— Вы оказались в необычной компании, милорд. — Ле Буше усмехнулся, когда перед ним были поставлены кувшин с элем и пара кожаных пивных кружек.

Никто в «Кок Инн» не пил вина. Его подавали для знати при дворце архиепископа.

— Ненадолго. Я возвращаюсь в Стаффорд, как только двор покинет Кентербери.

— Тогда что ты хочешь от меня так срочно, что даже притащился искать меня в публичный дом?

Ле Буше налил эль в свою кружку и не удивился, когда Стаффорд скривился и прикрыл свою, пустую, ладонью.

— Я хочу нанять тебя выступить на придворном турнире завтра.

— Ха, ты и половина других. Уильям де Броз предложил мне новую лошадь и доспехи, которые ему надо будет вернуть, и оплату — полмарки за каждый выкуп, который я получу.

Он выпил эль, который был достаточно приличным, и вытер пену с усов.

— Почему такой внезапный интерес к турниру? Я думал, ты ненавидишь их.

Стаффорд стиснул кулак на столешнице и посмотрел вниз на золотое кольцо на пальце.

— Люди умирают на турнирах, — сказал он.

— И поэтому ты ненавидишь их?

— Нет, конечно, нет. Чем больше убитых, тем лучше, — резко бросил Стаффорд. — Сам черт о них не пожалеет. Речь о де Брозе. На чьей он стороне — Маршалла или Солсбери?

— Маршалла. Они оба имеют земли в Уэльсе.

Ле Буше подумал, что Томас Стаффорд совсем стал дряхлым стариком. Морщинистое лицо и такой же ум.

Он наполнил еще одну чашу элем.

Стаффорд сжал губы, затем, принимая решение, вздохнул глубоко.

— Я заплачу тебе серебром по весу твоего меча, если произойдет несчастный случай с Александром де Монруа.

— Ты хочешь, чтобы я убил Александра де Монруа? — Ле Буше уставился на старика. Не было и признака дряхлости в выцветших глазах. В них были твердость, проницательность и безжалостность.

— Да.

— Серебра по весу меча?

— Ты сделаешь это?

Ле Буше поднял чашу к губам и сделал большой глоток. Боже, старик действительно собирается заплатить ему полностью его высшую цену. Если получить серебра по весу меча, то никогда больше не нужно будет драться — если сам не захочешь.

— Это разумная цена за жизнь человека, — сказал он медленно, — но этого недостаточно.

— Тогда назови свою цену.

Звук петушиной драки донесся с заднего двора: возбужденные крики людей, кукареканье птиц.

— Вес моего меча и щита в серебре, — сказал он после паузы для раздумий. — И заплатить мне в руки завтра в полдень.

Суровые глаза сузились.

— Нет, половина завтра, половина после того, как Монруа будет мертв.

— Тогда поищи кого-нибудь еще. Я работаю за деньги, а не за обещания. — Удо ле Буше отодвинулся от стола и встал.

Стаффорд следил за ним.

— Сядь, — сказал он с презрением. — Мужчина не должен убегать от фортуны.

— Но не для того чтобы остаться в дураках, — проворчал ле Буше, но продолжал стоять, не делая попытки уйти. — Я хочу все.

— И ты получишь, но после того, как он умрет. — Стаффорд еще раз указал на стол. — Я плачу за результат, не за обещание.

Они уставились один на другого.

Ле Буше знал, что Стаффорд прав. И он не мог уйти, и Александр де Монруа давно был как кость в горле. Но, несмотря на то, что он хотел быть нанятым, он не мог позволить этому человеку быть его хозяином.

Медленно он переступил через скамейку и, снова усевшись, положил локти на стол.

Снаружи были слышны крики, последовавшие за напряженной тишиной. Один петух одержал победу.

— Ты услышал цену, — сказал ле Буше. — Теперь мы договоримся о деталях.

Александр тоже выпивал с компанией этим утром, но на открытом воздухе вокруг потрескивающего костра; запах луковой похлебки разносился из котла, подвешенного над огнем.

Прогуливаясь по турнирному лагерю с Манди и Флорианом, он прошел мимо шатра, расцвеченного фамильными красными и зелеными цветами (хотя красный выцвел до скучного оранжево-розового). Осгар сидел рядом с шатром и чинил поврежденные части доспехов.

Вид у него был более представительный, чем обычно. Его волосы поредели, из-за чего стал просвечивать череп, напоминающий сморщенное яблоко.

