Да, именно так. Впервые Джастин вдруг осознал, что она должна чувствовать. Как нелегко быть женщиной с ясным умом и сильным характером и не иметь возможности получить достойное образование и признание, возможности, которую она имела бы, родись она мужчиной.

– Я понимаю вашу горечь и боль, Джина. Но почему вы мне не сказали правду?

– А вы бы мне поверили?

Джастин задумался над ее словами, желая быть с ней совершенно честным. Она заслуживала правды.

– Возможно, не сразу, – признал он, – но после нескольких дней пребывания здесь определенно поверил бы.

– Неужели? – В ее голосе звучало сомнение.

– Да, я очень быстро понял, что вы не похожи ни на одну из женщин, которых я когда-либо встречал.

– Я что, урод? Ошибка природы?

– Да нет же! Я говорю это как комплимент. Я не знаю ни одной другой женщины с таким живым и ясным умом.

«И с такой удивительной улыбкой, которая греет меня, словно солнце. И с такой страстью и искренностью...» Он бы мог продолжать до бесконечности.

– Вам просто не встречались женщины, которые решались бы так открыто выражать себя.

– И это тоже! – согласился он с улыбкой.

– Джастин, разве вы не знаете, что, когда мужчины считают, что женщины изначально ниже их, они оценивают их сквозь кривую призму своих предрассудков. Если мы, женщины, ниже, то только потому, что мужчины не дают нам ни образования, ни возможностей, ни власти, даже над нашим собственным имуществом.

– Большинство женщин не имеют такой силы духа и такого разума, как у вас.

– Когда мужчины обращаются с женщинами как со слабыми, неразвитыми умственно существами, то многие начинают вести себя так, как от них ожидают. Посмотрите, насколько по-другому ведет себя с вами Лэни теперь, когда вы относитесь к ней с уважением.

Признав правдивость этого замечания, Джастин не нашелся, что возразить.

– Разве вы не видите, Джастин...

Она так мило произносила его имя, что он наслаждался, слыша его из ее уст. Он хотел слышать его опять и опять – до конца своей жизни.

– Мужчины не могут осуждать женщин за недостатки, вызванные их собственным отношением к ним.

Он улыбнулся ей.

– С этим я согласен. И все-таки немногие женщины имеют такой ум, как у вас. – И опять его комплимент скорее рассердил ее.

– Вы не правы, милорд. Немногим женщинам так повезло с родителями, как мне. Они настояли на том, чтобы дать мне образование, которое обычно дают в семье сыновьям.

Он начал было спорить, но выражение ее лица заставило его замолчать.

– Только вспомните, как вы когда-то считали Лэни дурочкой.

Джастин со стыдом вспомнил, что дело действительно обстояло именно так. Если бы не Джина, он и сейчас бы так считал. Но она доказала ему, насколько он ошибается – и не только в этом.

Когда Джастин спустился в тот вечер в гостиную перед обедом, он нашел свою сестру стоящей в задумчивости. Услышав его шаги, она повернулась и шагнула ему навстречу.

– Как хорошо ты выглядишь, Лэни, – сказал Джастин. – Новое платье тебе очень идет.

Ее лицо просияло.

– Ты действительно так считаешь? – с робкой улыбкой спросила она.

– Конечно, – заверил ее Джастин совершенно искренне. Лиф, пышные рукава и широкая юбка ее белого муслинового платья были расшиты изящными гирляндами цветов. – Ты напоминаешь мне весну в полном цвету.

Она улыбнулась, довольная комплиментом.

– Это одно из тех платьев, которые ты заказал для меня.

Когда Лэни так улыбалась, ее выступающая нижняя губка была совсем незаметна. Она казалась ему гораздо симпатичнее, чем раньше, когда он видел ее все время надутой и угрюмой.

– Ты был так добр ко мне, Джастин! Спасибо.

Ее слова неожиданно тронули его. Он вдруг с удивлением осознал, как редко женщины благодарили его за то, что он для них делал.

За время, проведенное в Пенфилде, и он, и его сестра решительным образом пересмотрели свое отношение друг к другу. Теперь они были не только родственниками, но и друзьями. Джастин уже давно решил, что позволит Лэни жить с Джорджиной и наймет ей учителя, но никому еще этого не говорил. Иначе бы он потерял единственный предлог оставаться в Пенфилде. Но он не хотел и дальше держать ее в неведении. Он взял ее за руку.

