- Эль, я хотел поговорить..., - сердце не то, чтобы пропустило удар, казалось, оно навсегда остановилось. Вот сейчас он скажет, что покидает нас вместе со своими друзьями и с ...

  Хаш! Как реагировать то, если все внутри переворачивается, стоит только об этом подумать.

  Но Шуа начал с другого:

  - Помнишь, еще на озере ты говорила, о чем мечтаешь? - пристально вглядываясь в мое лицо, произнес парень.

  - Да.

  - Я тоже мечтаю о большой и дружной семье. 

  И мое лицо под прицелом васильковых глаз.

  И долгая томительная пауза. И сердце замирает и снова начинает отсчитывать удары.

  Сама не заметила, как моя рука оказалась в плену сильных, чуть шероховатых ладонях собеседника. Теперь он смотрел на наши руки. 

  - Я тебе не говорил, - поглаживая пальцами мою руку и не поднимая головы, продолжил, - да я никому раньше не говорил. У меня нет семьи в плане родителей. Меня можно сказать выбросили младенцем на улицу. Нашли работники приюта. 

  Я смотрела на светлые пряди склоненной головы и душа болела за него. Уже догадывалась, что жизнь Шуа не баловала. Хотелось провести по ним в утешающем жесте, но не решалась. 

  - Когда подрос, - продолжалась его исповедь, - я сбежал и долгое время скитался по планетам. Мне тогда и семи не было, пока не поймали и не отправили на Клею, там приюты очень хорошие - жить можно не то, что в детстве, где каждый выживал, как мог. Уже там я и встретил своих друзей. Ты их не знаешь - это Дан и Тим. Я обязательно тебя с ними познакомлю. 

  При этих словах парня в моей груди разлилось тепло. Если он строит планы, значит не убежит за горизонт, позабыв про свои слова и обещания быть рядом. 

  - Потом я встретил маленькую девочку во все том же приюте. Камиллу. Уже вместе мы жили в приюте, мечтая о звездах и полетах, и когда поступили вчетвером в Звездную Академию, так вообще стали неразлучны. Понимаешь? 

  Шуа поднял голову, и меня затянуло в омут васильковых глаз. Столько там было надежды, что пойму, не оттолкну, приму таким, как есть. И я кивнула.

   - Они моя семья, - не разрывая эту зрительную связь, произнес Шуа, - кроме них у меня никого из родных нет также, как и у них. Ну, в определенном смысле.

  Шуа усмехнулся:

  - То, что ты вчера видела, каждый из нас отреагировал бы также. Но Камилла... она сестренка для меня..., младшая сестренка. Я с семи циклов за ней слежу. А вот пропал на цикл, так замуж успела выскочить.

  Улыбка расцвела на лице любимого, делая его лицо мягче и счастливее наверное:

  - Но это не значит, что я не буду переживать за нее или кого-то из парней...

  - Она тебя ударила...

  - Это Камилла, - поспешил успокоить меня Шуа, - она всегда разрешала конфликты подобным образом. Особенно с парнями, кто имел неосторожность к ней лезть. И потом ты не поверишь, но за столько циклов это первый раз, когда она меня приложила. Видимо, мстя за многочисленные синяки на ее теле, что возникали после всех наших тренировок в прошлом, - усмешка на губах парня привлекла мое внимание... 

  И снова глаза в глаза, выискивая в моих глазах какие-либо эмоции. 

  - И я уверен, что вы с ней подружитесь. Вы даже чем-то похожи, - протянул он. - Упертые, как тур, и в тоже время нежные, как пташки. 

  Улыбнулся открыто и солнечно.

  Я же вспыхнула от небольшой обиды. Да, что такое? Один паучком обозвал, другой вообще - туром. 

  Парень же поднял руку и осторожно провел вдоль белой прядки, заставляя меня запоздало вспомнить, что, рассчитывая на уединение, так и не повязала с утра на голову родную косынку, а в любимых васильковых глазах светилась такая нежность, что дыхание невольно сбилось, и я замерла, боясь спугнуть это мгновение. 

  Шуа нахмурился своим мыслям, убрал руку и продолжил:

  - Понимаешь, - и опять плен васильковых омутов, - у меня нет дома. Всю жизнь я провел в приюте и Академии, стремясь стать офицером и я им стал. Я не знаю другой жизни кроме той, как быть военным. Моим домом сначала была комната на базе Академии, затем - каюта на крейсере... 

