– Вот черт, – сказала я вслух, резко останавливаясь, когда двое мужчин разделились, направляясь в двух разных направлениях, ни одно из которых не поощрило их взглянуть в мою сторону.

Ворона-Дениз каталась бы от смеха по площади. Она как раз шла со стороны ближайшего парка, выбрав прекрасный момент, чтобы увидеть, как оба мужчины уходят от меня.

– Неудачный выбор времени, – вымучила я сквозь зубы, вынужденно улыбаясь, и махая рукой Дениз, чтобы показать, что я услышала ее и признаю поражение. – Хотя я не обязана была соглашаться ни на что вроде этого, – тихо прибавила я про себя, поднимая сумку, фотоаппарат и книги выше.

Бросив последний взгляд на ближайшего из двух великолепных мужчин, когда он растворился в тени соединения улиц, я подняла подбородок и направилась к парку.

Я собиралась хорошо провести время, даже, черт возьми, если это меня убьет.

– Она ушла?

– Секундочку. – Одри, глава нашего путешествия и совладелец «Туров Клуба Одиноких Сердец Сержанта Пэтти», выглянула из-за статуи Викинга-исследователя, сканируя окружающую толпу. Большинство людей сидело на траве, наблюдая с благодарными «ох» и «ах», как фейерверк вытравливал сверкающие дорожки на в равной степени ярком ночном небе. Детишки бегали вокруг с обычным множеством бенгальских огней, фейерверки выплевывали сияние, создавая в воздухе недолговечные образы. Едкий запах дыма тяжело висел вокруг нас, медленно рассеиваясь от дующего с побережья бриза.

– Думаю, она на другой стороне. Она всю ночь таскалась рядом, ища меня, без сомнения, чтобы нажаловаться на ту или иную вещь.

– Она не казалась очень довольной отменой поездки к руинам, – признала я.

– Довольной? – Фыркнула Одри. – Она так скулила о пропущенном фейерверке, что я решила, оно того не стоит и отменила поездку только чтобы удовлетворить ее. Дениз без сомнения должна быть счастлива. О, Боже, она нашла Магду и Рея. Они не видят ее, бедняги, а она мчится прямо на них. Жаль, что я не могу просто вернуть ей деньги и вышвырнуть из тура, Пэтти будет в ярости, если я сделаю какую-нибудь пакость клиенту.

Я погладила Одри по руке.

– Мои симпатии с тобой, и я хотела бы помочь тебе с этой грубиянкой, но для меня Дениз было слишком много на сегодня. Думаю, что пройдусь обратно к гостинице.

Она повернулась ко мне со смущенным лицом.

– О, Пия, не уходи! Фейерверк еще не закончился и после него будет музыка. Ты же не хочешь сейчас упустить шанс на романтическую встречу с красивым викингом, не так ли?

Я подумала о двух мужчинах, к которым я почти смогла заставить себя приблизиться, и подарила ей легкую мрачную улыбку.

– Думаю, на эту ночь я пас. Хотя ты веселись.

– Я сожалею, если Дениз заставила тебя чувствовать себя некомфортно, – сказала она в явном расстройстве.

– Не сожалей. Это не твоя проблема. Я большая девочка и могу держать себя в руках, даже с Дениз. Я просто немного устала, осматривая Рейкьявик этим утром, и потом все эти скитания по городу вечером. Счастливого Исландского Дня Независимости!

– И тебе того же, – сказала она, наблюдая за мной с печальным взглядом, когда я сделала бросок к выходу.

Городок, где мы остановились, был небольшим, но его центр был заполнен узкими маленькими улочками, которые вились и поворачивали сами на себя. Я потерялась дважды, пытаясь найти путь к верхней части города, и вынуждена была вернуться к все еще ярко освещенной главной площади, чтобы обрести ориентиры, прежде чем снова отправиться по улице, которая, как я надеялась, вела к маленькой гостинице, которую мы звали домом.

Я только что покинула освещенную площадь и прокладывала путь по узкой темной улочке, которая, как я имела ужасное подозрение, как раз таки вела вниз, когда темный силуэт нарисовался в дверном проеме, заставив меня одновременно подпрыгнуть и завопить. Мой прыжок, однако, получился в сторону, а не прямо вверх, заставляя врезаться в каменную стену здания.

Мужчина что-то сказал на незнакомом языке, пока я прижимала руку к сердцу, которое, словно, выпрыгивало из моей груди.

