— Вы бы убили ее, — сказала Холленд. — По крайней мере попытались бы.

Крофт пропустил ее слова мимо ушей. Холленд осознала, что он до сих пор не сказал ничего такого, что могло бы запятнать его, тем более уличить.

— Уэстборн всегда отличался склонностью к театральным эффектам, — протянул Крофт. — Вы, конечно, этого не знаете. Но можете мне поверить. Нашел где хранить дискету! И почему я так долго не мог догадаться об очевидном? — Он умолк и окинул взглядом галерею. — Стол Дэниела Уэбстера. Что вы знаете о нем, Холленд?

— В тысяча восемьсот тридцатом году к столам сенаторов были приделаны ящики. И лишь Уэбстер отказался что-то менять в своем столе.

— Отлично, Холленд. — Крофт легонько зааплодировал, но в пустом зале хлопки прозвучали очень громко. — Приятно сознавать, что гуманитарное образование все же приносит какую-то пользу.

Вы, конечно, понимаете, что занимать этот стол позволяют лишь сенаторам от штата Нью-Хемпшир. И когда я наконец задался вопросом, где самое надежное место на свете, чтобы что-то спрятать, удобное, но куда никто не посмеет сунуться, то вспомнил, что мистер Уэстборн представлял этот штат.

В другое время Холленд приняла бы объяснение Крофта. Оно было убедительным, логичным, без натяжек. Однако теперь ее чувства были обострены и она ощущала, что гладкая нить рассуждений сенатора свита из лжи.

Видимо, в лице ее что-то появилось. Задумчивое выражение глаз Крофта сменилось жестким, и он снова глянул на галерею.

Крофт здесь не один!

Эта мысль стоила Холленд доли секунды; ее крик долетел до Брайента слишком поздно.

— Стрелок! На галерее!

Брайент среагировал быстро, повернувшись так, что мог взять под обстрел все места для посетителей. Когда он поднимал автомат, его поразила первая пуля. Томми рухнул в проход, выронив оружие.

Вторая пуля — еще один негромкий хлопок пистолета с глушителем — вошла в грудь Крофта.

— Холленд!

Это был голос Джонсона.

Она бросилась к Крофту, скорчилась возле него и, слыша ужасный, всасывающий звук, исходивший из раны в груди, навела пистолет на галерею. Отыскивая взглядом Джонсона, крикнула:

— Он на галерее! Брайент и Крофт ранены!

Джонсон, согнувшись почти пополам, прячась за столами сенаторов, двигался к ней.

— Нет! — пронзительно крикнула она. — Не выходите из-под галереи...

Пуля расщепила древесину рядом со щекой Джонсона.

О Господи, он перемещается! Подходит к концу подковы... Он не мог предвидеть появления Джонсона, однако не запаниковал. Сигнал тревоги уже включен, но он продолжает стрельбу...

Внезапно в сознании Холленд возник образ Пастора, а с ним и мысль, что тот как-то ухитрился выжить.

Его тело лежит на обитом сталью столе в окружном морге!

Тут гнев ее прорвался, палец лег на спуск, оглушительно прогремел «зауэр». Из-под ротонды полетели куски штукатурки. Холленд обстреливала галерею.

Не давай этому гаду подняться, заставь его слегка поволноваться!

Она не слышала выстрела, который ранил Джонсона, но видела, как тот схватился за ногу и упал в проход. Загнала в пистолет новую обойму и, пока бежала к Джонсону, расстреляла всю. Сердце ее замерло, когда она увидела, что одна из дверей на галерею распахнулась.

— Томми?

— Я жив. Рана в мякоть, в ягодицу.

Когда Холленд подбежала к Джонсону, тот полз в сторону Крофта.

— Попал мне в ногу. Ничего страшного. Крофт?

Холленд сняла с Джонсона ремень и туго перетянула его ногу выше колена. Потом подошла к Крофту, глядящему широко раскрытыми глазами на один из девизов над главным входом.

— Annuit Coeptis... — прохрипел он. — Бог благословил наши начинания... Не похоже.

Он сжал руку Холленд. Она заставила себя не отпрянуть от прикосновения его холодных белых пальцев.

— Почему он стрелял в меня?

