«Позже, – сказала я им глазами. – Потом я расскажу вам, обещаю. Только придержите свои выводы при себе хотя бы минутку и не говорите больше ничего, пожалуйста, пожалуйста, если вы меня любите, если вы хоть чуть-чуть обо мне думаете, как бы вы ни были пьяны…»

– Как это? – спросила Лиз, игнорируя все, что мои глаза пытались сказать ее глазам. – Вы уже встречались?

– Да, – жалким шепотом созналась я. – Привет, Ян.

«Ян?! – завопили глаза Лиз, широко раскрывшись от изумления. – Ян, значит? Черт побери, да это серьезно!»

Он пододвинул себе стул. Сейчас он присоединится к нам, подумала я, окончательно приуныв. Лиз и Мэри погрузились в молчание, и, с одной стороны, это было хорошо, поскольку избавляло меня от дальнейшего обсуждения моих месячных, но, с другой стороны, теперь я была обязана заговорить с ним.

– Как поживает ваш бойфренд? – вежливо спросил он, не глядя мне в глаза.

Мэри подавилась вином, а Лиз пришлось сбежать в туалет. К тому времени, когда они обе пришли в себя, мне удалось сменить тему, но все равно подруги смотрели на меня так, словно у меня внезапно выросли рога или я вся покрылась зловредной сыпью.

– Успели вы тогда на вашу встречу? – спросил Ян.

– Да, спасибо. Простите, что мне пришлось убежать, но…

– Нет-нет, я понимаю. С моей стороны было очень глупо явиться вот так, без приглашения…

Я не осмелилась взглянуть на Лиз и Мэри, но если судить по возникшей неестественной тишине, их глаза уже окончательно вылезли из орбит.

– Поэтому я хотел извиниться, – продолжал Ян, – и купить всем выпить. В знак того, что между нами нет никаких обид, хорошо?

– Это очень мило, но совсем ни к чему, – твердо сказала я.

– Ну пожалуйста, позвольте мне угостить вас. Может быть, еще бутылочку красного? – настаивал он.

– Это было бы чудесно, спасибо, – быстро встряла Лиз, которая снова обрела дар речи.

– Да, замечательно, спасибо! – согласилась Мэри.

– Так давно вы встречаетесь со своим бойфрендом? – тихо спросил Ян у меня, поднимаясь, чтобы подойти к стойке.

– Ну… некоторое время, – ответила я, снова углубляясь в изучение своей туфли.

– Что ж, если ситуация изменится… – многозначительно добавил он и помедлил, пытаясь заставить меня взглянуть на него.

Но туфля настоятельно требовала моего внимания. Он отправился за вином.

– Какой бойфренд?!! – завизжала Лиз, как только он отошел на пару метров.

– Какая ситуация?!! – рявкнула Мэри, глотая слюнки в предвкушении поистине сочного куска сплетни. – И почему он явился без предупреждения? И куда? И когда? И зачем?

– Корова везучая! – буркнула Лиз, глядя на удаляющуюся спину босса с неприкрытым восхищением, граничащим с вожделением.

– Хитрюга! – добавила Мэри. – И скольких одновременно ты окрутила?

– Никого! – сказала я. – Ш-ш-ш! Потише, ради бога! Он через минуту вернется!

– Откуда ты его знаешь? – упорствовала Лиз.

– Он пришел поговорить со мной о моем стрессе. Хотел извиниться за Саймона и серьезное предупреждение, вот и все. Он просто боится, что я потащу компанию в суд…

– Что-то не похоже, – покачала головой Мэри.

– Не похоже на что? – спросила я, нервно обернувшись и обнаружив, что Ян уже приближается к нам с бутылкой вина в одной руке и стаканом в другой. Увидев, что я смотрю на него, он улыбнулся мне. Я снова почувствовала, что краснею.

– Не похоже, что больше он ничего не хочет, – ответила Мэри и тоже посмотрела на Яна. Потом обернулась ко мне и добавила: – И что ты больше ничего не хочешь, тоже не похоже.

– Ни капельки, – слегка пренебрежительно согласилась Лиз. – А похоже, что вы оба вешаете нам лапшу на уши…

– А вот и вино, – мягко сказал Ян у меня за плечом.

– Ваше здоровье, – обреченно откликнулась я.

Если нет другого выхода, иногда самым верным решением бывает решение напиться.

Он отвез меня домой. Собственно, он всех нас отвез домой, но меня последней. Я была уже не в состоянии спорить, к тому же мне в самом деле хотелось прокатиться на БМВ.