– О, милый Боженька, вы напугали меня. Вы не должны так поступать с людьми; так можно наградить их сердечным приступом.

Фигура была неподвижной еще мгновение, а потом вышла на свет.

– Мои извинения, мадам, – сказал он голосом с сильным исландским акцентом. – Я, в любом случае, не видел вас. Вот ваши вещи.

– Вы не причинили вреда, – сказала я, вскарабкиваясь на ноги, чтобы удостоверится, что же вывалилось из моей сумочки.

– Вы туристка, да? – Спросил мужчина.

– Да. – Он оказался достаточно хорош, с веснушчатым лицом и тем же открытым, веселым выражением, что как я убедилась, было стандартным для Исландии. – К сожалению, мы здесь только на несколько дней. О, спасибо. – Я сунула сумку под мышку, забирая у него книги.

Он наклонился снова и что-то еще поднял у моих ног, поднося мне за секунду до того, как застыл. Свет бил с его ладони, вспыхивая от чего-то, что он держал там.

Я в удивлении посмотрела на вещь, которую он держал: это был узкий шелковый шнурок, на котором висел камень, маленький овальный отчасти молочного цвета камень, с голубыми и зелеными проблесками в глубине.

– О, как здорово, – сказала я, беря его, чтобы получше рассмотреть. – Это что – опал? Он не совсем похож опал.

– Это – лунный камень, – ответил мужчина, его голос был чуть взволнованным.

Это было похоже на закладку, которую вкладывают меж страниц, закрывая книгу, но лучше, так как очаровательная подвеска на конце, какую я разглядывала прежде, имела лунный камень.

– Очень мило. Это выпало из одной из моих книг? Я не знала, что она была там. Я должна вернуть ее книготорговцу. Он, вероятно, не представлял, что было спрятано внутри…

Мужчина внезапно разразился хохотом.

– Вы не говорили мне, кто вы есть, – сказал он, хихикнув последней парой смешков, прежде чем взять меня за руку и потащить в переулок в противоположном направлении. – Я думал, что вы просто обычная туристка.

– Гмм… – Я не совсем понимала, что на это сказать. Казалось странным настаивать, что фактически я была совершено обычной, но у меня было подозрение, что приятный исландец думал, что я была кем-то еще. – Думаю, что, возможно, тут какая-то ошибка.

– Никакой ошибки, – сказал он, улыбаясь с истинным счастьем. – Знаете, мы ждали вас. Зенит сказала, вы прибудете сегодня, но мы думали, вы будете здесь раньше. Полагаю, вы чувствуете необходимость сохранить свое прикрытие, в качестве туристки?

– О'кей, теперь мы реально говорим, как в игре-загадке. – Я остановилась, не желая заблудиться больше, чем была. – Мое имя – Пия Томасон, и я действительно просто обычная туристка.

– Пия? Ну-ну. А вы очень милая, – восхищенно сказал он, снова беря меня за руку и мягко подталкивая вперед. – Я Маттиас. Ризничий.

– Извините? – Сказала я, незнакомая со словом. Сделало бы меня плохой американкой то, что я вырвав руку из его хватки и, развернувшись, сбежала бы назад в праздничную толпу? Все внизу в прибрежном парке наслаждались празднованиями, город был почти пустынен.

– Это значит – дайте подумать, смогу ли я перевести это вам – хранитель дверей, да? Понятно?

– Привратник? Что-то вроде швейцара? – Спросила я, немного запыхавшись, так как Маттиас мягко, но настойчиво буксировал меня по одной из крутых мощеных дорог. – Как в гостинице, имеете в виду?

– Швейцар… это, скорее всего, неверное слово. Привратник звучит лучше. Я привратник Братства Благословенного Света.

Я попыталась припомнить, какая религия преобладала в этом краю, но потерпела неудачу.

– Ах. Полагаю, это религия?

Он снова захихикал.

– Вы хотите поиграть? Поиграем. Да, это религия, очень старая. Она происходит их из Баскских краев. Мы когда-то были известны как Иларги, но теперь именуемся Братством. Мы были рядом с тех пор, как возникла тьма.

– Иларги? – Спросила я, испуганная знакомым словом. Я вгляделась в лицо мужчины, который продолжал толкать меня вверх по улице. – Разве это не название лесов за городом? Места с руинами?