Мне трудно вообразить ситуацию, в которой родилось такое «грабительское» предложение. А как быстро оно внедрилось в массы! Меня тоже коснулось это веяние, но я, к чести своей сказать, однажды попробовав, больше не возвращался к этой обработке интуитивно, неосознанно почувствовал что–то неладное. И, лишь работая над замечательным (не побоюсь этого нескромной оценки) удобрением — ЭМ-силосом, раскопал, где «зарыта собака»: весенняя ЭМ-обработка почвы предусматривает разложение органики без растений и весь углерод, законсервированный в этой органике, улетит с углекислым газом в небо. Странное предложение. Нет даже сил понять, как оно могло родиться.

В противоположность этому, удобрение грядки ЭМ-силосом (см. п. 6.4) предполагает разложение органики в присутствии растений, готовых использовать выделяющуюся углекислоту — это и есть основание гордиться достоинствами ЭМ-силоса.

До чего точно (и в масть) сказано у Губермана: «…небо светлее над теми, / кто изредка смотрит на небо». В Киотском протоколе, регулирующем потоки «парниковых» газов, речь идёт как раз о небе.

БА: Столь же широко рекламируемая осенняя ЭМ-обработка почвы — ещё губительнее, чем весенняя. Какое коварство: мало того, что осенью, как и весной, впустую, без растений, разлагается уже имеющаяся органика и урезается потенциальное плодородие почвы так вдобавок заметно сдвигаются сроки сева сидератов и теряется уйма бесценного времени для наращивания их биомассы. «Два в одном»: имеющаяся органика выпускается в небо, а рост новой — задерживается. Нарочно не придумаешь!

ВТ: Наблюдения показывают, что сеять сидераты следует немедленно после уборки, чтобы поймать теневую влагу. Каждый день (да что там день — и час, и даже полчаса!) просрочки чреваты недобором биомассы, каждая минута — на вес золота, а тут — недели и даже месяцы. Мало того, что почва ограблена — резко снижаются возможности её реабилитации и ухудшаются условия последующей жизни растений.

БА: В п. 3.4 были перечислены некоторые функции сидератов. Выходит, сидераты, нарастившие из–за осенней ЭМ-обработки почвы существенно меньшую биомассу, не смогут реализовать все эти функции в полную силу. В частности, эта обработка неотвратимо снижает засухоустойчивость растений (см. п. 3.6).

Вот к чему приводит то, что учёные–микробиологи, проиграв упоминавшийся ранее виртуальный матч, отдали разработку и внедрение тончайших и перспективных ЭМ-технологий на откуп деятелям, набившим руку на продаже сигарет, биодобавок, гербалайфа, косметики (как говорится, нужное подчеркнуть) и в совершенстве овладевшим одним «боевым» искусством — «впаривать».

БА: Отказ от компостирования на задворках объясняется теми же причинами: компост, образованный не в присутствии растений, — уже почти не удобрение (об этом кратко упоминалось в Предисловии). Львиная доля (до 70%) питательных веществ, содержавшихся в его ингредиентах, составила компанию «парниковым» газам в атмосфере, в то время как на грядках, в присутствии растений, почти всё досталось бы именно им.

Заметьте, я не уточняю, какой компост имеется в виду — ЭМ-компост, вермикомпост, обычный компост. Все они выполняют одну работу: грабят огород и гробят окружающую среду, если образуются без растений. И ЭМ-компост, использующий лучшую «отмычку», естественно, — самый умелый, самый коварный грабитель. Есть, впрочем, ещё один підступний (коварный) ускоритель компостирования — оксизин.

Примерно 20 лет назад, начиная эксперименты в нетрадиционном огороде, я был неистовым компостменом. Выкопал яму объёмом 10 куб. м. Заполнял её органикой. Но этот пыл как–то сам собою улёгся. Во всяком случае, я засыпал компостную яму задолго до выхода книги Н. И. Курдюмова «Мир вместо защиты» и до личного знакомства с О. В. Тархановым.

