Она прождала целый день, поглядывая то на молчащий телефон, то на Денниса, который никак не хотел уходить. Никто не позвонил. Ближе к вечеру Энни отправила Денниса домой, сославшись на мигрень и почти не солгав при этом — ей и в самом деле хотелось вызвать у себя сильнейший приступ мигрени за то, что она поверила Питу, его словам. Энни просидела у телефона всю ночь, но он так и не зазвонил. В понедельник она не отлучалась из дома ни на минуту и ежечасно проверяла домашний автоответчик. Тишина. Пит не позвонил ни во вторник, ни в среду.

— Поцелуй меня в задницу, Пит Соренсон, — рыдала она в туалете, в седьмой или восьмой раз поправляя макияж.

Только в пятницу Энни поняла, что ждать больше нечего.

Наполненные бессмысленным ожиданием дни настолько измотали ее, что по дороге в спальню она едва держалась на ногах. Слезы не прекращались, словно текли из бездонного колодца. Когда громкие рыдания сменились всхлипываниями, Энни прошептала в подушку:

— Я так хотела принадлежать тебе, Пит. Я знаю, что люди не могут до конца принадлежать друг другу, но я так чувствую, я хочу так чувствовать.

Когда она наконец закрыла опухшие от слез глаза, ей показалось, что миру пришел конец.

Пит проснулся со страшной головной болью — сказалось выпитое накануне. Теперь он понимал, что испытывает Энни, когда у нее мигрень. Как она только выдерживает такие адские муки? Энни есть Энни, этим все сказано. В памяти всплыл их вчерашний разговор. Пит застонал. Он опоздал со своим предложением всего на один день, а теперь слишком поздно. Деннис, сукин сын, опередил его. Энни сказала, чтобы он перезвонил еще раз, когда протрезвеет. Нет, он не станет соваться в их отношения. Если ей нужен Деннис, пусть забирает его со всеми потрохами. Хотя он никак не вписывался в ее мечты о будущем.

«Это я хотел такой же жизни. Я, а не глупец Деннис. Ему наплевать и на ухоженный двор, и на пряные травы на подоконнике. Он терпеть не может каминов, потому из них надо выгребать золу. У Денниса, наверное, даже нет смокинга, и он никогда не мечтал собирать антиквариат. Боже мой, Энни, он и в кресло-качалку не сядет, если ты ему не заплатишь за это наличными».

— Знаешь что, Энни, поцелуй-ка ты меня в задницу, — пробормотал Пит, еле ворочая языком. — И не проси меня через год, чтобы я вел дело о твоем разводе.

Черт ее побери, эту Энни. Как она могла принять предложение Денниса? А может, она его не приняла? В разговоре с ним Энни просто констатировала факт. Пит никак не мог припомнить все, что она ему сказала. В его памяти с кристальной ясностью отпечаталось лишь одно: она не ответила «да» ему. Если бы она его любила, то сразу бы согласилась выйти за него замуж, не ставя условий.

Питу было очень одиноко. Он хотел снова стать маленьким и расплакаться. Ему не хватало Барни, который всегда умел ободрить и успокоить его.

Будущее плавало в тумане. Что-то тяготило его, и Пит не мог понять, что именно. Наверное, он сам. С этими мыслями он отправился в ванную.

— Все, что мне надо, — вопил он, стоя под душем, — это иметь семью, быть рядом с кем-то. Неужели я так многого хочу? Наверное, да, иначе Энни приняла бы его предложение. — Ты разбила мне сердце, Энни Габриэль. Не знаю, смогу ли я простить тебя когда-нибудь. Честное слово, не знаю.

Совсем как в кино: переполненный зал, табачный смог, незнакомая женщина, лицо которой ты взглядом выхватил из десятков лиц.

Единственная разница состояла в том, что дело происходило не на вечеринке, а в баре, и Пит чувствовал себя слегка одуревшим после пары стаканчиков, выпитых на пустой желудок. Понятное дело, он был немного выбит из колеи, но не настолько, чтобы не понять, что смотрит в глаза своей судьбе.

