Сенатор сидел за столом, глядя на телефон и покусывая розовые мясистые губы.

Пастор не сказал, что Джонсон обнаружил его и преследовал.

По его мнению, Крофт догадывался о его причастности к необъяснимому убийству японских туристов. Но значения это не имело. Он собирался завершить дела и покинуть страну в течение сорока восьми часов.

— Видимо, ты прав, — наконец заговорил Крофт. — Джонсон как-то напал на ее след и встретился с ней. Но почему она это скрывает?

Пастору не хотелось, чтобы сенатор беспокоил Джонсона.

— Арлиссу предстоит свести воедино множество фактов. Тайло он нашел; это его отправной пункт. Ему надо выведать, много ли она знает, как на пистолете оказались отпечатки ее пальцев и с кем она встречалась или созванивалась после бегства из дома. Не удивлюсь, если Тайло сразу же назвала вашу фамилию и он за это ухватился. Беглянка обращается к сенатору? Кое-кого это может заинтересовать. — Пастор не мог остановиться. — Джонсон проинструктировал Тайло и велел позвонить вам. Вы ответили правдиво — сказали о своих предложениях, о том, что они остаются в силе, о том, что произойдет, если она откажется. Арлисс все это слышал и записал на пленку. Поскольку вы с Тайло не могли заранее отрепетировать этот разговор, он знает, что она говорит правду — по крайней мере в том, что касается вас. Значит, поверит и всему прочему, что она скажет.

— А почему Джонсон не связался непосредственно со мной? — спросил Крофт. — Зачем использует ее таким образом?

— Он хитер. Хотел разузнать — без вашего ведома, — насколько глубоко вы замешаны в этом деле. А вы оказываетесь совершенно чистым. Если Джонсон вам позвонит, это будет приглашение на разбирательство, где станут решать судьбу Тайло.

— Она решила положиться на Джонсона и обойтись без меня?

— У Тайло нет выбора, — ответил Пастор. — Джонсон крепко держит ее в руках. Поверьте, она бы многое отдала, чтобы вырваться.

Крофт повертел серебряный нож для бумаги.

— Жаль все же, что встреча не состоялась. Тайло могла бы кое-что сообщить нам. И она расскажет Джонсону о дискете!

— Ну и пусть, — сказал Пастор. — У нее нет доказательств, что такая дискета существовала.

— А что, если она догадывается, где искать вторую? Если она убедит Джонсона начать поиски?

Пастор подумал, что ему это было бы очень на руку.

— Тогда она — или Джонсон — столкнутся со мной, что окажется в высшей степени неприятно для любого из них или для обоих.

Когда Джонсон с Брайентом ушли, Холленд попыталась уснуть. Устала она до изнеможения. Горячая ванна согрела ее, но не расслабила мышц. И нечем было унять мысли, кружившиеся, будто огненное колесо фейерверка на сельской ярмарке.

Глаза ее были открыты, когда вошла Клара Крэнстон — так тихо, что Холленд сперва уловила запах ее духов и лишь потом расслышала шаги.

— Хотите чего-нибудь успокаивающего?

Холленд села и, вытянув руки, коснулась носков.

— Нет, спасибо. Я немного отдохнула.

Она обратила внимание, что седеющие волосы Клары, причесанные просто и аккуратно, слегка влажные.

— Идет дождь?

Клара поставила у кровати две хозяйственные сумки:

— Моросит. Пальто для вас я купила с большим воротником. Он будет какой-то защитой.

Холленд стала разбирать купленную одежду — белье, свитера, джинсы, вельветовые брюки в тонкий рубчик. Длинное серо-коричневое пальто могло служить и для маскировки. Холленд удивилась, почему она не приобрела и зонтик, потом вспомнила, что эта женщина служила в охране посольства. У оперативника всегда должны быть свободны обе руки.

— Знаете, я встречалась с вашим отцом, — негромко сказала Клара. — Два раза в Колумбии, когда служила там. Он приезжал для сенатского расследования.

Холленд замерла, не сводя с нее глаз.

— Я хотела вам сказать, что он произвел огромное впечатление на меня — да и на всех сотрудников. Это был один из лучших людей нашей страны за всю ее историю. Я до сих пор думаю о его смерти и не могу найти объяснения случившемуся.

