Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Лодка обогнула скалы, возвышавшиеся, как иглы, и Диана была очарована белоснежной виллой, построенной в виде замка в «кондитерском» стиле. Но этот замок, как и роскошный парк, производил впечатление инородного тела на пустынном скалистом острове с многочисленными пещерами. Комитет по приему гостей уже стоял на молу в полной боевой готовности.

— Дорогая!

Елена обняла Диану сразу же, как только та с трудом вылезла из качающейся лодки. Она чуть было не задохнулась под многочисленными пластами тюля лимонно-желтого цвета.

— Как прекрасно снова вас увидеть! Где мы познакомились?

— На вашем вечере в Голливуде, Елена.

Диана позавидовала владелице острова, на которой было надето хотя и отвратительное по цвету, но воздушное тюлевое платье, а она сама в это время плавилась от жары в своем костюме.

— Ах да, вы сбежали от своего друга. Теперь я вспомнила.

Елена Калкиассис не обратила внимания на вымученную улыбку Дианы. Это была весьма зрелая женщина, когда-то, несомненно, очень красивая, с подозрительно розовым цветом кожи, которым она наверняка была обязана дорогому макияжу.

— Моя самая старая, действительно самая старая подруга, Кики Максвелл, знаменитая звезда с Бродвея. — Елена дотронулась до руки Дианы. — Хотя вы вряд ли об этом помните, моя милая. Это было задолго до вашего рождения.

Она указала на мужчину, производящего впечатление совершенно обескровленного. Он стоял рядом со стареющей звездой.

— А это ее муж, принц Руди.

Кики Максвелл благосклонно улыбнулась Диане, причем сделала это не только губами, но и всем лицом. Диане показалось, что она слышит, как хрустит ее грим.

— Моего мужа зовут принц Рудольф Шминке, — поправила Елену Кики, чье платье, скроенное по фигуре, демонстрировало больше кости, чем привлекательные формы. — Елена давно не может запомнить ни одного нового имени, бедняжка. Впрочем, когда мы обе в шестнадцать лет выступали в ночном клубе, она тут же забывала, как зовут ее бесчисленных мужчин, хотя при этом у нее была феноменальная память. Невинная душа… Из-за этого возникало множество проблем, я имею в виду ее память на имена.

Надтреснутый голос давней звезды Бродвея диссонировал с манерами молоденькой девушки и был исполнен цинизма.

Едва Диана слегка расслабилась, как приветливый и весьма привлекательный мужчина, на вид между тридцатью и сорока годами, пожал ей руку и сам себя назвал:

— Эрни Баркер.

Затем он представил в качестве своей лучшей половины и свою жену Тельму — необыкновенно бесцветную женщину, немного моложе его.

— Надеюсь, вы не купили облигации нефтяной компании Техас-Стернвуд-Филд, мисс Хильбург? — игриво спросил он и громко засмеялся, когда Диана ответила отрицательно. — Тогда мы хорошо поймем друг друга. Из-за этой истории полиция ищет меня уже в нескольких странах, и обманутые покупатели вот-вот меня схватят. Как хорошо, что вы к ним не принадлежите.

Слегка взвинченная, Диана последовала за всей группой по каменистой дороге вверх к дому. Очевидно, что в последнее время она утратила способность с юмором воспринимать самых невозможных типов.

Ей лишь с большим трудом удалось улыбнуться, когда с разочарованием и горечью она узнала в одной из дам Ханну Блекворт, актрису из Голливуда, которую когда-то обожествляла. На экране это была сияющая красавица и актриса, наделенная Божьим даром. Теперь перед ней стояла сорокалетняя женщина с совершенно померкшим взглядом и крашеными белокурыми волосами слегка рыжеватого оттенка.

— Я… я одна из самых больших ваших фанаток, — произнесла Диана, запинаясь от волнения, и получила взамен уничтожающий взгляд, который заставил ее съежиться.

— Я люблю слушать подобные вещи! — Ханна Блекворт едва шевелила узкими губами, а ее брови энергично двигались вверх и вниз. — Но тогда я спрашиваю себя, почему же до сих пор еще не получила Оскара! Из-за вас, моих фанатов, или из-за этой половой тряпки и неудачника — моего мужа, который одновременно является и моим менеджером?

Она указала на холеного темноволосого мужчину с седыми висками, который стоял рядом с ней. Но у того даже ресницы не дрогнули от этих слов.

