Диана испустила сдавленный крик. Она знала, что там находится старая рана. Герцог тут же опустил шпагу.

— Вы удовлетворены? — спокойно, с еле слышной одышкой осведомился он.

Милорд пошатнулся, затем, взяв себя в руки, отер тыльной стороной ладони пот со лба.

— Обороняйтесь! — ответил он, не обращая внимания на предостерегающий оклик девушки.

Трейси, пожав плечами, снова скрестил с Карстерсом шпаги и сражение продолжалось.

Глаза герцога, как казалось Диане, были почти закрыты, подбородок выдвинут вперед, зубы покусывали тонкую верхнюю губу.

Затем, к своему ужасу она заметила, что дыхание Карстерса стало прерывистым, а лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Невыносимой мукой было для нее сидеть вот так, неподвижно, не имея возможности вмешаться, тем не менее, она уже приготовилась при первой необходимости броситься возлюбленному на помощь. Внезапно милорд снова сделал ложный выпад и распорол рукав герцога, на пол закапала кровь.

Трейси, не обратив на рану ни малейшего внимания, отразил удар с такой силой, что шпага Джека дрогнула, а сам он отступил. Секунду казалось, что ему конец, однако неким непостижимым образом он все же сохранил равновесие и продолжал обороняться.

Диана вскочила на ноги, лицо ее побелело, почти как у Карстерса. Прижав руки к груди, с ужасом наблюдала она, что удары Джека уже не отличаются прежней точностью, а улыбка слетела с губ. Теперь они были полураскрыты, слегка кривились в болезненной гримасе, а между бровей залегла страдальческая складка.

Затем вдруг тишину огромного дома нарушил звон колокольчика — настойчивый и громкий.

Бледные губы Карстерса шевельнулись, но по движению их Диана прочитала, что то, должно быть, ее отец, и она, осторожно двигаясь вдоль стенки, направилась к двери.

Секунду спустя в коридоре послышались шаги и голоса: один веселый и звонкий, другой — более низкого тембра и мрачный.

На лице его светлости возникло какое-то совершенно дьявольское выражение, но Карстерс, казалось, ничего не видел и не слышал. Лишь нанес удар такой ловкости и силы, что герцог был вынужден отступить на шаг. Теперь громкие голоса желали знать, что происходит в запертой комнате, и тогда Диана, зная, что милорд уже на пределе, отчаянно забарабанила в дверь.

— Скорее, скорее! — кричала она. — Эй, кто вы там, ради Бога, заклинаю, ломайте же дверь! Она заперта!

— Бог мой, да там женщина! — воскликнул чей-то голос. — Послушайте, Дик, да там… там, никак, схватка!

— О, ну скорей же! — простонала несчастная Диана.

А затем послышался низкий голос:

— Отойдите от двери, мадам, сейчас мы сломаем замок!

Девушка быстро отскочила в сторону и обернулась к дуэлянтам — сражение шло уже возле окна. Эндрю разбежался и ударил плечом в толстую дубовую панель. Потом еще и еще. На третий раз замок не выдержал, дверь распахнулась и в комнату ввалился сэр Эндрю.

А там, у окна, продолжался поединок…

— Черт, будь я проклят!.. — пробормотал Эндрю, наблюдая за этой картиной. Подошел чуть ближе и только тут как следует разглядел Джека. Секунду смотрел на него, как громом пораженный, затем крикнул Ричарду: — Господи! Эй, Дик, сюда! Скорее! Смотри! Кто это?

Тут Диана заметила и второго — высокого джентльмена, очень похожего на ее возлюбленного. Он шагнул вперед и остановился возле Эндрю.

Далее все происходило с непостижимой быстротой. Она услышала страшный крик и не успела толком понять, что происходит, как Ричард выхватил свою шпагу из ножен и разъединил ею два скрещенных клинка. Узнав брата, Джек яростно воскликнул:

— Черт побери… Дик! Прочь… с дороги!

Трейси стоял, опираясь на шпагу. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди, но на губах играла неизменная насмешливая улыбка.

Видя, что брат собирается снова налететь на герцога, Ричард оттеснил его, а затем вырвал шпагу из ослабевших пальцев.

— Не дури, Джек! Оставь его, слышишь? Я сказал, оставь!

