Пастор не мог остаться в живых после двух выстрелов...

— Тайло, здесь безопасно!

Узнав голос Брайента, она шагнула за едва державшуюся дверь, запах пороха щипал ей ноздри. Труп лежал мешком у книжного шкафа. На верхнюю половину тела было страшно смотреть. В голове у Холленд непроизвольно мелькнула мысль, из тех, что служат временной защитой от ужаса: «Опознавать Пастора придется по отпечаткам пальцев. Не сохранилось ни лица, ни зубов».

Брайент сидел в кресле напротив книжного шкафа, держа на коленях «моссберг». Холленд подумала, что после стрельбы он даже не шелохнулся.

— Томми...

Здоровяк пошевелился, замигал. Поглядел на Холленд, на свое ружье, и его отсутствующий взгляд оживился. Глубоко вдохнул, фыркнул и по-лошадиному встряхнул головой.

— Вы правильно рассчитали, — сказал он. — Пастор явился к ней. — И, помолчав, продолжал: — Я знаю, Джонсону он был нужен живым, но взять его не было ни малейшей возможности. Войдя, он сразу же уловил что-то неладное. Думаю, заметил огонек на плейере и догадался. Меня наверняка не видел, но все же начал стрелять.

Брайент встал и положил руку Холленд на плечо. Он улыбался, но взгляд его был все еще затуманенным.

— Он пришел прямо к нам в руки.

Холленд отвернулась, подошла к плейеру и включила запись своего разговора с Джудит.

Она позвонила Траск из центра Стюарта. Через двадцать минут приехала к ней на квартиру, мучилась от нетерпения, отказалась от бутербродов к кофе, мысленно молилась, чтобы эта женщина смогла помочь ей. И Джудит помогла, упомянув о столе, принадлежавшем легендарному Дэниелу Уэбстеру... за которым в зале заседаний сената сидел Чарльз Уэстборн.

После этого Холленд поспешила увести Джудит из квартиры. Ей снова повезло, потому что живущая напротив сиделка, подруга Джудит, работала ночью в Джорджтаунской мемориальной больнице. Ключ у Джудит был.

Брайент и Марианна занялись другими жильцами, а Холленд всеми силами успокаивала свою подопечную. Минуты летели. Холленд подавила воображение, чтобы не слышать вдали шагов Пастора, идущего в темноте по ее душу. Отвечая на расспросы Джудит, она не решилась рассказать всей правды и представила его психопатом, взбесившимся роботом.

Когда Джудит наконец уразумела, что от нее требуется, Холленд включила магнитофон. Потом, оставив ее с Коббом, отдала пленку Брайенту и вернулась.

От этой пленки зависело все. Никто представления не имел, как появится Пастор, знали только, что он наверняка скроется от обычного наблюдения. Марианна и Кобб предлагали посадить в засады снайперов, но Холленд сказала, что Пастор будет начеку, заметит их и скроется. Поэтому его решили допустить в здание.

Холленд слышала, как открылся лифт, потом шаги в коридоре, но не видела Пастора, пока он не появился перед дверью квартиры Джудит. Сквозь глазок казалось, что Пастор очень далеко.

Холленд наблюдала, как он прислушивался к голосам изнутри. Должно быть, поначалу, слыша только обрывки вопросов и ответов, упал духом. Она рассчитывала, что Пастор узнает ее голос и выйдет из себя. Ему предстояло иметь дело с двумя женщинами, одна из которых явно вооружена. Он не мог осторожно войти в квартиру, застать Джудит врасплох и сосредоточить на ней все внимание...

Холленд молилась, чтобы звуки ее голоса пробудили в нем ярость. Она хотела, чтобы неудачная попытка убить Джонсона мучила его, чтобы голос ее явился песней сирены, манящей его в комнату, где ждал Брайент с «моссбергом» в руках.

— Холленд.

Голос Брайента был твердым, глаза ясными, чувство, что он сыграл роль палача, отступало.

— Нам больше здесь нечего делать... Джонсон ждет. Вы должны позвонить ему.

Брайент слегка подтолкнул ее, потом зашел справа, чтобы, выходя, она не видела трупа.

В коридоре она увидела Кобба с «узи», за его спиной Траск с бегающим взглядом. Марианна быстро шла к лестнице, чтобы подогнать машину. Брайент жестом велел Коббу следовать за ней. Протянул руку Джудит и улыбнулся ей, будто робкому зверьку.

