— Очень любезно с твоей стороны, Молли, но мы с Брауном виделись не далее, как утром.
Леди О’Хара сдалась.
— Ладно. Итак, я говорила, Джек, что ездила в Хортон-хаус. Боже, какая красавица эта Диана!
Карстерс пытался сочинить некий нейтральный ответ, но не сумел и пробормотал нечто нечленораздельное.
— Да! И обе они передают вам привет, наилучшие пожелания и надеются, что вам лучше. Вообще Хортон-хаус — это же совершенно рядом! Не желаете ли прогуляться по саду, Джек? И пожалуйста, принесите мне шляпу. Кажется, я оставила ее в прихожей. О, благодарю!
Выждав, пока Джек отойдет на приличное расстояние, она обернулась к мужу.
— А ты, Майлз, будь любезен, оставайся на месте! Ничего лишнего я ему не скажу, обещаю.
— Но, Молли, ты только разбередишь…
— Ничего подобного! Просто попытаюсь уговорить остаться с нами, а не ехать за границу. Уверена, если он не останется, что-то случится.
— Что случится?
— Что-то!
— Откуда ты знаешь?
— Не знаю. Просто чувствую и все!
— Хорошо, девочка. Если уговоришь Джека остаться, я тебя благословляю.
— Очень мило с твоей стороны, — ответила она и отошла. — Ах, благодарю, Джон, — она нацепила шляпку на локоны и взяла милорда под руку. — Этот ленивый Майлз снова собрался спать! А я терпеть не могу слушать, как он храпит, так что пойдем куда-нибудь подальше, ну, скажем, в розарий!
— Нет, так далеко не надо! — пробурчал Майлз, закрывая глаза. — Вы переутомитесь…
— И вы разрешаете ему делать такие двусмысленные замечания? — спросил Джек, ожидая, пока она вытряхнет камешек из туфли.
— Не всегда, — ответила она. — Пользуется тем, что, когда вы рядом, ему все сходит с рук, — она швырнула камешком в Майлза и они отошли.
Дойдя до поворота, где начинались густые заросли кустарника, миледи ринулась в атаку.
— Я хотела поговорить с вами о Майлзе. Он так беспокоится…
— Разве, Молли? Я что-то не заметил.
Она вспомнила, что и сама этого не замечала, однако ничуть не обескураженная, продолжила:
— Да, и очень!
— Что же его беспокоит?
— Вы, — печально вздохнула миледи. — Мысль о том, что вы покинете нас. Я и сама разделяю его опасения.
— Но…
— Он рассчитывал, что вы поживете у нас дольше… и я тоже.
— Страшно любезно с вашей стороны, однако…
— Просто не знаю, что буду делать с Майлзом после вашего отъезда! Он только и мечтает, что жить с вами.
— Молли…
— И знаете, все эти ваши разговоры об отъезде нас так огорчают! Может, передумаете?
— Не настаивайте, прошу вас, Молли… Как я могу остаться…
— Ах, если б вы остались! Вы бы просто осчастливили нас! Да Майлз просто извелся, он даже заболеть может от огорчения!
— О, Молли, вы преувеличиваете!
Она едва сдержала улыбку.
— Нисколько, Джек.
— Ну, что вы! Чтоб Майлз заболел от огорчения из-за меня? Как вам не стыдно!
— Ну, может, и не заболеет, — согласилась она. — Но он действительно страшно расстроен… И, о! ну зачем вы нас так обижаете? — и она промокнула глаза уголком платочка, не спуская тем временем внимательного взгляда со своего собеседника. — И Дейвид, лапочка, вас так любит! А Майлз так счастлив видеть вас в доме… и мне вы очень нравитесь… и… и… и я считаю, будет просто бессовестно и невоспитанно с вашей стороны уехать… не говоря уже о том, что просто глупо!
— Ну что вы, Молли! Вы заставляете почувствовать себя каким-то дурно воспитанным чудовищем, если я откажусь…
Платок тут же исчез.
— Так вы не отказываетесь? Вы остаетесь, да? Обещайте!
— Я никогда не смогу отблагодарить вас…
— Ах, вот славно-то, Джек! Значит, до осени? Обещаете?
— Но, Молли, я действительно…
— Обещайте! Иначе я заплачу!
— Я не могу! Сколько можно злоупотреблять вашим гостеприимством…
— Ах, что за ерунда, Джек! Будто Майлз не торчал у вас в Уинчеме, когда вы были детьми…
— Но это совсем другое…
— Когда вы были еще мальчишками. А теперь, видите ли, так загордились, что не желаете пробыть у нас какие-то жалкие несколько месяцев!..
