— Предложение принято. — Он поцеловал ее в щеку и пожелал спокойной ночи.

Закрыв за собой дверь гостевой комнаты, он разделся. Остаться у нее на ночь было, возможно, не самым осмотрительным шагом, но чутье подсказывало ему, что он поступает правильно. Он чувствовал, что она хочет что-то ему сообщить и тщательно взвешивает, стоит или нет. Он забрался в постель, погасил ночник. Дверь отворилась. У его кровати стояла Дон. Он уставился на нее.

— Я не враг, — прошептала она и скользнула к нему в постель.

Его разбудили солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь деревянные рейки оконных жалюзи; он протянул руку. Дон уже встала. Джок принял душ, побрился. Запах кофе и цикория привел его на кухню, где она готовила завтрак. Он поцеловал ее в щеку. Она жестом указала ему на стул, подала яичницу и кофе. Он попробовал яичницу, отхлебнул кофе и объявил, что все ужасно вкусно.

— Ну а теперь, когда знакомство состоялось, — сказала она. — Скажи мне, чем ты занимаешься в «Рексконе». А то тут что-то не складывается.

— Не хочешь же ты сказать, что тебе ничего не объяснили, — сказал Буше.

— Мне приказали наблюдать и докладывать. И все.

— Я делюсь с ними некой технической информацией, которая случайно попала мне в руки, и получаю за это вознаграждение.

Она бросила на него испытующий взгляд.

— Я в тебе этого не вижу. Ты мне чего-то недоговариваешь. Ну да ладно. Просто хочу, чтобы ты знал, что я знаю.

После завтрака, пока Дон принимала душ и одевалась, он прогулялся по саду. Зайдя в самый дальний угол, включил мобильник. На экранчике возникло улыбающееся лицо Пальметто.

— И какие новости? — осведомился он.

— Я вчера говорил с инспектором Фитчем. Он утверждает, что убийца Декстера Джессапа был левшой.

— Выходит, девяносто процентов населения Земли отпадает.

— В том числе и судья Эпсон. Он был правшой.

Пальметто чуть помедлил.

— Вы понимаете, что это означает, — сказал он.

— Да. Убийца по-прежнему на свободе и может совершить новое нападение. Но это мы и так знаем.

— Вот именно. Какие у вас на сегодня планы?

— Никаких. У меня выходной. А завтра мне обещали показать лабораторию.

— Я буду следить за каждым вашим шагом. Кстати, она только что позвонила с мобильника своему боссу. Сказала, что у вас «противоречивое отношение» к должности судьи.

— Вы что, можете подслушивать ее, прямо когда разговариваете со мной?

— Наука — великая вещь, верно?

Буше вернулся в дом. Дон ждала его на кухне.

— Я должна сказать тебе одну важную вещь, — проговорила она. — Только не сейчас, все в свое время.

— Слушатель из меня отличный, — ответил он. — Все судьи — хорошие слушатели.

Они не расставались почти до конца дня. Вечером, вернувшись домой, Буше получил от Пальметто последнюю, по его словам, «порцию полезной информации». Еще не было и половины десятого, а он уже лег и крепко уснул.

Перри и Кантрел не спали, укрывшись в кабинете Перри.

— И как ты собираешься это проделать? — осведомился Перри.

— С судьей? Лучше тебе не знать, — ответил Кантрел.

— Она подписывается Д. С. Фэллон, — сказал Перри. — «Д. С.» означает Дон Синтия. Но имя Синтия ей не нравится.

— Ну и что?

— Боюсь, «Д. С.» означает и еще кое-что. Дополнительная страховка. Ей нравится этот тип. Если он исчезнет, она начнет совать нос куда не следует.

Кантрел посмотрел на него:

— Ты точно этого хочешь?

— Д. С. Дополнительная страховка. Возьми и ее в лабораторию.

Кто рано ложится, тот рано встает. Буше пришел на работу раньше Дон: собственно, даже раньше секретарши. Пока он шагал по устланному бархатным ковром коридору, в голове всплыла одна картинка, и он замер. Побежал в кабинет Кантрела. По стенам были развешаны фотографии — Кантрел принимает всевозможные награды за научные успехи. Персонаж постепенно старел, однако одна черта оставалась неизменной: как именно он принимал эти награды. Берт Кантрел был левшой.

Буше бросился к лифту. Нажал кнопку, стал ждать. Наконец лифт подъехал, и из него вышла Дон, а вслед за ней — Перри и Кантрел. Теперь сбежать и спокойно позвонить было невозможно.