И уловка, которой посвящен этот пункт, заключается просто в том, что компостирование происходит без участия огородника, «самотужки», но только в грядках. А что касается грубой органики, которая неуместна на грядке, то для неё роется канава… далее всё описано в п. 5.1.

Мог бы сейчас перечислить бонусы, которые даёт уклонение от компостирования на задворках. Мол, не надо носить и возить органику в яму, потом не надо вынимать компост и развозить или разносить его по огороду и т. п. Но не хочется «запылять», «ретушировать» такими мелочами решающий тезис: лучший компост — это тот, который сам образуется в присутствии растений на грядках. А компост (вермикомпост, ЭМ-коспост) из ямы или кучи — это бывшее удобрение, которое могло бы принести пользу огороду, но вместо этого — за счёт ограбления огорода — причинило вред окружающей среде. И к тому же, отняло у огородника уйму времени, заставило его понагибаться.

Вот уж воистину: «Блажен Господь, сделавший всё ненужное сложным, а всё сложное — ненужным». Так перефразировал Эпикура наш земляк Григорий Савич Сковорода. Будто в воду глядел…

БА: Встречает мужик конокрада: «Грицько! Кажуть, учора тебе впіймали у конюшні». — «Хе… впіймали… у конюшні… Випустили б вони мене на толоку, ото б там половилиі». Так вот, после жёстких ограничений в использовании золы и навоза в качестве удобрений, я чувствую себя Грицьком, выпущенным на толоку.

Или стрелой, выпущенной из лука — приступаю к рассказу об удобрении без всяких ограничений, оговорок, предупреждений.

Речь пойдёт об ЭМ-силосе. «Силосный конвейер» запускается, когда окончательно установится тёплая погода. Скажем, через пару недель после высадки в открытый грунт рассады теплолюбивых культур. И останавливается в конце лета, когда иссякнет поток свежей зелени.

Готовится достаточно большая ёмкость. Сначала покажется, что 50–70 литров — достаточный объём. Но с каждым новым циклом захочется (поверьте мне — пока на слово) иметь всё большую и большую ёмкость. Впрочем, одну большую ёмкость можно заменить набором более мелких. Удобны бочки, чаны. А если нет ничего подходящего, можно (в тени) выкопать яму, поставить в неё плотный пластиковый мешок, наполнить его водой, обкладывая по мере наполнения сеном–соломой, — и получится «бочка», которая исправно прослужит весь сезон.

Николаевский фермер В. Б. Фалилеев поступил так. Взял 1,5 м рукавной плёнки повышенной плотности и сделал тугой узел на одном конце рукава (получился «мешок»). Выкопал круглую яму глубиной 40 см и диаметром чуть меньше метра (как раз для «мешка»). Поставил мешок в яму, распрямил его, наполнив водой. Затем обложил мешок невысоким (10–15 см) «бруствером» из соломы. И получилась «бочка» объёмом более 300 л. Бочка вроде бы большая, но трудностей с её заполнением у Валерия Борисовича нет: огород у него действительно меланжевый, в нем есть место и лопухам, и яснотке, и осоту, и топинамбуру, и доннику. В качестве приправы служат тысячелистник и валериана. Силос получается разнообразным, богатым.

Дальше (простоты ради) будем говорить бочка, понимая под этим и бочку, и чан, и мешок, и набор ёмкостей. У меня последовательно (по годам) было 3, 5, 7 70-литровых бочек. Теперь их — уже 8. Правда, число заполняемых бочек меняется в зависимости от потока «недорогой» свежей зелени, т. е. исходного сырья для силоса.

Первая (пусковая) бочка готовится так. Она размещается в тени и наполняется свежей органикой (сорняками, обрезками травы, крапивой с пустыря, чистотелом из леса, укосом сидератов, кухонными отходами…). В бочку добавляется какая–нибудь сладость (банка старого варенья, килограмм–другой моркови или свёклы, перемолотых в мясорубке, стакан патоки или мелассы — словом, что под руку попадёт), и выливается упаковка ЭМ-препарата (скажем, 1 литр ЭМ-А на 200-литровую бочку). После этого бочка доверху наполняется водой, содержимое её тщательно перемешивается, бочка накрывается и… процесс пошёл.