– Лэни, я не возражаю против того, чтобы ты осталась в Пенфилде. Если хочешь продолжить образование, я найму тебе учителя.

К большому удивлению Джастина, Лэни не казалась такой довольной, как он ожидал.

– В чем дело? Я думал, что ты этого очень хочешь.

– Да, конечно, – торопливо заверила она его, – но... – Она не договорила.

– Что «но»?

– Но я тебя еще когда-нибудь увижу? – Ее голос дрогнул.

Он почувствовал, что к горлу подступил предательский комок.

– Конечно, увидишь. – Джастин обнял ее и прижал к себе.

Когда он отпустил ее, Лэни умоляюще посмотрела на него.

– А ты можешь когда-нибудь взять меня с собой в Рэвенкрест? Я так хотела бы увидеть дом, в котором родилась! – Грусть в ее глазах поразила Джастина.

– Разумеется. Я возьму тебя с собой, как только туда поеду.

– Ты обещаешь? – радостно воскликнула она.

– Обещаю.

Лэни казалась такой счастливой, как будто он сделал ей ценный подарок.

– Ой, Джастин, я просто не могу дождаться! Ты так меня обрадовал!

– И что же тебя так обрадовало, детка? – Маргарет Додд появилась в гостиной, улыбаясь Лэни.

Тетушка Джины выглядела сейчас немного лучше, чем сразу по приезде в Пенфилд. Однако болезненная худоба и застывшая в глазах печаль свидетельствовали о ее переживаниях. Джастин понимал, как мучителен ее постоянный страх за безопасность своих детей. И она, и ее малыши заслуживали гораздо лучшей судьбы, и Джастин собирался приложить все усилия, чтобы они избавились от этого кошмара.

Вошедший в гостиную Пенфорд направился прямо к Джастину.

– Джорджи сказала мне, что вы разгадали тайну Дж. О. Дугласа.

– Я чувствую себя полным идиотом, что не понял этого раньше, – признал Джастин. – Просто... – он умолк и только смущенно пожал плечами.

– Просто вы никак не могли предположить, что Дуглас – женщина.

– Да, стыдно признать, но это так. Одна тайна разгадана, но я хотел бы разгадать другую. Вы меня не просветите?

– Если смогу.

– Кто был тот мужчина, которого любила ваша дочь? – С того самого момента, когда Джина сказала Джастину об этом, он искал возможности выяснить, кто же этот счастливчик.

Вопрос очень удивил Пенфорда.

– Я не знал, что она кого-то любила.

– Но она сама мне это сказала.

Пенфорд еще больше удивился.

– Сама?

– И вы даже не имеете понятия, кто бы это мог быть? – настаивал Джастин.

– Мне приходит в голову только одна мысль, но с моей стороны было бы неразумно высказывать свои догадки, поскольку я знаю об этом явно меньше вас.

Джастин нахмурился, уверенный, что отец имел в виду ее учителя.

Джина выглядела за обедом непривычно усталой. После обеда она не пошла со всеми в библиотеку, а поднялась к себе в комнату, сославшись на недомогание. Джастин решил не беспокоить ее сегодня вечером. Джина явно нуждалась в отдыхе. Но сам он никак не мог уснуть без нее.

Проворочавшись некоторое время в постели, Джастин решил пойти в библиотеку. Спустившись по лестнице, он вдруг испытал желание пройти в портретную галерею и еще раз посмотреть на портрет Джины.

Дойдя до галереи, он обнаружил, что не только ему не спится в эту ночь. Лорд Пенфорд стоял у портрета своей дочери. Но смотрел он не на него, а на портрет своей жены. Джастин не спеша двинулся к нему, его шаги гулко отдавались в пустом пространстве.

Пенфорд держал в руке свечу, тускло освещавшую его лицо. Он смотрел на портрет своей умершей жены с выражением такой тоски и одиночества, что Джастину стало жаль его. Не отрывая от картины глаз, Пенфорд сказал:

– Я любил ее больше жизни, и мне теперь ее так не хватает!