Холленд кивнула. Она не собиралась отвечать, знала, что Клара и не ждет ответа, но слова рвались у нее с языка. Они приходили всякий раз, с желчью, едва кто-то заговаривал о Роберте Бомонте, и Холленд, как хороший солдат, всегда проглатывала их.

— Я тоже об этом думаю. И по той же причине. Убийцу так и не отыскали. Никому не известно, кто его нанял и почему. Комиссия по расследованию была создана просто для виду. Вот эта неизвестность и не дает покоя.

Клара коснулась ее плеча:

— Правда все равно всплывет. У людей есть странная особенность: желание регистрировать злодейства, составлять их каталог. Зло непонятно и потому вызывает у нас пристальный интерес. Если веришь в это, нужно верить, что и скрытая среди зла правда выйдет наружу.

Стрекот телефона на ночном столике заставил Холленд вздрогнуть. Звонил Джонсон из своего кабинета:

— Такое имя, как Брэд Нормен, агент ФБР, тебе что-нибудь говорит?

Холленд напряженно задумалась. В памяти ее всплыло застенчивое лицо с мальчишеской улыбкой, с написанным на нем желанием помочь.

— Он был на похоронах Уэстборна, снимая стоявших у могилы. Послали парня, чтобы просто чем-то занять. Никому не нужное задание.

— Тогда — может быть. Теперь — нет. Он кое-что прислал Шурессу.

— Я попросила у него копию пленок. Своего стола у меня уже не было, поэтому я назвала фамилию Фрэнка.

— Понятно. Вот что мы имеем. На большинстве кадров те, кому и положено было там находиться, — вдова, родственники. Но потом он выхватил человека, стоявшего позади. Сперва я подумал, что мне мерещится, но в лаборатории сделали увеличенные отпечатки. — Джонсон глубоко вздохнул. — На похоронах был Пастор, стоял в десяти шагах от Синтии Палмер.

Холленд прикрыла ладонью микрофон трубки, чтобы Джонсон не слышал, как она ахнула.

— Пастор уже тогда следил за тобой. На нескольких кадрах он смотрит прямо на тебя и этого Нормена.

Холленд не хотела с этим соглашаться. Получалось, что Пастор — какой-то вампир, вечно маячащий в ее тени. Она не могла позволить себе считать его неодолимым, всемогущим, всевластным над ней.

— Мне необходимо видеть пленки, — негромко сказала Холленд. — И отпечатки. — Она взглянула на свои часики. — Немедленно.

— Что тебе это даст?

— Может быть, ничего. Но я не буду уверена в этом, пока не увижу материала. Арлисс, пожалуйста.

— Буду через полчаса, — сказал Джонсон.

— И вот что еще, долго ли выправлять новое удостоверение?

— Прайс выправит за пару часов.

— Тогда, пожалуйста, займитесь этим.

Холленд положила трубку и уставилась на свою новую одежду. Ее беспокоило, что у всех вещей магазинный запах.

— Мне нужно кое-что еще, — сказала она Кларе. — Не повседневное.

Та взглянула на нее с грустью и пониманием:

— Да. Конечно.

Ехать на службу Джонсону не хотелось. Смит спросит о поисках Тайло, придется солгать. А одна ложь часто влечет за собой другую.

Однако Джонсон понимал, что его это не должно беспокоить. Много лет назад, когда по рапорту Джонсона Смита отстранили от оперативной работы, директор закрыл от него свою душу броней неизменной вежливости и профессионализма, не оставив Джонсону возможности пробиться сквозь них.

Смита не было. Джонсон поманил в коридор секретаршу, и та шепотом сообщила ему, что директора вызвали в Овальный кабинет. Тесная близость его с президентом не являлась тайной. Труженик любил, чтобы Смит за похлебкой из моллюсков осведомлял его о мерах безопасности. Джонсону было известно, что на будущей неделе президент собирается в турне по Западному побережью.

Однако Джонсона ждало послание, поступившее по электронной почте. Смит собирался вернуться к вечеру и хотел получить от него последние сведения о Тайло.

Джонсон просмотрел несколько записок, передал их своей секретарше, односложно ответил на ее вопросы и спустился на два этажа, в отдел документации.