  Шуа опять потер свой шрам.

  - Но... Сейчас я чувствую, что мой дом там, где ты. Ты для меня семья и даже больше, чем ребята.

  Теперь шероховатая ладонь парня нежно коснулась моей щеки, а его глаза шарили по моему лицу, подмечая малейшие черточки, любуясь и запоминая. 

  В эту минуту я отчетливо поняла - разлуке быть. Он сам сказал, что военный в первую очередь и вся его жизнь это руководить экипажем крейсера. 

  Шуа неожиданно для меня перетянул мою тушку к себе на колени и крепко обнял. А что я? Я замерла, наслаждаясь такими нежными и сильными объятиями. Руки сами потянулись, обхватывая сидящего парня за талию. Уткнулась лицом в плечо парня, вдыхая запах любимого тхаша. 

  - Хочу, что бы ты запомнила, - проговорил Счастливчик, укачивая меня и прижавшись губами к волосам, - что где бы я ни был, я всегда вернусь домой, к тебе и только к тебе. 

  И тишина. И только наши тела, что слились в невинных объятиях, наслаждаясь минутами, доставшимися нам сегодня, а что там будет завтра, кто знает? Главное, что сейчас он рядом со мной.

  Сама не заметила, как уснула на коленях парня под мерное укачивание. 

  *** 

  Солнце почти скрылось за горизонтом, скользнув своими лучами в прощальном жесте по причудливым изгибам двух красавцев крейсеров, что уже были готовы подняться в воздух с личного аэродрома Наместника системы Шурта. Ветерок, заигрывая, обнимал мою застывшую фигуру, старясь приподнять подол плаща, в который я куталась, пытаясь укрыться от его холодных резких порывов. Казалось, холод проникал не только под одежду, он доставал до самых глубин моей души, застывая там кристалликами льда, с каждой минутой оковывающего ее еще больше в непроницаемый панцирь.

  Только одна мысль - вот и все.

  Прошли те несколько дней, проносясь кометой по жизни обитателей дворца, что понадобились для урегулирования вопросов по сотрудничеству между, теперь уже, союзниками. Сегодня делегация из соседней системы покидает гостеприимную резиденцию Ардэна. С ними улетает и капитан Кортэ, что застыл напротив меня, внушительной фигурой, затянутой теперь в черную форму, как я узнала, объединенной коалиции Земного Союза и Леории. Взгляд скользнул по таким ставшими родными чертам Шуа, подмечая нахмуренные брови и поджатые губы, задержался на светлых прядях парня, где игрался все тот же ветер-озорник. В глаза старалась не смотреть, рискуя утонуть в васильковом омуте.

  Тяжело прощаться, если наперед не знаешь, даст ли вам судьба возможности не то, чтобы быть вместе, а даже просто увидеться. Война - она всегда война, где бы и как бы не велись ее действия, не всегда оставляет шанса на новую встречу.

  Гулко сглотнула, стараясь избавиться от кома в горле, что не давал свободно и полной грудью вздохнуть.

  - Эль, - в голосе парня смешалось все: сожаления и горечь, боль и нежелание расставаться. - Ты же понимаешь...

  Конечно, я понимала, что ставить свои желания на противоположную чашу весов, где на другой - судьба целого Сектора, эгоистично. Поэтому и молчала, хотя хотело закричать и вцепиться в парня мертвой хваткой, не позволяя ему отправиться туда, где возможно оборвется его жизнь. Как же я теперь понимала его чувства, когда он также молча, пусть и под скрип собственных зубов, но отпускал меня на задания.

  Боги, где взять сил. Отпустить. Поверить. Дождаться.

  - Эль, я вернусь, - как будто прочитал мой мысли.

  Кивнула.

  На стоящих от нашей пары в стороне остальных участников проводов, старалась не обращать внимание, и не замечать сочувствующих взглядов как улетающей, так и провожающей сторон.

  Подняла глаза, чтобы еще раз попасть в плен, утонуть, раствориться в глазах любимого, где плескалось такое же отчаяние, как и в моих.

  Шуа сделал несмелый шаг, заключая мое лицо в объятия своих ладоней. Большие пальцы нежно погладили скулы. Васильковый плен не отпускал ни на секунду. В их глубине зажегся огонек решимости.