– Ну как тебе? – прошептала Кэролайн. От нее пахло водкой. Значит, он не трезвая. Но это уже не важно. Вместо ответа Минна сжала ее руку. Она боялась, что если заговорит, то опять расплачется.

Но, слава богу, все закончилось быстро. После Грега слово взял муж сестры Ричарда, так как она отказалась приехать, ведь всю свою сознательную жизнь брат с сестрой только и делали, что ссорились. Потом речь произнес деловой партнер Ричарда, и Минна отметила для себя, что выглядит он даже лучше, чем раньше. Но еще до того, как она успела задаться вопросом, женат он или нет, все закончилось. Ну, по крайней мере, большая часть поминок была позади. Гости окружили Минну. Они подходили по очереди, прикасались к ее рукам своими ладонями – гладкими, мозолистыми, шершавыми как старая бумага – и участливо шептали «мне так жаль» и дышали на нее алкоголем и мятными леденцами.

Минна увидела, как Дэнни пробирается к ней сквозь толпу, отодвигая людей вежливо, но твердо. На нее он даже не смотрел. Но прежде, чем она смогла его окликнуть или вообще хоть что-то сказать, он быстро прошел мимо и остановился перед Кэролайн.

– Миссис Уокер, не могли бы мы с вами отойти куда-нибудь и поговорить? – сказал Дэнни напряженным голосом. В тот же момент Минна заметила другого копа, который стоял позади, заткнув большие пальцы за ремень. У него были угри и герпес на губе, и выглядел он как плохой актер, играющий полицейского.

– Я же говорила, – выдохнула Кэролайн, – что у меня теперь девичья фамилия.

– В чем дело? – Минна подошла поближе, специально, чтобы Дэнни на нее взглянул. Он всего лишь на секунду скользнул по ней взглядом.

– Нам очень жаль, что пришлось побеспокоить вас в такой момент, – и, судя по всему, ему действительно было жаль, – но не могли бы мы поговорить наедине?

– В чем дело? – Минна повторила свой вопрос громче, и несколько человек из числа гостей обернулись на них. – Дэнни?

Он глубоко вздохнул.

– Это действительно неподходящее место…

– А это действительно неподходящее время! – разозлилась Минна. – У нас тут вообще-то панихида, если ты не заметил!

Гостиная почти опустела. Большинство гостей уже переместились в столовую, чтобы перекусить и обменяться парой значимых и философских фраз о цикле жизни.

– Нам правда очень жаль, – произнес Дэнни, – но поступила жалоба…

– Жалоба? – удивленно переспросила Минна.

– Я ничего не сделала, – поспешно сказала Кэролайн. Но при этом она немного покачнулась, и Минне пришлось придержать ее за руку.

Дэнни посмотрел на своего напарника – Минна справедливо рассудила, что парень с герпесом был его напарником. Но тот ничего не сказал, и Дэнни продолжил сам:

– Нам позвонила женщина по имени Адриана Кадью. Она пожаловалась, что кто-то серьезно надоедает ей звонками. Раз по тридцать в день. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Она врет! – выпалила Кэролайн, а затем сказала Минне: – Принеси мне выпить, Минна.

Но Минна не шелохнулась. Имя было смутно ей знакомо, где-то она его уже слышала… Вдруг она все вспомнила.

– Мама… – выдохнула Минна и потерла лоб рукой. Голова неожиданно взорвалась болью: она вспомнила, как они с Дэнни ускользнули с вечеринки Лорен Ламперт на День Независимости и пошли кататься на плоту на пруд Джедни. Что это только что было? Она открыла глаза и боль ушла. И воспоминание тоже.

– Она врет, Минна! Я никогда не говорила с этой женщиной…

– Все звонки поступали с этого номера, – неумолимо перебил ее Дэнни. Кэролайн замолкла.

Господи! Мама что, не знала, что есть такая штука, как определитель номера?! И что любой звонок можно отследить?

Минне хотелось и смеяться, и плакать одновременно.

– Ладно, – сказала она Дэнни, – что теперь?

– Ну… – Дэнни снова повернулся к напарнику, но тут что-то запищало, и мистер Герпес-на-губе вытащил телефон из-за пояса.

– Это Роджерс, – сказал он и отвернулся от Кэролайн и Минны, что-то бормоча в трубку.

Гости, оставшиеся в гостиной, делали вид, что не слушают, но на самом деле держали ушки на макушке. Минне захотелось наорать на них, чтобы они катились в столовую ко всем остальным и спокойно жрали свои закуски!

