– Пия, думаю, вы действительно хотели бы… о, слишком поздно.

– Что? – спросила я, поворачиваясь, чтобы увидеть то, из-за чего Ульфур был так крайне взволнован.

Сквозь призраков были видны двое мужчин: Фредерик и Маттиас.

– Полагаю, мы сможем избавить вас от хлопот с пытками одного из наших людей, – сказал Фредерик с обманчиво доброжелательной улыбкой.

Кристофф развернулся при звуке его голоса.

– Хотел бы я сказать то же самое про вас, но знаете, не часто мы заполучаем двух Темных в наше владение, – темные глаза Фредерика переместились на меня с оценивающим выражением. – Не упоминая Возлюбленную.

– Это совершенно неприемлемо. Я, если вы помните – Зоря. Я не рассчитывала, что со мной так обойдутся!

Мое преувеличенное возмущение осталось без ответа. Ладно, почти без ответа.

– Выскажите им, – сказал Ульфур, награждая меня одобрительным кивком.

– Ага, у нашей жницы есть храбрость. Но что это за место? – спросил Халлар, когда призраки двинулись всей толпой за мной.

– Я же говорила вам, что это случится, – почти выплюнула Кристьяна, когда меня пихнули в сторону лестничного марша.

– Это дом, который использует Братство, – тихо сказала я своим призракам.

– А-а. Скорее прозябает тут, не так ли? – Халлар потер свои призрачные руки.

– Под этим основной подвал, – в полголоса сказала я Ульфуру так, чтобы другие не услышали меня. – Вы должны быть в безопасности в здании Братства. Я не могу представить, чтобы Иларги зашел сюда.

Он кивнул и отправился объяснять это остальным призракам.

– Мы будем прямо тут, если понадобимся вам, – отозвалась Ингвельдур, когда меня повели вниз в подвал. Фредерик шел позади нас; Маттиас грубо тащил передо мной закованного в наручники Кристоффа. Я взглянула на Кристоффа, который был необычайно молчалив. Для него все прошло нелегко, на его лице все еще были видны результаты сражения с Маттиасом, которое резко закончилось, когда Фредерик извлек грозно выглядящий пистолет и навел его на мою грудь.

Кристьяна толкнула меня в спину так, что я чуть не кувыркнулась вниз по ступеням. Связанная как индюшка, я бы предпочла иметь свободную руку, чтобы держаться за перила, чтобы не дать ей возможности получить новую Зорю таким способом.

– Я же говорила вам, что она была осквернена, – сказала она мужчине позади нее, награждая меня еще одним тычком. – Она – Возлюбленная!

– Эй, поосторожней! Я едва не упала! Я могу сломать себе шею!

Кристьяна фыркнула позади меня.

– Возлюбленные бессмертны.

Я раздула на нее ноздри.

– Слушайте, я не знаю, какого сорта, вы думаете, есть отношения у Кристоффа и меня, но мы не встречаемся, и тем более не влюблены, – сказала я ей, споткнувшись на последней ступеньке. – И уж, конечно, я не бессмертная.

– Ни с ним, с другим, – ответила она.

– С Алеком? Он здесь? С ним все в порядке? – я остановилась, отказываясь сделать еще хоть шаг. – Если вы причинили ему вред…

– Прекрати глядеть на нас, как на идиотов, – прервала Кристьяна. – Да, твой Темный здесь. – Медленная улыбка расползлась по ее лицу. Она была не особенно хорошей. – Но его еще не очистили… пока. Но я очень хочу понаблюдать за ним, охваченным светом.

– Если вы будете грубо с нами обращаться, то просто навлечете больше неприятностей на свои головы со стороны Совета, – сказал Кристофф, прерывая свое молчание. – Мы не действуем поодиночке. Мы не намерены терпеть ваше преследование.

Кристьяна плюнула на него, буквально плюнула на него, двигаясь рядом, но, что я интересом отметила, сохраняла осторожность, оставаясь вне его досягаемости.

– Мы очистим землю от вас так же, как свет очищает тьму.

– Риторическая тарабарщина, – снова подал голос Кристофф, и, вероятно, продолжил бы, если бы Маттиас не ударил бы его с силой головой об стену.

– Прекрати это! – завопила я, начиная двигаться в их сторону, но Кристьяна дернула меня обратно.

