В 1939 году я окончил Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского. Это было большим праздником, венчавшим пятилетний труд.

— Товарищи командиры! Вы окончили учебу в академии, с чем вас и поздравляем, — услышали мы поздравление на выпускном вечере. — Только знайте, что настоящая учеба у вас впереди, на практической работе. Школа жизни — вот самая высшая академия.

В правдивости этих слов пришлось очень скоро убедиться. Мне была вручена копия приказа о назначении на должность командира легкобомбардировочной авиабригады в Харьковский авиагарнизон.

Скажу прямо, очень трудно мне было в бригаде довольно-таки продолжительное время. Потом дело пошло на лад. Помогли коммунисты, партийная организация.

Всю осень и зиму шла напряженная учебная работа в классах и на аэродромах. Летали много. Прав Суворов, утверждая: «Солдат ученье любит, было бы с толком». Наши летчики, техники, механики видели толк в учебе и не жалели времени и сил на подготовку к вылетам и на сами полеты.

Наступила весна. Отжурчали звонкие ручьи, поля и рощи оделись в зеленый наряд. Мы готовились к празднику 1 Мая. Решили отметить в приказе лучших летчиков, штурманов, техников, механиков. Перед праздником съездил в Харьковский обком партии к секретарю Алексею Алексеевичу Епишеву, с которым у нас завязались хорошие, дружеские отношения. Подготовили воздушный парад. Над городом в часы первомайского парада и демонстрации прошли плотным строем колонны наших самолетов.

Праздник удался. А утром 4 мая над гарнизоном взвыла сирена, возвестившая боевую тревогу. Это в бригаду неожиданно нагрянула комиссия — командующий войсками округа, начальник ВВС округа, много офицеров. В общем, большое начальство.

На аэродроме Сокольники, куда я срочно приехал, стояла группа инспектирующих. Они наблюдали за действиями личного состава, часто поглядывая на часы, стрелки которых, как мне казалось, слишком стремительно бежали по циферблату.

— Товарищ командующий! Бригада к вылету готова.

Командующий войсками округа поставил задачу:

— Взлет с практическим бомбометанием!

— Есть!

Один за другим звенья поднялись в воздух, собрались на кругу и ушли в район полигона. Когда все 102 самолета бригады с грузом бомб поднялись в воздух, я доложил об этом командующему войсками.

— На все ушло 55 минут, — взглянув на часы, удовлетворенно произнес командующий. — Это меньше, чем норматив. Отлично. Но подожди радоваться, товарищ полковник. Посмотрим, как отбомбятся, как совершат посадку.

Не подвели летчики бригаду: отбомбились отлично, вернулись на аэродром четким строем, организованно зашли на посадку, сели, зарулили на стоянку.

— Вот теперь вижу: бригада к бою готова. Благодарю.

На разборе этого полета командующий войсками округа и представители штаба не жалели похвал. Всех расхвалили, никого не обидели.

И надо же такому случиться, что в скором времени в бригаде произошло тяжелое происшествие: столкновение двух самолетов в воздухе, погиб воздушный стрелок, остальные спаслись с парашютами. Мы все остро переживали эту трагедию. Но больше всего нам досталось от окружного начальства. Если раньше нас расхваливали, то теперь разносили по всем статьям! И зазнались мы, и самоуспокоились, и неизвестно, кто мы, и непонятно, на кого мы работаем(!)…

А бригада летала хорошо. Создался крепкий командный коллектив, летный состав шел от рубежа к рубежу в овладении полетами. Стали летать на предельный радиус, на разведку, на бомбометание, в простых и сложных метеоусловиях, днем и ночью, в ясную погоду и в облаках. В конце 1940 года я сдал бригаду с сознанием честно выполненного долга, уверенный в том, что в любую минуту бригада готова подняться в воздух и нанести по врагу сокрушительный удар.

…Есть в Средней Азии чудесная, сказочно красивая долина. В этой цветущей долине, утонув в зелени, стоял дом отдыха летчиков авиационной дивизии, которой мне доверили командовать. Вечером 21 июня 1941 года мы приехали в долину, чтобы свалить с плеч усталость от напряженной работы и набраться сил в запас.

Поработать пришлось перед поездкой много. Авиационная дивизия была только что сформирована. Она являлась одним из крупных авиационных соединений, создававшихся перед войной как новая оперативно-тактическая единица. Дивизия включала полки бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей, поэтому называлась смешанной. Мне как командиру пришлось изучать новую для меня материальную часть истребителей, штурмовиков, особенности их боевого применения.

С группой командиров мы сидели на балконе особняка, вдыхали полной грудью воздух цветущей долины, обсуждая события последних дней. Было уже за полночь, когда разошлись по комнатам…

В шесть утра по местному времени меня разбудил посыльный. А еще через пять минут я услышал по телефону из штаба страшное слово:

— Война!

По частям полетели первые военные приказы: рассредоточить полки на полевые аэродромы, замаскировать самолеты, повысить боеготовность. Дыхание войны, уже полыхавшей на наших западных границах, мгновенно пришло и сюда, в цветущую, сказочной красоты долину Фирюза.

Как создавалась штурмовая авиадивизия. — ИЛ-2 — «летающий танк». — Некоторые вопросы боевого применения ВВС. — Командный состав дивизии. — Несколько слов о начальниках штабов. — Вынужденное ожидание. — Перелет на фронт.

В июле 1942 года мне был вручен документ, на основании которого я немедленно прибыл на фронт:

Наконец-то мне лично дали возможность включиться во фронтовую боевую работу. Наконец-то кончилась пусть крайне необходимая и весьма трудная работа в Средней Азии по подготовке летных кадров для фронта, по укреплению южных границ Родины, по формированию частей.

За первый год войны на территории Среднеазиатского военного округа мы разместили 17 летных школ и училищ, эвакуированных из прифронтовой полосы. На пустынных местах создали военные городки, аэродромы, наладили учебный процесс и начали давать обученных летчиков и техников для фронта.

Мы принимали участие в так называемой иранской операции. Суть ее состояла в следующем. Гитлеровцы намеревались превратить территорию Ирана в плацдарм для вторжения в советское Закавказье с юга, чтобы захватить наши нефтяные районы. В Иране они создали профашистские организации, сосредоточили «пятую колонну». Надо было сорвать эти коварные замыслы врага. 25 августа 1941 года Советский Союз, по предложению английского правительства и в соответствии с советско-иранским договором 1921 года, временно ввел свои войска в Северный Иран. Тогда же в южную часть Ирана вошли английские войска.

В те дни многие экипажи авиационной дивизии перебазировались в Северный Иран. Мы совершили немало полетов через горные перевалы, организуя базирование наших эскадрилий в Иране. Наладили связь, службу снабжения, словом, обжили новые аэродромы. Наши наземные части заняли ключевые позиции в этой стране, похоронив замыслы врага.

Нефтеносные районы страны на юге, таким образом, были надежно прикрыты. Кроме этого СССР получил удобные коммуникации для доставки грузов по ленд-лизу южным путем через Иран. Другими словами, иранская операция имела большое политическое, военное и экономическое значение для нашей страны в период наибольших трудностей первых месяцев войны.