Предмет же размышлений старой цыганки ходил почти неслышно из комнаты в комнату и, стараясь стать точно в середине каждой, несколько долгих минут к чему-то прислушивался. Лицо его было сосредоточенным, почти угрюмым, и двигался он так, словно боялся вспугнуть даже тень.

Старая Кара, стараясь тоже ступать тихо, шла за ним, удивляясь этим странным движениям. Внезапно юноша обернулся к ней и приложил палец к губам.

– А теперь замри, старуха, – почти неслышно прошептал он.

Несколько долгих минут было тихо. А потом уже и Кара смогла различить звуки ударов, которые доносились откуда-то снизу.

– Да, мы здесь не одни, – прошептала старуха.

– И это точно не магические силы… Я готов спорить на собственный тюрбан, что в доме орудуют самые обыкновенные воры.

– И никакого колдовства в ночь новолуния? – Мимо воли в голосе старухи звучало разочарование.

– Никакого, даже самого крошечного колдовства. Эти стены не поддались времени и ветрам. Никакое колдовство, согласись, не может соперничать с непобедимым временем… Ну что ж, пора посмотреть, кто и, самое главное, зачем выгнал из дома почтенную женщину и ее троих детей.

Все так же, почти неслышно, юноша прошел по всему этажу и наконец нашел ступени, что вели вниз.

– Тут огромный подвал, – прошептал он на ухо цыганке. – Звуки доносятся откуда-то поблизости.

В подтверждение его слов они услышали еще один удар, потом вдруг девичье ойканье, а потом и какой-то неразборчивый говор.

Хасибу уже становилось скучновато. Он-то рассчитывал на волшебные чудеса, летающих по дому призраков, стоны и всхлипывания, доносящиеся из стен. А все оказалось куда проще и неинтереснее. Но начатое дело следовало довести до конца, и потому юноша продолжал красться по подвалу к самому дальнему углу. Вот еще один поворот, и…

И глазам старухи цыганки и балаганного фокусника предстало удивительное зрелище. На полу, рядом с отброшенной киркой, сидела молоденькая девушка и горько плакала, а рядом с ней на коленях стоял юноша чуть старше ее и пытался эти слезы унять.

– Ну не плачь, малышка, это же просто царапина. Сейчас все пройдет. Ты веришь мне?

– Я верю только тебе, – сквозь слезы отвечала девушка.

Юноша наклонился и поцеловал плачущую девчушку сначала в один глаз, потом в другой.

– Ну вот, слезы уже не льются. И пальчик не болит. Потерпи, маленькая, осталось совсем немного!

– Ничего себе «немного»! Мы только одну стену проверили, да и ту не всю… И где же спрятано это проклятое сокровище?!

Хасиб прижался спиной к стене так, чтобы на него не падал пляшущий свет от факела, воткнутого в стену.

– Это не воры, – прошептал он на ухо цыганке. – И ты, конечно, ничего бы не поняла, если бы осталась наверху. Думаю, я бы тоже ничего не понял… Хотя и ожидал чего-то подобного.

– Ожидал?

– Я расскажу тебе об этом позже, хорошо? А сейчас давай выведем на чистую воду этих искателей сокровищ. Прошу тебя, помоги – ведь мы же с тобой все-таки циркачи, актеры.

Цыганка лишь кинула. Она еще ничего не понимала, но была полна решимости довести дело до конца.

Хасиб несколько раз очень громко вздохнул, потом простонал. Потом сделал несколько очень громких шагов, не двигаясь, впрочем, с места.

– Клад… Кто потревожил мой клад?.. – взвыл он воистину замогильным голосом.

Кара, едва не рассмеявшись как девчонка, взглянула на юных воров, хотя, вероятно, их следовало бы все же назвать искателями сокровищ.

– Я же тебе говорила! – вскричала девчушка уже в полный голос. – Я тебе говорила и про старика, который тыщу лет назад зарыл здесь свой меч и золотые монеты! Ты мне не верил, глупец…

– Ну что ты кричишь… – зашептал ее спутник. – Если это настоящий призрак, он не должен появляться раньше ночи, а сейчас утро едва вступило в свои права.

– Глупец! – отвечая ему, замогильным голосом простонал Хасиб. – Нам, призракам, все равно, когда расправляться с ворами – днем или ночью, в новолуние или в часы затмений…

– Это он! – В голосе девушки зазвучал ужас. – Только он, завоеватель всех земель, знает о новолунии…

– И ты знаешь, иначе не пугала бы мачеху, а спокойно спала себе до утра.