Последовало шумное приветствие; прошедшие годы перешли в настоящее, старые времена превратились в воспоминания. Первый кувшин вина был опустошен очень быстро. Большая часть содержимого, конечно же, оказалась в животе Осгара; Он всегда испытывал чудовищную жажду.

— Элис не поехала со мной, — с огорчением пожаловался Осгар, отирая вино с усов, которые становились все длиннее, в то время как волос на его голове поубавилось. — Глупая девка отказалась сесть на корабль. Я смог уговорить лошадь сделать это, но женщину — не получилось. Я дал ей сумку серебра и моего вьючного пони — оставил ее в таверне в Гавре. Я скучаю по ней все-таки.

— Зачем вы прибыли в Англию? — спросила Манди, отговаривая Флориана от занятия ворошить веточками в огне.

— Турниры здесь узаконены. В Нормандии моим постоянным нанимателем был Иоанн, а без него… Подумав, я решил посмотреть что-нибудь новое и наняться сам.

Он коснулся мягкой голубой шерсти туники Александра.

— Ты здесь выступаешь довольно хорошо. — Он говорил скорее с гордостью, чем с завистью, как об успехах своего воспитанника. — Я помню первый день, когда ты пришел к Харви, слабый от истощения, одетый в лохмотья. Кто бы мог подумать, что через десять лет ты станешь одним из рыцарей Маршалла?

— Только я, — сказал Александр с самоиронией.

Осгар фыркнул и сделал еще глоток.

— Должен признать, что я никогда не ожидал, что ты добьешься хоть чего-нибудь, особенно после того, как ле Буше чуть не убил тебя и Харви.

— Надо было или утонуть, или поплыть, — сказал Александр и улыбнулся через огонь Манди. — Оглядываясь на пройденное, полагаю, что должен благодарить Удо ле Буше за то, что он бросил меня в самую глубокую, самую черную воду в моей жизни. Пришлось долго, долго добираться до берега, но я доволен землей, которую нашел.

Манди улыбнулась ему в ответ, затем наклонилась вперед, чтобы сделать замечание Флориану снова.

— Он неугомонный, — сказала она мужчинам. — Я нахожу его все время около балагана.

— Можно еще посмотреть на глотателя меча? — Флориан даже подпрыгнул, вскакивая и вытирая руки о тунику.

— Нет ли кого-нибудь, кто проглотил бы шумного маленького мальчишку? — спросил Александр деревянным голосом. Флориан ударил его по руке, Александр вскрикнул и притворно съежился. — Спаси меня! — взмолился он Манди.

Смеясь, она оттащила Флориана от отца.

— Мы принесем вам немного коричного хлеба, — пообещала она и ушла.

Александр расправил свою помятую тунику.

— Каков чертенок, а?

— Каков отец, таков и сын, — заключил Осгар и поставил свою пустую чашу, наклонившись вперед к жару костра. — Ты знаешь, что Удо ле Буше тоже здесь, на турнире? — спросил он, когда Манди и Флориан не могли слышать.

Александр кивнул.

— Я учитывал эту возможность, но я с ним еще не виделся. Мы не в дружественных командах, говоря проще. Последнее, что я о нем слышал, что он нанялся к Стафф… — он сжался, как кулак, и невнятно закончил фразу.

Осгар уставился не него.

— Что из этого?

Александр покачал головой, перед его глазами возник образ отвратительного маленького мастера.

— Ничего. Меня раньше предупредили, что у меня могут быть враги, которые желают устроить мои похороны.

Он посмотрел на широкую, полную фигуру Осгара. Для такого большого человека он легко двигался, и не было более опытного и искусного бойца, он был научен практикой и на пороге сорокалетия прилично держался. Это стоило многого.

— Тебе нужен наниматель? — спросил он.

— Зачем… а ты знаешь кого-нибудь? — Печальная улыбка скривила губы Осгара. — Маршалл бросит один взгляд и пошлет меня сгребать навоз.

Он сделал усилие подняться, но шлепнулся обратно на скамейку.

— Нет, не Маршалл ищет, — сказал Александр мягко, — а я. Хью, мой оруженосец, быстр и легок, мне не на что жаловаться. Но завтра, с кем-то посолиднее и покрепче за спиной, я буду чувствовать себя более защищенным человеком. И если ты хочешь, если ты можешь преодолеть свою страсть к путешествиям — есть место у моего очага, если я выживу в этом турнире.