Лорд Гаран прошипел проклятие:

— Как смеешь ты так говорить, чародеишка?

Даламар проигнорировал оскорбительный тон Гарана и издевательское обращение. Он разговаривал с королем и только с ним.

— Я смею говорить так, мой король, потому что я говорю правду. Не слишком удобно, что эта правда замечена слугой или что слуга смог увидеть её, размышляя и анализируя события. Как бы там ни было — это остается правдой.

— У вас острый язык, Даламар Арджент, — Лорак наклонился вперед, разглядывая Даламара с головы до ног, — используйте его, чтобы рассказать какой план вы придумали.

Огонь стрельнул в очаге и пепел взвился плавно падая обратно. Даламар почувствовал сухость во рту и на ум ему пришли слова старой поговорки:

Недопустимо.

— Я напал бы на Верховную Повелительницу с тыла, мой король, и…

Лорд Гаран язвительно рассмеялся.

— Как вы сделали бы это? Разве вы не слышали, что все северные земли от Кхура до Нордмаара заняты армией Фэйр Керон?

— Я слышал, — пробормотал Даламар, опустив глаза, легкая улыбка заиграла на его губах. Он поднял взгляд снова, принимая невинное выражение, которое нисколько не одурачило Главу Дома Защитников. — Не сомневаюсь также, что вы, господин, слышали о том, что в королевстве найдется один или два чародея, обладающих достаточными навыками, которые могли бы облегчить выполнение моего плана? Умело созданная иллюзия сделает наши силы, продвигающиеся с юга, невидимыми для глаз армии Верховной Повелительницы, в то время как другая иллюзия заставит её думать, что мы атакуем её с севера, — он холодно улыбнулся, — когда они развернутся, чтобы отразить атаку, наши войска окружат и нападут на них с тыла.

Илле Сават, до сих пор молчавшая, подняла руку, привлекая к себе внимание:

— Мой король, — сказала она, — было бы неплохо напомнить этому слуге, что магия иллюзии не из области Белого волшебства. Они из области Красной магии. В нашем королевстве, — сказала она, взглянув на Даламара холодным и опасным взглядом, — в нашем королевстве мы практикуем только магию созидания.

— И всё же, — ответил Даламар покорным тоном, — мне кажется, что мы должны бы научиться строить некоторые иллюзии, мою госпожа.

Глаза Илле Сават вспыхнули.

— Если вы предлагаете, чтобы мы практиковали другую магию кроме магии Солинари, вы подбираетесь рискованно близко к откровенному богохульству, Даламар Арджент.

Богохульство.

Слово повисло в воздухе. Казалось, что огонь в очаге шептал его, снова и снова. Наконец Лорак поднялся, выражение его лица было не видно в маске теней.

— Молодой волшебник, — сказал он, кивнув головой из чистой любезности. — Молодой жрец, можете возвращаться в ваши дома и пусть Эли благословит вас на пути.

Он взмахнул рукой. Огонь в очаге потух. Факелы потускнели. Таким образом король эльфов, самый могущественный из всех магов на своей земле, показал присутствующим, что беседа окончена.

Кардиналы спели все свои песни в Саду Астарин. Они были последними певчими птицами, которые уснули. Красный и серебряный свет полумесяцев сиял на дороге из Звёздной Башни. Кровь Даламара бурлила в нём, как когда он занимался магией. Сегодня он стоял перед королем, перед Главами Домов и он выдвинул смелый план, который, как он знал, мог сработать.

— Это было бесполезно, — сказал Теллин, — пустая трата времени и…

Даламар поднял бровь.

— И трата вашей доброй репутации? Вы действительно так думаете, господин?

Теллин фыркнул.

— Вы видели как леди Илле отреагировала на ваш план? «Богохульство», — сказала она. Я говорю вам, Даламар, вы не приобрели друзей там. Вы не заслужили расположения также и лорда Гарана, читая ему лекции по военной тематике. Что, во имя всех Богов Добра, заставляет вас думать, что любой из них поддержал бы ваш план перед королём, даже если Лорак заинтересовался бы им?