Холленд шла по коридору, когда ее вдруг охватил озноб. Брайент, уже ждущий в лифте, увидел, что она отстала.

— Поезжайте, — сказала Холленд. — Я покараулю здесь и позвоню Джонсону.

Брайент хотел подойти к ней, но что-то в ее лице остановило его.

Холленд подождала, пока лифт тронется, потом повернулась и пошла обратно.

Подойдя к двери в чулан для мусора, замерла. Ей очень не хотелось поворачивать ручку. Надоело видеть пролитую Пастором кровь, его зверства.

Однако Холленд помнила, как он шел по коридору. Она слышала голос... Нет — голоса. Ей вдруг пришло в голову, что Пастор явился с кем-то. Потом: «Нет-нет, Пастор не мог привести сообщников. Он действовал в одиночку».

Однако беспокойная мысль о голосах не оставляла ее. Как Пастор подобрался к Кэпитол-Хиллз-апартментс?

Он должен был предположить, что здесь выставлено наблюдение, хотя у нас почти не было времени на это. И подготовился, зная, что высматривать мы будем одинокого мужчину. Нашел кого-то для прикрытия.

Металлическая дверная ручка казалась скользкой в ее потной руке. Холленд вытащила оружие — там, где дело касалось Пастора, рисковать было нельзя — и открыла дверь.

Женщина сидела на синей пластиковой урне, будто жалкая, сломанная кукла. Одежда, косметика, прическа, сильный запах духов подсказали Холленд, кто она и где Пастор ее нашел.

Щупать пульс Холленд не стала. Белая блузка женщины была залита кровью. Она осторожно притворила дверь, отступила на два шага, прислонилась к стене, дрожащими руками достала из кармана телефон и нажала кнопку срочного вызова.

Подняв трубку, Джонсон не предупредил Холленд, что Смит слушает по отводной. Первыми ее словами были:

— Пастор убит. Он ворвался в квартиру Траск. У Брайента не было иного выхода.

— Все целы-невредимы?

— Да. Мне нужно несколько агентов в мундирах, чтобы охранять место происшествия до появления полиции.

— Сейчас приедут.

Когда Холленд стала излагать подробности, Джонсон подумал, что есть что-то неестественное в ее бодром рапорте. Но потом услышал, как она запинается, силясь справиться с ужасом. Подумал, заметил ли это Смит; по лицу директора ничего нельзя было понять.

— Траск сказала мне то, что нам требовалось, — продолжала Холленд. — Во всяком случае, я в этом почти уверена. Убедимся через час.

Джонсон заметил, что Смит нахмурился.

— Холленд, минутку.

И, прикрыв рукой микрофон, спросил:

— Что ей сказать?

— О чем она узнала у Траск?

— Холленд, со мной директор. Мы должны знать, что Траск сказала тебе.

Та ответила не сразу. Джонсон надеялся, что Холленд не станет скрытничать, боялся, что Смит вмешается и отзовет ее, когда она так близка к цели.

— Траск объяснила, почему Синтия Палмер упоминала Дэниела Уэбстера, — сказала Холленд. — Я догадалась, что за этим кроется. Мне нужно только...

— Тайло, говорит директор.

— Слушаю, сэр.

— Что означает упоминание Дэниела Уэбстера?

Джонсон обратил внимание, что Холленд на сей раз не колебалась; должно быть, уловила нетерпение в голосе Смита. Выслушав ее объяснение, поразился его простоте, однако нутром понял, что она права.

— Хорошо, Тайло. Кажется, в этом есть смысл. Но дело подождет.

— Сэр...

— Послушайте. Вы проделали хорошую работу. Не портите ее теперь сами. Через час будьте у меня в кабинете. Охрана в форме сменит вас и свяжется с полицией.

У вас будут два срочных поручения. Во-первых, повидайтесь с людьми из нашего пресс-бюро, расскажите о случившемся, чтобы они могли составить заявление для средств массовой информации. Нам нужно быть очень осмотрительными. Люди зададутся вопросом: могли ли мы как-то предотвратить убийство Палмер?

Во-вторых, мне нужны от вас письменные показания обо всем, что произошло, начиная со стрельбы в вашем доме. Последовательно изложите события, перечислите всех участников. Все, что вы раскопали, пахнет скандалом. Когда президент меня вызовет, я хочу точно знать, что произошло, как и почему.