На мгновение уныние охватило меня, ее лицо светилось удовольствием, граничащим с фанатизмом. Я задавалась вопросом, была ли она психически уравновешенной, или ее вера в Братство разрушительно подействовала на ее разум.

– Ты будешь наблюдать, как свет очистит твоего Темного. Ты увидишь также, как и я, как тьма будет изгнана из него.

Это в большей степени было ответом на мой вопрос. Я сохранила в своем голосе спокойствие и мягкость, когда сказала ей:

– Я не понимаю, почему вы думаете, что они зло, уверяю вас, Алек и Кристофф не такие. Вы могли бы проявить добрые намерения, но в отношении этих двух мужчин вы чересчур грубы. Если бы вы развязали нас, я была бы счастлива сесть за стол переговоров и объяснить вам все.

– Время для разговоров ушло, – сказала Кристьяна с отрешенным самодовольством. – Теперь время действовать. Сегодня ночью мы проведем три чистки?

Вопрос был задан Фредерику.

– Кто, вы думаете, проведет церемонию? – спросил Фредерик своим мягким с французским акцентом голосом. – Вы только что объявили Зорю нечистой.

– И вы не можете отрицать это! – заорала Кристьяна. – Вы не можете отрицать, что она была неподходящей для этой работы с самого начала. Посмотрите, как она обманула нас! Во имя света, Фредерик, она – Возлюбленная!

Фредерик ничего не сказал, когда прошелся вниз до конца лестницы, только кивнув в сторону двери. Маттиас пихнул Кристоффа лицом к стене, извлекая связку ключей и открывая дверь.

– Я сказала вам, что я ни с кем не встречаюсь… – начала я поправлять Кристьяну.

Она развернулась ко мне.

– О, заткнись, ты, невежественная дура. Возлюбленная не подружка, это, так называемая, спасительница Темных, но они не могут быть спасены никак иначе, кроме как очищением светом.

Я решила, что лучшая защита – нападение, и во весь опор понеслась к ней, занимая самоуверенную позу в середине комнаты.

– Ты не будешь так разговаривать со мной! Я – Зоря, не ты, и ты будешь обращаться ко мне с уважением и должным почтением, как к любому в моем положении!

Кристиана дала мне пощечину. Она просто размахнулась и ударила меня по левой щеке.

– Как ты смеешь! Ты оскверняешь сам воздух, которым мы дышим, и ты ждешь от нас уважительного обращения? Ты, та, кто предала все, для чего мы существуем, кто собиралась помочь Темному, которого мы задержали, обещая ему спасение. Ладно, поживем – увидим, что он получит, но это будет истинным спасением, а не тем фарсом, что вы называете искуплением.

Кристофф издал низкий, рычащий звук.

– Ваша обличительная речь вся состоит из лицемерия. Вы убиваете моих людей, утверждая, что спасаете их, скрывая свои настоящие намерения под мантией праведности, но даже ваш драгоценный свет не может скрыть истинных мотивов ваших поступков. Вы торговцы смертью, не благодатью, муками, а не спасением.

– Я буду с таким же наслаждением наблюдать и за твоим очищением, – сказала Кристьяна, ее лицо стало похожим на маску. – Но, думаю, вам должен быть дарован шанс увидеть истину, когда ваш друг встретит свет первым.

Я в ужасе уставилась на нее, пыл в ее голосе вызвал мурашки на моей спине, когда я мысленно представила, какого рода свет вынужден будет вынести Алек.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Я поклялась Анники, что исправлю несправедливость, содеянную ей, и я пытаюсь сделать это. Но она была неправа – вы неправы – в отношении Алека и Кристоффа. Если бы они были тем, что вы говорите, я бы сделала все, что в моей власти, чтобы помочь вам, но вы осудили их несправедливо.

Она распрямилась, явно собираясь перейти к другой физической атаке, но Фредерик тихим голосом остановил ее.

– Этого было достаточно, сестра. Вы не ударите снова Зорю Пию.

– Она недостойна именоваться Зорей, – выплюнула Кристьяна.

– Это еще не решено окончательно, – сказал Фредерик, глазея на меня. – Мы оставим Зениту решать это.

Я повернулась к нему, как к оплоту здравомыслия.

– Пожалуйста, могу я увидеть Алека? Я хотела бы удостовериться, что с ним все в порядке, а потом я хотела бы объяснить, что произошло.