— Какого хлама? — Удивилась Сайора. — Пусть старое, но оружие же? Мы вон, для плинкинга купили американские карабины М1.

— Девочка, это же для плинкинга, то есть развлекательных стрельб. А для повседневного оружия нужны патроны и запчасти. Ладно, например немецкий пистолет–пулемет под патрон, который здесь распространен. Но кому нужен древний французский станковый пулемет, под старый французский патрон? Или винтовка «Гаранд М1», для который боеприпасы продаются только охотничьи? Да и немецкие винтовки и пулеметы под маузеровскую восьмерку тоже, нет здесь патронов в достатке. Конечно, тут новичков много, и скорее всего, многие позарятся на дешевизну, но потом намаются с патронами и купят что–нибудь посвежее. В общем, кто–то на той стороне огребет по шапке. А вы пройдете, может, что заинтересует. Пока, ребята, будете в этих местах, заходите. — И Арам ушел на кухню.

Мы тоже встали, я расплатился по счету, и вместе со своей женой вышел на улицу, где на скамеечке в тени сидели Янги.

Раношка дремала у матери на руках, а Оуэн читал какую–то газету. Услышав про старое оружие в здешнем магазине, он хмыкнул, и предложил пройти посмотреть. Вообще, у жителей этого мира интересное отношение к оружию. Не сказать, чтобы из него делали культ, нет. Просто народ относится к нему, как к необходимому инструменту, и по возможности пополняет запас.

Нигора и Сайора идти в арсенал наотрез отказались, предпочтя посидеть и просто отдохнуть. И дали нам времени всего полчаса.

Да и мы не рассчитывали ни на что особое. И потому горы раскиданных по большим столам немецких, французских, итальянских и американских винтовок, стоящие на треногах пулеметы, пистолеты–пулеметы из фильмов про гангстеров нас здорово удивили.

— На самом деле, недорого. Даже дешево. — Оуэн качнул за позеленевшую рукоятку французский станкач. — Триста экю за станковый пулемет — гроши. Только вот он никому не нужен, прямо скажем. Лучше купить МG — 42 за тысячу экю, он более–менее подходит к концепции современного боя. А это разве на какую–нибудь ферму. Не хочешь? — Усмехнувшись, он обернулся ко мне.

— Нет, спасибо. Мне одного пулемета хватит. — Я вежливо отказался.

Но сам с огромным удовольствием ходил вдоль этого развала антиквариата, порой осматривая самые интересные вещи.

— Ого! — Янг вытащил из кучи винтовок одну. — Ли—Энфильд, выпуска тридцать второго года, выпущен в метрополии. Эту я куплю. А то у меня именно британского выпуска нет, есть канадские и индийские.

— К ней есть полный комплект амуниции, штык, подсумки. — К нам подошла девушка из служащих Ордена, черноволосая такая красотка. — Сто двадцать экю. Рекомендую и пистолеты–пулеметы Томпсона, они по двести экю. Правда, выпуск военных лет.

— А «Гаранд»? — Янг заинтересовался антиквариатом, взяв еще одну винтовку.

— Тоже двести. Все старое оружие стоит одинаково, что советское, что европейское. — Девушка обвела весь развал рукой. — Дорогое советское послевоенное. Но оно, как вы видите, стоит отдельно.

Между тем я вытащил из коробки около стола два револьвера. Оба наганы, один посвежее, второй здорово поработал в свое время. Впрочем, покрутив оба в руках, я бросил их обратно в ящик. Хоть и дешево, всего десяток экю, но как–то я уже оружием уже пресытился. Может быть, со временем снова захочу что–либо купить, но сейчас совсем не тянет. Впрочем, подумав, я снова выволок один из револьверов на свет божий. Пусть будет, и сотню патронов к нему купил. Коллекция, так коллекция.

А вот Янг купил две винтовки, английскую и американскую. «Для коллекции», по его словам. Еще один любитель раритетов.

— Суета. — Хмыкнула моя молодая супруга, глядя на носящегося вдоль выстроенного конвоя караванвожатого. — Намаемся, похоже.

— Однозначно. — Согласился я. — Иначе и быть не может, пять тысяч километров через весь континент. Конечно, намаемся. Но смотри на это с другой стороны. Мы едем домой!

— Домой. — Задумчиво сказала Сайора. — Леша, а каким он у нас будет, наш дом? Я уже стала забывать, какой был дом моего отца.