— Нет-нет, Молли, дело совсем не в том…
— Сознайтесь, будь Майлз холост, вы бы не колебались, верно?
Он молчал, не зная, что ответить.
— Вот видите! А теперь, раз у него завелась жена, тут же и заупрямились! Вы, наверное, меня просто не выносите и…
— Клянусь, совсем напротив!
— Тогда почему отказываетесь? — с торжествующим видом спросила она.
— Но, право, Молли… я… — тут он рассмеялся. — Вот маленькая плутовка, вы просто не оставили мне выбора!
— Так значит, остаетесь?
— А вы вполне уверены, что…
— Вполне.
— Огромное вам спасибо, остаюсь. Вы очень добры. Только одно условие: когда надоем, обязательно скажите.
— Непременно, — обещала она. — О, как же я рада! И как доволен будет Майлз! Кстати, — как бы между прочим заметила она, — я просила мисс Болей почтить нас своим присутствием в среду, но, к сожалению, в среду они не могут. Так что в другой де…
Тут она умолкла, немного напуганная, поскольку Джек жестом старшего брата схватил ее за плечи и начал трясти.
— Послушайте, что я вам скажу, Молли! Я знаю, вы догадались, что я люблю Диану, понимаю, что задались целью свести нас, думая, что делаете доброе дело. Это жестоко по отношению к нам обоим. И если вы путем разных своих уловок все же заманите ее сюда, я уезжаю, и немедленно! Ясно?
Молли заглянула в его суровые глаза и губы у нее задрожали.
— Я… Простите, — пролепетала она.
Джек снова взял ее под руку.
— Не стоит. Понимаю, вы желаете мне только хорошего и я очень благодарен вам. Но прошу вас, пожалуйста, не надо, только не это!
— Нет-нет, обещаю. Но… но не считаете ли вы, что было бы лучше…
— Скажите-ка мне, Молли, разве это хорошо — не слушаться мужа?
В синих глазах мерцал насмешливый огонек. Она выдавила робкую улыбку.
— О чем вы, Джек?
— Разве Майлз не запретил вам говорить со мной об этом?
Она оттолкнула его руку, губы скривились в обиженной гримасе.
— Это… это… как вам не стыдно! — воскликнула она и затрясла кулачком. — Я ухожу, и немедленно!
Чуть позже миледи нашла мужа в библиотеке и кинулась ему в объятия.
— Обними меня покрепче, слышишь? — попросила она. — Я… я загнана в угол!
— Что? — О’Хара усадил ее на колени.
— Да, фигурально выражаясь. Джек… Знаешь, по зрелом размышлении, я все же не вышла бы за него!
— Что он натворил?
— Да ничего особенного. Боюсь… — тут она принялась крутить пуговку на его жилете, — боюсь, что сама виновата…
— О!
— Да… Не успела я и словом обмолвиться об этой мисс Болей, как он тут же превратился в айсберг и заговорил со мной, точно с какой-то испорченной непослушной девчонкой. Однако он остается, так что поцелуй меня, Майлз!
Глава 18
НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ КАПИТАН ГАРОЛЬД ЛАВЛЕЙС
К концу августа, после довольно тихо проведенного лета в деревне, леди Лавинией вновь овладела неукротимая тоска по городу и его развлечениям. Она и слышать не желала предупреждений мужа о скверном состоянии дорог, заявив, что ей это безразлично и что она умрет, но поедет в Лондон. После этого последнего аргумента он сдался и обещал отвезти ее на следующей неделе, втайне поздравляя себя с тем, что удалось в течение столь долгого срока продержать свою взбалмошную жену в Уинчеме в относительно сносном расположении духа. Лавиния была вне себя от радости, без конца целовала мужа, бранила себя за дурной характер и начала готовиться к путешествию.
Дороги оказались даже хуже, чем предполагал Ричард, дважды карета едва не перевернулась и бессчетное число раз застревала в грязи, что причиняло пассажирам значительные неудобства. Сам Карстерс ехал верхом рядом с громоздким экипажем, где разместились жена, ее служанка, маленькая собачонка и бесчисленные коробки и свертки. Несмотря на частые остановки, он находил путешествие вполне сносным, поскольку Лавиния пребывала в отличном настроении и встречала каждую из поломок и остановок жизнерадостным смехом и каким-нибудь остроумным замечанием.