— Вы ли, фанаты, бросили меня на произвол судьбы или мой муж-менеджер заставил подписывать не те договоры? Впрочем, точно так же, как он снова и снова оказывается не в той постели! Открой же рот, Фил!

— Разве мы еще недостаточно пережевали эту тему? — спросил Фил Блекворт скучающим тоном. — Зачем обсуждать эти истории с каждым новым знакомым, и прежде всего постельные подробности?

— Если кто и пережевывает, и обсуждает что-то в постелях, так это ты, — ядовито сказала Ханна Блекворт. — И при этом тебе неважно, кто там лежит — мужчина или женщина! И так же нерешительно ты действовал, когда заключал договоры на съемки фильмов. Неудивительно, что из всего этого получилась одна дрянь.

Когда они вошли в огромный холл, Диана почувствовала, что просто обязана сказать что-то, способное примирить супругов.

— Я не нахожу, что хоть какой-то из ваших фильмов был дрянью, мисс Блекворт. Я преклоняюсь перед вами в каждом фильме и просто боготворю вас.

Неожиданно Ханна Блекворт улыбнулась, и в ее улыбке была почти любовь.

— Это объединяет вас с моим Филом. Он тоже всегда боготворит меня на экране, а в жизни игнорирует. Фил, что ты там делаешь? — закричала она.

Фил Блекворт отошел в угол с каким-то гостем и о чем-то там с ним шептался. Этот стройный мужчина лет сорока с узким лицом, выразительными серыми глазами и белокурыми волосами кого-то ей напомнил.

— Нет, Боже мой!

При этом неожиданном выкрике Диана уже не сомневалась, кто был перед ней. Патрик Догерти, знаменитый британский писатель, у которого довольно часто брали интервью, так что она сейчас же узнала его голос.

— Ханна, ваш муж — чудовище! — Догерти подошел к Ханне Блекворт, потирая руки, в то время как Фил стремительно ретировался. — Он просто монстр. Он сделал мне предложение.

— Только не плачьте слишком долго, а то у вас покраснеют глаза, — иронически предостерегла актриса. — Не вздумайте рассказывать мне, что вас так шокировало, Догерти.

— Но это не то, о чем вы подумали. — Патрик оскорбленно поднял вверх брови. — За кого вы меня принимаете, Ханна?

Его абсолютно не шокировали те определения, которые прошипела ему Ханна, хотя они и были совершенно несвойственны дамам. Наконец он подошел к Диане.

— Ну а как вам нравится этот зверинец, дорогая? Разве это не кунсткамера? Собственно говоря, единственный нормальный человек здесь — это я. А какие проблемы у вас? Вы сбежали от своего друга? Вы его застали с другой женщиной? Он хорошо выглядит? Я бы с удовольствием посмотрел его фотографию. У вас она, конечно, с собой.

— Нет, мистер Догерти, у меня ее нет, — раздраженно оборонялась Диана. — И я здесь отдыхаю, а не обсуждаю с кем-то свои проблемы.

Лицо Патрика Догерти выразило сострадание.

— Во первых, я не кто-то, а, во-вторых, вы здесь не отдыхаете. С таким же успехом вы могли бы поехать в ад, чтобы немного прохладиться.

Он заметил Елену у широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж.

— Ах, Елена, дорогая, вы знаете, что Кики сказала мне сегодня утром о вас? — Он помчался за ней. — У меня просто кровь стынет в жилах. — Он заспешил вслед за хозяйкой дома вверх по лестнице и исчез вместе с ней в коридоре. — Я просто не могу повторить то, что она сказала. Итак, она сказала…

Диана, оставшись наконец одна, оперлась о спинку позолоченного кресла. Она стояла в чужом дворце, всеми покинутая и совершенно оглушенная этим смерчем. Она совершенно не представляла, что должна здесь делать. И, несмотря на то что все это отвлекало ее, она не могла забыть Кари!

Даже мисс Мансур бросила ее на произвол судьбы.

— Сумасшедший дом, — пробормотала она и получила ответ на непонятном языке, наверное греческом. Она резко повернулась и увидела дворецкого.

Он отвел ее, говоря что-то по-гречески, на второй этаж, а оттуда — в боковой флигель. Цель этой прогулки по дому стала для нее понятна, когда она оказалась в комнате, посреди которой стоял ее багаж. Пыли здесь было предостаточно, зато из окна открывался потрясающий вид на море.

25
{"b":"269734","o":1}