— Наш дом? — Я поглядел на девушку, притянул ее к себе, и поцеловал. — Он будет таким, где будет жить хранительница моего сердца, то есть ты. Будет надежным, радостным. Сайорка, мы ведь совсем молодые, у нас вся жизнь впереди. И я тебе честно скажу — кровать выберем самую крепкую. Иначе мы ее сломаем, как в подворье.

Молодая и скромная супруга фыркнула, и засмеялась. Ну а что, разве мы виноваты, что кровати в подворье ПРА такие хлипкие, ломаются?

Около пятидесяти машин каравана, и шесть пикапов охраны, с крупнокалиберными и едиными пулеметами на турелях. ДШКМ и СГМБ. Пикапы японские, пулеметы русские, произведены частью в Советском Союзе, частью в Китае. Охранники болгары, из той, старой болгарской армии. Ну, которая еще в Варшавском договоре состояла. Немолодые суровые мужики. Небольшой бензовоз охраны стоял поодаль, ему ехать завершающему. Вот нервы у этих мужиков должны быть железными, везти пару тонн солярки. Хотя, может он и бронирован слегонцухи, какой армейский пепелац. Но все едино, ездить на такой машинке, изображая из себя мишень — жутковато.

В колоне, готовой к выезду наша «Махинда» стояла перед «Ленд Ровером» Янгов, а через пару машин впереди нас были те самые чикенбасы, разукрашенные автобусы вроде как из Пуэрто—Рико. Переселенцев там с сотню, мужчин и женщин, люди шумные, веселые, скандальные. Все поголовно и постоянно чуть–чуть поддатые, и если честно, то меня напрягает такое соседство. Ведь как только мы выедем из ворот Порто—Франко, то можно будет вынимать оружие из чехлов. А сотня слегка поддатых, и вооруженных соседей — неприятно, и не слегка.

Впрочем, старший из латиноамериканцев какой–то знакомый командира охраны, и вроде как гарантировал примерное поведение своих подопечных.

Да и вообще, тут еще три автобуса, но уже с русскими. Мужики, женщины, детишки. Тоже шумные, тоже мужики слегка поддаты. Или отходят после вчерашнего, не знаю.

После вчерашнего.

Вчера в портовом трактире мы с Оуэном чуть ли не в хлам напоили команду «Клото» и мужиков из семейства Арутюнянов. Они пока здесь задержатся, минимум на пару недель, девчонка, которая названная сестра Арсена, пока еще в госпитале. Вот и оторвались, хорошо посидев. Развозили нас моторикши, к моему удивлению. А что, недорого и удобно.

Вчера же по подворью бегала консул с каким–то взлохмаченным мужиком, и распихивала по машинам переселенцев, выезжающих этим караваном, груз противогазов. Для каких–то карьерных работ, а грузовик сломался. Тяжелое оборудование распределили по остальным грузовикам, а противогазы уговаривали взять сколько влезет. Так что у меня в люльке мотоцикла штук сто лежит, у Нигоры, в «Делике», тоже картонная коробка с ними. Еще в паре десятков машин примерно столько же. Цирк.

— Тронулись. Ок йуль! (Белой дороги.) — И моя супруга включила первую скорость.

По Центральной мы дотопали до городских ворот, выстроились за городскими воротами. Охранники проверили все длинные стволы у переселенцв, чтобы патронник был пуст. Как они объяснили, для того, чтобы в пути не было несчастных случаев. Ну, это они сказали еще вчера, так что и в Сайоркином калаше, и в моей FN-FАL, и в британском пулемете, который сейчас стоял в захвате сзади моего кресла, в патронниках патронов не было. Только это незамысловатое занятие отобрало у нашего каравана почти час.

Наконец мы повернули на северо–запад, и выехали на Северную дорогу.

— Тут примерно восемьдесят километров на северо–запад и чуть больше на север — Меридианный хребет, мы его и видели когда ехали. Туда, примерно на юг, километрах в трехстах–четырехстах отсюда — Чертов кряж и истоки Рио—Бланко. Западнее, примерно в тысяче километрах, может, чуть более — Аламо. До него таким темпом дня три, не меньше. — Оуэн подбросил в потрескивающий костер сухую ветку. Взметнулись крохотные угольки, улетев к сверкающим звездам с едва видимом столбе дыма.