И тут Холленд сделала то, чего никак от себя не ожидала. Отложив пистолет, подсунула руку под шею Крофта и положила голову сенатора себе на колени. Нагнулась к нему так низко, что волосы коснулись его лица. И шептала утешения, пока дыхание его не замедлилось. Потом ощутила в ухе жаркий шепот признания.

Когда сообщения о стрельбе в сенате будоражили секретную службу, Уайетт Смит остановил машину перед юго-западными воротами Белого дома.

Он поддерживал связь с командно-контрольным пунктом. В Капитолий прибыли дополнительные наряды агентов, другие окружали весь Капитолийский холм. Медики уже находились внутри. По первым сообщениям, два агента были ранены, но не опасно. Когда к воротам подбежали охранники, Смит перевел взгляд с Белого дома на Пенсильвания-авеню, потом обратно. С тех пор, как сумасшедший летчик посадил легкий самолет на южном газоне, а несколько месяцев спустя группа стрелков открыла огонь с Пенсильвания-авеню, охрана Белого дома была реорганизована. Смит увидел на тротуаре еще нескольких агентов в мундирах; в толпе собравшихся с фотокамерами у железной изгороди находились люди в спортивных студенческих куртках и длинных пальто, однако они не были ни питомцами университетов, ни заезжими бизнесменами. На другой стороне улицы, перед Лафайет-парком, стояли специальные бронированные легковые машины и фургоны, готовые пуститься в погоню или перекрыть улицу.

Кое о чем Смит знал, хотя не мог видеть, — и о снайперах на крышах жилых помещений и западного крыла, и о прочем... Дежурный у ворот отрапортовал, что все в порядке.

— Хорошо, — сказал Смит. — Я иду принять меры, чтобы президент не покидал кабинета. Никто, кроме наших агентов — ни с какими удостоверениями, — не должен проходить, пока я не разрешу. Понятно?

Ворота открылись.

Смит оставил колесами десятифутовый след на полукруглой подъездной аллее, величественно огибающей северную лужайку.

В трех четвертях мили к востоку Холленд протискивалась сквозь автомобильную пробку на Индепенденс-авеню. Она выбрала этот маршрут и совершила ошибку; впереди, перед авиационно-космическим музеем, стояли большие грузовики и бетоновозы; мигали желтые огни, люди в оранжевых жилетах предостерегающе размахивали флажками.

Ехала Холленд в машине Джонсона, выла сирена, мигал проблесковый маяк, но вашингтонские водители привыкли к сиренам и не обращали на них внимания.

Заметив свободное пространство в левом ряду, Холленд резко прибавила газу, въехала туда и тут же затормозила. Раздосадованная, не обращая внимания на вульгарные жесты водителей и перекрывающие шум стройки гудки, она ждала, когда в потоке транспорта вновь появится просвет. Увидела его и въехала на полосу встречного движения. Замелькали бамперы уступающих дорогу машин. Холленд каждую секунду ждала столкновения, но буквально чудом отделалась лишь царапинами на крыле. На Седьмой улице резко свернула, промчалась мимо Сада скульптур и понеслась по Конститьюшн-авеню. Затем выехала на Пенсильвания-авеню и, не сбавляя скорости, стала петлять между машинами, шины ее дымились, когда она промчалась мимо такси, сгрудившихся возле отеля «Уиллард».

Оставалось проехать полквартала. Уклоняясь от машин, ехавших с Пятнадцатой улицы, Холленд помчалась к огражденной стоянке и, чтобы не врезаться в пересекавший дорогу лимузин, сбила две черно-белые загородки.

Выскочив из машины, Холленд побежала вверх по широким каменным ступеням министерства финансов, стараясь не оступиться. Внутри под большой ротондой остановилась перевести дыхание. Она могла позволить себе не больше десяти секунд, чтобы отдышаться, иначе охранники в вестибюле задержали бы ее вопросами.

Сделав глубокий вдох, Холленд пристроилась позади рано приехавших секретарш. Удостоверение она держала возле лица, чтобы охраннику было легче сравнить фотографию с оригиналом.

— Опаздываем?

Холленд заставила себя жеманно улыбнуться.

Охранник махнул рукой, позволяя ей пройти, и Холленд побежала влево, удаляясь от шедших к лифтам сотрудников. Спустившись на два лестничных пролета, она оказалась перед толстой стальной дверью. Вооруженный автоматом охранник в штатском оказался бдительнее тех, что наверху. Тщательно разглядев удостоверение Холленд, он указал на ее свитер: