё в августе 1911 года в Санкт-Петербурге было подписано русско-германское соглашение по иранским делам. Оно частично смягчило возникшее в те годы острое противоречие государственных интересов Германии и России, оттянуло на несколько лет развязывание вооружённого конфликта между сторонами.

Волей дипломатических коллизий Тифлис оказался одним из объектов, с которым связывалось возрастание международного напряжения на Ближнем Востоке. Причиной стали серьёзные разногласия между Лондоном и Санкт-Петербургом. Известный британский дипломат Грей так высказался по этому поводу:

«...В отношении Персии мы хотим получить практически всю нейтральную зону и не можем ничего уступить там России; в отношении Афганистана мы не можем сделать каких-либо уступок России, так как мы не в состоянии получить согласия эмира; в отношении Тибета изменение, которого мы добиваемся и на которое необходимо согласие России, очень незначительно, и мы не можем ничего дать взамен. Таким образом, по всей линии мы хотим что-либо получить и не можем ничего дать. Вот почему трудно найти путь к совершению выгодной сделки».

В начале следующего года возникли серьёзные разногласия между Россией и Великобританией по поводу Персии. Причиной их стало назначение американца Моргана Шустера главным финансовым советником иранского правительства. Это было прямым ущербом российским интересам в Тегеране.

Начальнику штаба Кавказского военного округа персидскими делами пришлось заниматься вплотную. Буквально через месяц после своего назначения Николай Николаевич Юденич получил секретное распоряжение Генерального штаба подготовить несколько воинских частей, прежде всего конных казачьих, для возможного ввода их на территорию Персии для защиты государственных интересов России в ней.

Морган Шустёр вёл в Тегеране антироссийскую политику, прежде всего экономическую, одновременно давая возможность укрепиться в этой восточной стране германской агентуре. После одного из инцидентов, спровоцированных Шустером, в северные провинции Ирана, населённые преимущественно азербайджанцами, вступили русские кавказские войска.

Правительство Российской империи, угрожая военным на персидскую столицу Тегеран, потребовало от Шустера. Шахская Персия была вынуждена без привычной на то проволочки принять условия российского ультиматума, помятуя исход двух Русско-иранских войн[7] первой половины прошлого столетия.

В те дни штаб Кавказского военного округа работал с полной нагрузкой, как в условиях предвоенного или военного времени. Помимо пехотных батальонов и казачьих полков терцев и кубанцев, которые были введены в северные персидские провинции, преимущественно в Южный Азербайджан, в случае возникновения военного конфликта предстояло направить в Иран и немало других окружных войск. Штаб округа во главе со своим начальником продемонстрировал готовность отмобилизовывать полки и бригады в самые сжатые сроки.