— Вы даже не представляете, что я вам сегодня покажу, — сказал Кантрел. — И вам тоже, Дон. Вы оба увидите нашу лабораторию.

— Вам вчера ночью удалось поспать, мистер Кантрел? — спросила Дон. — У вас вид очень усталый.

— Я в порядке. Мы с Джоном почти всю ночь ругали чертово правительство. Дайте я выпью кофе, а потом двинемся.

— Я уже пил, — сказал Буше. — Прощу прощения, я на минутку.

Он зашел в туалет и позвонил оттуда, невзирая на предупреждение Пальметто, что из здания лучше не звонить. Автоответчик. Он оставил короткое сообщение: «Передай Фитчу. Берт Кантрел, вице-президент и старший геолог „Рекскона“, левша».

Дон вызвалась сесть за руль. «Кадиллак», который катит по свободному четырехполосному шоссе, с равной вероятностью нагоняет сон и на младенцев, и на суперменов — не успеешь даже и колыбельную спеть. Кантрел громко похрапывал, заняв все заднее сиденье. Буше сидел на переднем. Они направлялись на запад.

— Куда мы едем? — негромко спросил Буше.

— Спящая Красавица попросил разбудить его в десяти милях от Моргана, — сказала Дон. — Ты в курсе, что он собирается нам показать?

— Полагаю, это как-то связано с гидратом метана.

Кантрел, всхрапнув, пробудился и приказал Дон съехать на обочину. Вышел, сам сел за руль.

По сторонам дороги тянулись здания фирм, производящих и обслуживающих оборудование для нефтедобычи. Кантрел свернул на боковую дорожку, уводившую к болотам, и наконец остановился возле одноэтажной постройки, на которой красовалось название компании. На парковке стоял лишь один автомобиль.

— Где же все? — спросила Дон.

— Мы им дали выходной, пусть попразднуют, — сказал Кантрел. — Как только мы запустим программу добычи на океанском дне, им придется трудиться сверх нормы.

— А вы готовы запустить эту программу? — удивился Буше.

Кантрел ничего не ответил. Поставил «кадиллак», провел их в здание. Навстречу им вышел мужчина в белом халате.

Лаборатория была огромной: застекленные кабинки по всему периметру. Кантрел и техник разговаривали внутри, но Буше и Дон их не слышали. Буше повернулся к ним спиной, проверил эсэмэски. Первая была от Фитча: «Кантрел. Разрешение на ношение оружия 1988. „Смит-вессон-38“, модель 10. Модифицирована под ЛР». Вторая была от Пальметто: «Слабый сигнал. Вы где?»

В полной заднице, вот я где, подумал Буше.

Подошел, улыбаясь, Кантрел:

— Готовы начать экскурсию?

Прежде всего он отвел их в камеру высокого давления. Туда был двойной вход. Первая дверь, пропустив их, автоматически герметично закрылась. Только после этого можно было открыть вторую дверь. Они вошли — температура была ниже нуля.

— Там на стене висят халаты, можете взять.

Дон и Буше оделись. Кантрел открыл дверь из нержавеющей стали: из лабораторного морозильника даже на таком холоде поднялся серый пар. Он вынул оттуда кусок льда размером с бейсбольный мяч, положил его на стол. Достал из кармана зажигалку. Поджег лед. Его тут же охватили язычки голубоватого пламени. Буше уже видел этот спектакль, пришлось изобразить удивление. Дон же удивилась совершенно искренне.

— Горящий лед, — прошептала она.

— Да, милочка, — подтвердил Кантрел. — Он самый. Энергия будущего. Этот кусочек будет гореть много часов.

— Может, посмотрим снаружи, как он горит? — У Буше зуб на зуб не попадал. — Я плохо переношу холод.

Кантрел бросил на него презрительный взгляд, а потом вывел их наружу.

Фитч всегда терпеть не мог хранилище для вещественных доказательств на Магнолия-стрит, даже до «Катрины». А после урагана, когда здание три недели простояло под водой, он возненавидел его даже сильнее. И вот принесло же его сюда, и он спрашивает какого-то недоумка о доказательстве двадцатилетней давности, которое, возможно, и тогда-то не нашли. Недоумок внушал ему жалость. Не он виноват в том, что налетел ураган, а бардак в этом здании царил и до того. Все доказательства по делам о наркотиках погибли безвозвратно. Кокаин, пролежавший три недели под водой? Ну да, тащите этот мешок с клеем в суд. С другой стороны, пуля не превратится в клей. Может, заржавеет, но и тогда можно проверить насечку и выяснить, из какого ствола она вылетела.