– Я боюсь… Уведи меня отсюда, скорее!

Сейчас девчушка уже кричала, и в крике этом не было разума, а была лишь истерика.

– Малышка, но мы же ничего и не нашли… Как же мы сможем сбежать, если карманы наши пусты?

– Я боюсь! – кричала девушка. – Уведи меня отсюда немедленно! Мне не нужны никакие сокровища!

Хасиб решил добавить масла в огонь и несколько раз протяжно провыл, шаркая ногами:

– Мой клад… Мой меч…

Юный искатель кладов не двигался с места. Должно быть, его не так легко было испугать, как его подругу.

– Кто ты и что делаешь здесь? – наконец проговорил он, подняв голову верх.

– А кто ты, глупый слизняк? – демоническим хохотом разразился Хасиб. – Как смеешь ты тревожить меня, хозяина каждого камня и каждой травинки?

– Я тебя не боюсь, глупый дух! Ты ничего не можешь мне сделать! Я ищу твой клад, и я найду его!

– Не смей! – взвизгнула девчушка. – Не смей так разговаривать с нашим призраком! Он может все – иначе не появился бы здесь!

Юноша деланно рассмеялся. Было отлично видно, что ему очень страшно.

– Да ничего он не может, немощный пустой дух пустого места!

– Ах ты, паршивец! – прошептал Хасиб. – Это я – пустой дух пустого места?! Ну, посмотрим же!

Вынув из воздуха монетку, он подбросил ее вверх так, чтобы она ударилась сначала о потолок, а потом только упала к ногам насмерть перепуганной парочки.

– Я же тебе говорила, – посеревшими от страха губами прошептала девушка. – Это он, хозяин кладов и хранитель дома! Он все-таки пришел по наши души. Не надо было мне тебя слушать… Не надо!

– Но как же иначе нам было найти клад? Конечно, мы потревожили чей-то древний дух…

– Теперь нам надо сбежать отсюда как можно быстрее, – проговорила девушка, поднимаясь на ноги и прикидывая, как бы побыстрее оказаться наверху. – Теперь, когда дух проснулся, может случиться что угодно…

– Да что может случиться, глупая ты курица?! – в сердцах вскричал юный кладоискатель. И осекся, ибо говорить этого явно не следовало.

– Как ты назвал меня, Саид? – переспросила девушка. На миг она перестала быть испуганной малышкой, а в ее голосе слышался вполне взрослый и страшноватый даже для Хасиба яд.

– Прости, малышка… Я… Я хотел спросить, что же с нами теперь может случиться.

– Да что угодно, ишак! Мы ссоримся, хотя до этого не ссорились никогда. А через миг можем запросто лишиться рук, или ног, или головы… На нас может рухнуть свод этого вечного дома…

– А я говорю тебе, что все будет хорошо… Надо только поискать у той, дальней стены…

– Надо как можно быстрее сбежать отсюда, упрямый осел! Сбежать, пока живы, и больше никогда не спускаться в подвал, забыть о том дне, когда мы узнали о кладе… Забыть и никогда не вспоминать…

– Но если мы так сделаем, мы же не сможем сбежать… У нас не будет денег. Нам и дальше придется терпеть своих глупых родителей, слушаться их глупых запретов…

Девушка приходила в себя. О нет, ее по-прежнему била дрожь. Но теперь у нее уже хватило сил, чтобы встать на ноги и начать осторожненько выбираться к по-прежнему раскрытому люку над лестницей в подвал.

– И пусть! – бормотала она, не пытаясь даже услышать возражений своего спутника. – Пусть я лучше останусь с отцом и мачехой. В конце концов, не такие они и плохие люди, вовсе не глупые… А братики мои… самые лучшие на свете братики…

Шаг за шагом девушка пробиралась вперед. Вот она прошла уже в паре шагов от успевших спрятаться Хасиба и Кары, вот уже свет факела освещает только ее спину, вот сильные ножки отсчитали все ступени лестницы наверх… Девушка исчезла. Юноша же продолжал по-прежнему сидеть на корточках под той самой дальней стеной.

Хасиб подмигнул Каре, хотя вряд ли старуха могла разглядеть его лицо в тени от колонны.