– А вы можете проехать мимо гаража на Эссекс-роуд? – спросила я у Яна. – Я хочу, чтобы моя машина на меня посмотрела.

– Уже темно, – засмеялся он, но все равно поехал туда и замедлил ход, чтобы я могла высунуться из окна и выразить свое презрение «метро».

– Думаю, она все поняла, – сообщила я, удовлетворенно вздохнув. – Проклятая тварь!

– А что она сделала?

– Не прошла диагностику. Хочет, чтобы я перезаложила дом и спасла ее. А сама того не стоит.

Я совершенно забыла, что не собиралась разговаривать с Яном Унвином. Мне было хорошо и спокойно на кожаном сиденье БМВ, и я чувствовала себя полностью защищенной от всего мирового зла. Я даже не могла вспомнить, есть ли вообще в этом мире зло. Мы плавно подкатили к дому, и Ян выключил двигатель.

– Я это всерьез, – мягко сказал он мне.

– Что именно? – нахмурилась я, припоминая. Насчет наступления темноты, что ли?

– Насчет вашего бойфренда. Если ситуация изменится…

– Какая ситуация? – Я продолжала хмуриться, припоминая.

– Он действительно ваш бойфренд? – спросил Ян, внимательно глядя на меня. – Или тот мужчина просто друг…

Я изо всех сил старалась сосредоточиться. Я немного замечталась, пытаясь вообразить, как бы я себя чувствовала, если бы он поцеловал меня. Вот так всегда бывает, когда напиваешься. Мозг начинает выкидывать самые странные фортели, и совершенно забываешь, о чем только что шла речь.

– Простите? – переспросила я. – Вы говорите о?..

– Не возражаете, если я поцелую вас на прощанье?

И я не смогла придумать ни одной причины, по которой могла бы возражать. Почему я должна возражать? Я наклонилась к нему и обхватила его за шею. Да. Неплохо. Я целовала его долго и нежно и начинала уже жалеть, что мы не в каком-нибудь более удобном месте, чем переднее сиденье его машины, где как следует не уляжешься.

– Ух ты, – сказал он очень нежно, когда мы вынуждены были прерваться, чтобы вздохнуть.

– Чудно, – улыбнулась я.

Потом голова моя закружилась, и я почувствовала, что меня ужасно тошнит.

– Спасибо, что подбросили! – пролепетала я, сражаясь с дверной ручкой. – Увидимся.

До ванной я добралась как раз вовремя.

– Я просто не понимаю, как ты могла довести себя до такого состояния, – сказал раздраженный голос прямо мне в ухо. – Возвращаешься домой среди ночи, вусмерть пьяная…

Мама! Не ругай меня, мамочка! Пожалуйста, я не очень хорошо себя чувствую. Я немножко полежу здесь…

– …засыпаешь прямо на полу ванной…

На полу ванной? О чем это ты? Где моя подушка? Где мое одеяло? Мам, отдай мне простыни! Мне очень плохо!

– …тебя выворачивает наизнанку по всему полу…

Прости, мам. Не кричи на меня. Мне не о-о-очень хорошо.

– …я уж не говорю об этом типе, который привез тебя домой…

Тип? Какой тип? Не помню никакого типа.

– …и который припарковался тут на своей шикарной БМВ глухой ночью. Надеюсь, по крайней мере, он не воспользовался твоим состоянием!

Прости, мам. Ничегошеньки не помню. Пожалуйста, уйди и дай мне поспать, мам!

– Мам!!!

Мам? А мне казалось, это ты мама! Я осторожно приоткрыла глаза и вздрогнула, потому что ко мне, бешено кружась, приближался потолок, а ванна угрожающе накренилась.

– Ой! Виктория! – прошептала я, узнавая свою старшенькую.

– Давай! Вставай! Пошли в постель. Ты простудишься. Сейчас только три часа. Иди в постель и проспись.

– Ой… ой… ой, – застонала я и снова закрыла глаза, когда дочь поставила меня на ноги. – Я неважно себя чувствую!

– Утром тебе станет лучше. Может быть, – холодно сказала она.

– Прости. Я больше так никогда не буду. Я обещаю. Я буду спать целую вечность…

Я проснулась утром в половине одиннадцатого и каким-то чудесным образом, хоть я этого и не заслуживала, почувствовала себя гораздо лучше.

– Хочешь чашечку чая? – спросила Виктория, глядя, как я сажусь и протираю глаза.