После беседы с ответственным за подготовленную операцию андижанским полковником Камилл и Елена Александровна хорошо перекусили в чайхане-шашлычной, посидели в парке, пока не приспело время назначенной встречи. Зеленого цвета УАЗ подъехал к ним, когда они стояли, оглядываясь, на ступеньках здания вокзала. Два солдата быстро получили их багаж в камере хранения, погрузили в машину, и вот они уже вновь оказались у прикрытого посадками арчи здания. Тот же старлей проверил их пропуска, проводил в тот же кабинет, где улыбающийся полковник вручил им необходимые для прохождения на территорию закрытого рудника документы, а также предписание всем работникам спецслужб выполнять любое требование членов маленькой команды, должной проводить расследование чрезвычайного происшествия. Войцеховская пересела в другой УАЗ, специально переоборудованный для дальних поездок, а Камилла, вместе с поступившим в его распоряжение лейтенантом Федоровым, та же машина отвезла на спецаэродром, где их ждал вертолет Ми-8, уже под парами.

- Погодите, - сказал лейтенант Федоров встречавшему их возле вертолета офицеру, - давайте я смотаюсь за парой арбузов. В Хайдаркане я бывал, там с этим делом плоховато, - и вопросительно взглянул на Камилла.

«Кажется парень подходящий», подумал Камилл и рассмеялся:

- Чего же два, надо уж, по крайней мере, пяток, ведь не на один день летим….

… Вертолет сделал круг над городом и взял курс к горам на юго-восток. Горы были со всех сторон - Ферганская долина располагается между двумя ветвями хребтов Тянь-Шаня. Почти все эти горы Камилл исходил в свое время с рюкзаком за спиной, летел же над ними так низко впервые. Превосходно были видны глубокие сырые ущелья, освещенные солнечным светом откосы, поляны, на которых паслись овцы, овринги – узкие тропки с мостками на крутых склонах. Можно было заглядывать в скальные теснины, в которые не ступала человеческая нога, зияли трещины в ледниках, скрывающие, быть может, не одну своюжертву. Порой вертолет летел так близко от горной стены, что можно было увидеть головки тюльпанов, сохранившиеся к концу лета только на этих скалах, куда весна приходит в июле.

Перевалили через хребет и у подножия его увидели большой поселок. Вскоре винтокрылая машина приземлилась на посадочной площадке, на причастность которой к славному семейству аэродромов намекал только водруженный на шест возле белого домика большой полосатый сачок для ловли бабочек – флюгер.

Прилетевших встречали люди в форме пограничников, предупредительные, ибо предупрежденные о высоких полномочиях гостей.

- Откуда здесь пограничники? - спросил Камилл у Федорова, с которым за время полета они перешли на «ты». – Разве здесь рядом граница?

- У нас везде граница, - серьезно ответил чекист Федоров.

- Как это, как это? – растерялся Камилл, но потом улыбнулся: - Вся страна как погранзастава, что ли?

Лейтенант, не заметив сарказма или же проигнорировав его, так же серьезно ответил:

- Да, органы безопасности везде и всегда в дозоре.

Между тем багаж был перенесен в машину, и к Федорову подошел старшина:

- Где будете жить, у нас на заставе или отвезти вас в гостиницу? – спросил он.

Федоров обернулся к Камиллу:

- Что скажешь?

- А откуда ближе к руднику? – ответил тот. – Тебе видней, решай сам.

- На рудник нас машина возить будет, так что не важно, откуда ближе. Но в гостинице мы будем сами по себе, ни побудки, ни отбоя. Так что…

- Значит, едем в гостиницу, - заключил Камилл.

С личными вещи и арбузами командированные остались в фойе гостиницы, дирекция которой была уже уведомлена о приезде высоких гостей. Сегодня рабочий день уже был на исходе, а назавтра машина и два солдата поступали на все время в распоряжение Камилла.

Камилл и Сергей были поселены в единственном на всю гостиницу двухкомнатном «люксе», который отличался от других номеров только тем, что при нем были туалет и душ. Конечно, в первую очередь ребята приняли душ, потом надо было прошвырнуться по поселку, чего-нибудь перекусить. Камилл, увидев, что Сергей опять облачается в офицерскую форму, предложил ему свои запасные джинсы и рубашку.