И он зашвырнул шпагу Джека через комнату, и в тот же момент милорд пошатнулся и рухнул на пол.

С приглушенным криком бросилась Диана туда, где неподвижно и беспомощно распростерлось на полу тело ее возлюбленного. Но Ричард опередил ее. Упал на колени рядом с братом и начал искать, куда он ранен.

Диана подняла на него встревоженные глаза.

— В плечо, сэр, это старая рана… О… А он… он не умрет?

Ричард лишь молча покачал головой и обнажил белое мускулистое плечо. Рана слабо кровоточила, и они вдвоем осторожно перевязали ее носовыми платками и салфеткой, взятой со стола.

— Думаю, это просто истощение, — нахмурился Ричард и поднес ладонь к бледным губам. — Дыхание ровное…

Диана, обернувшись через плечо, распорядилась:

— Кто-нибудь, принесите воды и коньяк!

— Сию минуту, мадам, — ответил Эндрю и вышел из комнаты.

Девушка снова склонилась над милордом, с тревогой всматриваясь ему в лицо.

— А он будет жить? Вы… уверены? Он, должно быть, скакал из самого Малтби… ради меня! — тут она поднесла безжизненную руку к губам и тихонько всхлипнула.

— Ради вас, мадемуазель? — удивился Ричард.

Она покраснела.

— Да. Он… то есть, мы… я…

— Понимаю, — мрачно протянул Ричард.

Она кивнула.

— Да… А герцог… он схватил меня… и привез сюда, насильно… а потом, появился он… и спас!

Ветер, дующий из окна, шевелил оборки на рубашке милорда. Длинная темная прядь выбилась из прически девушки. Она отбросила ее со лба и смотрела на Ричарда с удивлением.

— Извините, сэр, но… вы так на него похожи!

— Я его брат, — коротко ответил Ричард.

Глаза ее округлились.

— Брат, сэр? Но я не знала, что у мистера Карра есть брат.

— Мистера… у кого? — переспросил Ричард.

— Карра. Так это не его имя, да? Я слышала, как герцог называл его Карстерсом… и еще милордом.

— Да, он граф Уинчем, — ответил Ричард и протянул руку за кувшином с водой, который принес Эндрю.

— Боже милостивый! — ахнула Диана. — Но… но он говорил, что он разбойник?

— Это правда, мадам.

— Правда?.. Однако, как все это странно и так… на него похоже!

Она намочила платок и вытерла милорду лоб.

— Он все еще не пришел в себя, — нервно заметила она. — Вы совершенно уверены, что…

— Совершенно. Скоро очнется. Так вы сказали, он прискакал издалека?

— Должно быть, сэр… О, но отчего он так бледен?.. Ведь он жил в Малтби, у О’Хара.

— Что? У О’Хара?

— Да. И наверное, прискакал оттуда… И это после того, как первая рана еще толком не зажила, — и она снова поцеловала безжизненную руку.

Стоявший у окна герцог несколько отдышался после схватки и, разглядывая Эндрю через лорнет, спросил:

— Могу ли узнать, что привело тебя сюда? И отчего ты счел возможным прихватить с собой этого святошу?

— Приехал потому, что так захотелось… Откуда мне было знать, что ты здесь… Нет, ей-Богу, я и понятия не имел!

— Ну, а где я должен быть по-твоему, а?

— Почем я знаю! Я вообще об этом не думал. Я ведь не твой управляющий.

— А что Ричард здесь делает?

— Господи, целый допрос! Да просто завез меня по дороге в Уинчем. Ты что, против?

— Ладно, это не столь важно, — пожал плечами Трейси. — Ну, так что там, убил я этого глупца или нет?

Эндрю взглянул на него с отвращением.

— Нет, не убил. Только чуть-чуть задел, слава Богу.

— Что я слышу? Откуда вдруг такая любовь к Карстерсам?

Развернувшись на каблуках, Эндрю бросил через плечо:

— Может, он и мошенник, но чертовски замечательный малый! Да он бы точно заколол тебя, если б я не вмешался, — и он усмехнулся.

— Он мог сделать это дюжину раз, — ответил Трейси и потуже затянул повязку на рукаве. — Дерется, как десять дьяволов вместе взятые! Но явно сказалось переутомление.

И он проследовал за Эндрю и остановился, разглядывая бездыханное тело соперника.