Даламар остановился вслушиваясь в ночь. Ветер вздыхал в деревьях. Где-то в темноте смеялся ребёнок и голос женщины пел ему колыбельную. Огни мерцали во всех низинах и холмах. Башни, построенные из мрамора, возвышались в звёздном небе, некоторые большие и высокие с крыльями комнат, простирающимися шире своего основания, другие, меньшие и построенные как скромная имитация их богатых соседей. Соловей пел, к нему присоединился другой, и их сладкие трели звучали в его сердце как песня ночного леса.

— Мой господин Теллин, — сказал он, — они говорят об эвакуации, король и Синтал-Элиш. Вы слышали слухи. Если дела будут идти так как сейчас… — Он перевел взгляд на север к пограничным областям. — Если дела будут идти так как сейчас, я не думаю, что они успеют сделать даже это.

Теллин задрожал, его глаза потемнели. Эльфы оставят Землю Сильвана? Не является ли это тоже своего рода богохульством?

— Как они могли даже подумать об этом?

Даламар посмотрел через плечо на Звёздную Башню, возвышающуюся выше крон шепчущихся осин. Свет сиял из окон, обычно темных в этот час. Да, король не спал. Он раздумывал над планом, предложенным незначительным волшебником из самого низшего Дома, план, в котором находилась инфекция богохульства. В этом Даламар был уверен, поскольку драконья армия нападала на северные пределы страны, и у Лорака Каладона не было другого выбора, кроме как рассматривать все варианты. Выбрал бы он этот план или нет, никто сейчас не мог сказать. Но он его точно рассматривал.

— Отчаявшиеся люди, господин, делают вещи, которые в другом случае и не подумали бы сделать.

Теллин печально улыбнулся.

— Таким образом вы решили все проблемы, не так ли, Даламар?

— Нет, господин, не все.

В тишине он следовал за Теллином через Сад Астарин, храм Астарина, где пелись молитвы вокруг ароматных клумб жасмина и глицинии, звездной травы и лунных цветков и кивающего водосбора. Мужчины и женщины из Дома Садовников работали там, освещённые светом длинных факелов, поливая цветники, так как такую работу лучше всего делать ночью, когда земля отдыхает от солнца. Стоял аромат влажной земли. Светлячки танцевали возле каждой живой изгороди, охотясь на личинок.

Любовь к родине, переполнявшая Даламара, заставила его придумать этот план, который он представил перед королём, настоящая и преданная любовь, чувство, знакомое каждому эльфу. Он не задумывался раньше об этом, до сегодняшней ночи в Саду Астарин с мигающими светлячками и ароматом жасмина в воздухе. С каждым шагом надежда с новой силой возрождалась в нём. Когда его план одобрят — а он знал, что так и будет — он попросит, чтобы лорд Теллин рассказал его историю магам Дома Мистиков, для того чтобы теперь его обучали так же, как и других начинающих волшебников. Он смел на это надеяться, поскольку он стоял среди лордов и говорил с королём, который не только выслушал его, но и услышал.

Когда этот план сбудется, он скажет лорду Теллину, что хотел бы получить столько знаний, сколько сможет, чтобы затем, однажды, отправиться в Башню Высшего Волшебства в Вайрете, где обратится к Конклаву Магов с просьбой разрешить ему пройти Испытание.

Два дня спустя, утром, когда Даламар как обычно сидел в скрипториуме и точил перья, в Храм доставили краткое официальное письмо, в котором говорилось, что слуга Даламар Арджент должен явиться к Главе Дома Мистиков до полудня. Даламар обычно представлял себе, что будет учиться не у Илле Сават, а у одного из её магов и, что он будет среди тех, кого отправят на север в пограничные области, чтобы заколдовать драконью армию.

— Позвольте ему жить или умереть в соответствии с его планом, — сказала леди Илле в тот день, когда Лорак объявил, что последует совету слуги.

Это прозвучало как предвестие страшной смерти. Однако Даламар воспринял её приказ, как первые ноты храброй песни, звучащей в честь его невозможной мечты, которая наконец начала осуществляться.