- Жарко ведь в форме, как ты выдерживаешь?

- Конечно, жарко, - засмеялся Сергей, - да ведь мы привычные. Я взял с собой гражданскую одежду, но здесь можно нарваться на хамство или еще что похуже, а к офицерам особое отношение. На рудниках тут все больше бывшие заключенные работают, и по набору идут в основном всякие деклассированные элементы. Кто полезет под землю, где даже не уголь, а ртуть добывают?

- Заработки, наверное, здесь хорошие, нет?

- Вот за большими деньгами сюда всякая шантрапа и едет. Это люди, ничего не умеющие делать, приезжают по рабочему набору на неквалифицированную работу. Месячный заработок на рудниках здесь раза в три больше, чем жалованье у полковника в городе. А с моей зарплатой и сравнивать нечего.

…Ребята нашли на пыльной улице шашлычную, отказались от подозрительно мутного пива и, завернув в газету приличные свежие лепешки со снятыми с шампуров кусочками баранины, вернулись в свой «люкс», где под струями воды в душе их поджидал большой полосатый арбуз.

Наутро приехала усталая и сонная Елена Александровна, одновременно прибыл и второй УАЗ с аппаратурой и прочими вещами.

Другого номера с душем и туалетом в гостинице не было, чем все были очень огорчены.

- Что ж делать, - примирительно сказала Войцеховская. - Только, мальчики, душ я буду принимать в вашем номере.

Оставив женщину отдыхать и отдав ей ключ от «люкса», ребята отправились на ознакомление с местом, где произошло че-пе.

На рудниках Хайдаркана добывалась чрезвычайно ценная руда – киноварь. Почему-то территориально принадлежащий Киргизии поселок Хайдаркан находился по линии госбезопасности в юрисдикции андижанского Управления.

- Я бы понял, если бы Хайдаркан контролировал Ташкент, - Камилл обратился с этим вопросом к своему лейтенанту. – Но почему именно областное управление МГБ Узбекистана организует экспедицию специалистов на рудник, находящийся в соседней республике – это мне не понятно.

- Да и я не знаю, почему это так, - признался Сергей. – Может быть, дело в том, что когда-то в начале века Хайдаркан находился в Кокандском ханстве, а Коканд сейчас входит в Андижанскую область.

- Похоже, что именно в этом дело, - произнес, поразмыслив, Камилл. – Больше никаких связей я не вижу. Впрочем, это никак не относится к нашему заданию, - резонно заключил он.

Во время первого, рекогносцировочного, посещения рудника Камилл в присутствии Федорова выслушал все, что знал директор шахты по поводу вдруг объявившейся в штреках ртути красного цвета.

- Она возникает неожиданно, пятна ее располагаются по нижней плоскости штрека, иногда капают сверху. Один рабочий рассказал, что как раз, когда он снял шлем и вытирал с лица пот, ему на голову капнула эта тяжелая красная жидкость. Он пришел ко мне после тщательной помывки в душевой, но я все равно отправил его в медицинскую часть. Сейчас он там, под наблюдением врачей. Хотите повидаться с ним?

Камилл подумал, и ответил, что да, желательно бы. Его не столько интересовало состояние здоровья этого рабочего, которое вряд ли заметно пошатнулось, сколь ценно было свидетельство человека, непосредственно видевшего красный жидкий металл.

Небольшая больница при руднике произвела на московского гостя вполне благоприятное впечатление. Вынужденный по приказанию начальства находиться под присмотром врачей рабочий, когда к нему явились с допросом, играл в шашки с соседом по четырехместной чистой и светлой палате. Он охотно рассказывал о том, как однажды среди обломков отбитой породы вдруг стали просачиваться капли красной жидкости, соединившиеся в небольшие лужицы.

- А назавтра такие же лужицы я с товарищами увидел и в отработанном штреке, где уже несколько месяцев отбойных работ не проводилось.