– Простите, что причиняем вам сейчас столько хлопот, нам жаль, – повторил Дэнни уже в третий раз, и Минна едва справилась с желанием залепить ему пощечину, – но она выдвигает обвинения против вас.

– Обвинения? – повторила Кэролайн, как будто в первый раз не расслышала. Она вцепилась в руку Минны. – Минна, принеси выпить.

– Вы не можете ее арестовать! – сказала Минна настолько возмущенно и настойчиво, как только позволял шепот. – Ты с ума сошел?!

– Я не собираюсь ее арестовывать, – сказал Дэнни таким тоном, как будто Минна сморозила глупость, – может, ты или Трентон отвезешь ее в участок, когда у вас тут все закончится?

– Мы не видели Трентона уже несколько часов, – сказала Минна, цепляясь к словам Дэнни по поводу брата, – и вообще-то он еще не может водить машину.

Кэролайн снова пошатнулась, и Минна опять ее придержала.

– Где Трентон? – запаниковала мать. Как будто алкоголь до сих пор не оказывал на нее никакого действия, а тут вдруг прорвало. – Он был на моей речи?

– Она не может ехать в участок, – сказала Минна, – посмотри на нее! И не говори, что тебе жаль!

– Трентон! Трентон! – кричала Кэролайн. Ее глаза расширились, у нее начался приступ паники. Она схватила Минну за руку так сильно, что кожа девушки покраснела. – Минна, где Трентон? Вечером мы хороним папу! Он должен быть на церемонии!

Напарник Дэнни закончил говорить по телефону.

– Роджерс едет, – сказал он. Его голос был на удивление высоким и ни капли не соответствовал его внешности.

– Он едет сюда? – удивился Дэнни.

У Кэролайн подкосились ноги, и она чуть не упала, задев стул. Дэнни подхватил ее и осторожно вывел в коридор.

– Кое-что выяснилось, – сказал Герпес после ее ухода, – есть новости о телефоне Вивиан Райт.

Дэнни напрягся, как олень, почуявший хищника.

– Кто-то его нашел? – спросил он.

Напарник покачал головой.

– Нет, с него отправили сообщение, – он повернулся к Минне. Она разглядела, что его глаза сияли, а губы были влажными, – на номер, зарегистрированный на имя Трентона Уокера.

Трентона стошнило уже дважды, но его до сих пор лихорадило. Он брызгал себе на лицо холодной водой так ожесточенно, что намочил ворот рубашки. Но ему было все равно. В шкафчике Трентон нашел старый тюбик зубной пасты, – наверное, Минна забыла его выбросить или просто не посчитала нужным, – выдавил немного полузастывшей массы на палец и хорошенько протер зубы и язык. Его снова чуть не вырвало. А потом он еще раза четыре промыл рот водой. Все это время он ожидал, что призрак вот-вот начнет его подначивать: давай же, Трентон, скорее, ты мне обещал! Но она молчала.

Кэти написала еще одно сообщение: «А ты не говорил, что у тебя вечеринка».

Он не успел написать ей, что это не вечеринка, а поминки, как пришло еще одно вдогонку: «Ты где?»

Ванная все еще немного кружилась перед глазами Трентона. Он осторожно выглянул в коридор: там была куча народа. Гости неспешно дрейфовали из одной комнаты в другую, переваливаясь как зомби. Минна включила тихую музыку, она смешалась с голосами гостей. Иногда были слышны смешки. Кто-то пукнул.

Трентон пропустил всю церемонию.

Его бывшая учительница, миссис Андерсон, заметила его и помахала. Трентон отпрянул назад и быстро хлопнул дверь.

«Иди туда, откуда играет музыка, я тебя найду», – написал он Кэти.

«Это самая плохая вечеринка из всех, что я видела», – ответила она.

Мелодия, которая звучала из колонок, была акустической версией песни «Рожденный бежать» Брюса Спрингстина. Трентон отметил про себя, что Минна попала в точку с выбором музыки – его отец был настоящим фанатом Брюса. Минна говорила, что это отчасти из-за схожих биографий – и музыкант, и Ричард были простыми парнями из рабочей среды, которые в итоге нашли свое место в жизни. Трентон вспомнил, как они однажды летом ехали куда-то на отцовском «Мерседесе». Ему было пять или шесть, отец посадил его на сиденье рядом с водителем, солнце слепило глаза через лобовое стекло, басы были такими мощными, что отдавались в зубах, а Ричард выстукивал одной рукой на руле ритм песни. Трентон тогда ощущал себя самым близким другом отца.