Пит прикрыл глаза. Женщина была настолько красива, что ее созерцание вызвало у него почти физическую боль. Он сел так, чтобы лучше ее видеть. Она была одета в блузку невообразимой расцветки со свободными рукавами и широченную юбку. Пит не мог сказать, почему он решил, что незнакомка за стойкой его судьба, он просто это знал. Его нисколько не удивили экстравагантные красные сапоги у нее на ногах. Потом взгляд Пита приковали темные глаза и пышная грива черных волос. Глаза улыбались и смотрели на него. Питу показалось, что он слышит; как у нее в ушах звенят серебряные серьги. Она, наверное, любит серебро, раз носит его и на шее, и на руках. Итак, он встретил ее.

Оставалось узнать, клиентка ли она какого-нибудь адвоката или просто зашла сюда выпить кофе. Нет, она, скорее всего, студентка Мэримаунта, это же совсем неподалеку, на противоположной стороне улицы. Но приглядевшись, Пит понял, что незнакомка значительно старше. Где-то около тридцати. Женщина, которая позволяет себе одеваться так, несомненно, находится в полной гармонии с собой. Вдруг Пит смутился.

— Старик, — обратился он к своему соседу по столику, тоже адвокату. — Ты не поверишь, но мне кажется, что я встретил свою судьбу. А ведь мне тридцать пять лет.

— Где-то я это уже слышал, — улыбнулся его приятель.

Пит уставился на незнакомку, мысленно умоляя ее обернуться. Если она заметила его и улыбнулась, то почему бы ей не улыбнуться еще раз? А если он ей не понравился? А почему она тогда улыбнулась? Пит не отводил от незнакомки глаз, уверенный, что рано или поздно она почувствует его взгляд. В следующий момент женщина обернулась. В руке она держала куриную ножку. Их взгляды встретились лишь на мгновение, прежде чем она вонзила зубы в мясо.

Спустя миг его судьба, держа тарелку в руках, уже пробиралась через толпу. Девушка, идущая рядом, что-то рассказывала ей, и она смеялась. Ее глаза сверкали. Незнакомка двигалась, как цыганка: волосы и юбка развевались, браслеты звенели. И вдруг она исчезла.

Пит поставил стакан на стойку, словно действуя по наитию, купил куриную ножку и устремился вперед, по пути выбив у кого-то из рук бокал с вином. Вскоре он нашел ту, которую искал. Она стояла у стены, и на ее тарелке красовалось целых четыре ножки. Она пришла сюда не для того, чтобы подцепить мужчину или выпить — нет, всего лишь поесть. И ей очень нравились цыплята.

Женщина была одета с продуманным шармом, на плече висела сумочка от Шанель. Судя по всему, она любила поесть, а Питу всегда нравились люди с хорошим аппетитом.

Пит подошел так близко, что почувствовал исходящий от нее приятный аромат. Так пахнет весной после дождя или летом на лугу, где много цветов.

Он помахал куриной ножкой и беспомощно огляделся вокруг.

— Разобрали все тарелки.

— Это не проблема. Было бы хуже, если бы разобрали всю еду, — рассмеялась она. — Кладите на мою тарелку.

Пит не заставил себя долго упрашивать. Если бы она попросила снять с неба луну, он сделал бы это, вытянув руку в открытую дверь. Пит усмехнулся. Она была красива, и он влюбился. Прямо здесь, сию минуту. Он представился.

— Меня зовут Мэдди Штерн, а мою подругу — Дженис.

Только сейчас Пит обратил внимание на вторую женщину, улыбнулся и кивнул.

— Вы, наверное, адвокат, — предположила Мэдди. — Во всяком случае, очень похожи на адвоката. Знаете, что сказал Шекспир? — спросила она и, не дожидаясь ответа, сама же ответила: — Что в первую очередь надо уничтожить всех законников. — Ее глаза вызывающе вспыхнули.

— Вы придерживаетесь того же мнения? — спросил он с притворным ужасом.

— Возможно… — протянула она.

— А вы знаете, как трудно учиться в Юридической школе? Это все равно, что быть интерном в больнице, для сна совсем не остается времени. Получить диплом очень сложно. Мало кто с первого раза сдает все экзамены. Но я хороший адвокат, — заявил он гордо. А в мыслях молил Бога, чтобы тот простил ему его тщеславие, потому что перед ним стояла женщина, о которой он мечтал всю жизнь. Пит был в этом уверен.

Мэдди рассмеялась.

— Уверена, что это так. Я всего лишь хотела вас поддразнить.

— Значит, вы не юрист. Поддразнить! Великолепно.