— Грейсон, человек, одевшийся Робинзоном Крузо, не имеет права разговаривать. Эта борода отвратительна, у нее такой вид, будто в ней устроила гнездо пара мышей.

Задаюсь вопросом, что пили ты и твой камердинер, если до такого додумались. Хорошо, что Уид тебя не видит.

— Возможно, ему просто не хотелось бриться. — Харриет поправила кружевной лиф. Она выглядела великолепно в костюме девицы из таверны: игривое выражение лица и золотисто-рыжие волосы.

— Спасибо, Харриет, — кивнул ей Грейсон.

Наконец Гидеон взглянул на Шарлотту, намереваясь только обменяться любезностями. Но ее костюм лишил его дара речи. Он никогда не видел светловолосую Клеопатру в короне и просвечивающем одеянии. Гидеон подумал, что она скорее похожа на Офелию и слишком очаровательна, чтобы мужчины могли устоять.

Его раздражала ее демонстрация чувственности, и он старался это скрыть.

— Оригинальный костюм, — сказал Гидеон после паузы, которая затянулась настолько, что все в карете почувствовали его неодобрение.

Шарлотта холодно улыбнулась, и у него сложилось впечатление, что она знает, почему он недоволен ее костюмом.

— Спасибо, ваша светлость. В эпоху Возрождения Клеопатру изображали со светлыми волосами, хотя ее предки были настоящими греками.

— Прелестно, — сказал он и отвернулся в тот миг, когда в ее глазах снова блеснула улыбка.

— Ваша светлость? — подалась вперед Джейн.

— Да? — неохотно взглянул на нее Гидеон.

Она сунула ему под подбородок… корзинку.

— Хотите инжиру? Он помогает расслабиться.

Харриет прыснула, Грейсон снова фыркнул, и когда Гидеон встретился взглядом с Шарлоттой, что-то в его сердце вырвалось на свободу.

Это тяжело. Как будто лопата вгрызается в камень. Он боролся с этим, с откровенностью эмоций, с выжигающим тьму светом.

— Я не люблю инжир. — Он нахмурился, чтобы не рассмеяться. Он испытал облегчение, когда карета остановилась в конце множества экипажей.

Гидеон выбрался из кареты, подал руку Шарлотте и совершенно неожиданно поймал себя на том, что с нетерпением ждет предстоящую ночь.

Он испытывал к Шарлотте что-то, помимо физического влечения, возможно, зарождающуюся привязанность. Шарлотта казалась ему полной сюрпризов. При случайном знакомстве никто бы не предположил глубины ее чувственности. Не подумал бы, какое впечатление она может произвести.

Возможно, он потанцует с ней сегодня вечером. Гидеон не очень любил танцевать, но танец оправдает его присутствие рядом с Шарлоттой. И доставит ей удовольствие. Главное, держать ее в поле зрения. Не прошло и четверти часа, как они расстались в толпе гостей, вливавшихся в бальный зал.

— О, да вы настоящий лихой пират, — произнес игривый женский голос, и Гидеон с высоты своего роста взглянул на прикрытое черной бархатной полумаской лицо.

Это Хлоя, кузина Шарлотты, подумал Гидеон. Он узнал ее по улыбке.

— Я чувствую себя полным идиотом, — мрачно произнес он.

— Потанцуем?

Слушая вполуха, он смотрел поверх ее головы.

— Куда она пошла?

— Она, наверное, где-то в бальном зале, — ответила Хлоя.

Она схватила его за руку. Он понятия не имел, что означает ее костюм. На ней были бриджи по колено и сюртук, который навел Гидеона на мысли о его дворецком Шелби.

— Как она выглядит, пират?

Он пристальнее взглянул на собеседницу. Вопрос казался странным, но Шарлотта и Хлоя приехали порознь и могли не знать костюмов друг друга. У женщин на этот счет странные понятия.

— Она Клеопатра.

— Как интригующе, — прошептала его собеседница, снова дразня улыбкой. — Сегодня их здесь всего двадцать.

Она права. Так и есть. Некоторые щеголяли пышными темными локонами и чудовищными головными уборами. На одной была леопардовая шкура. Пожилая леди в белом шелке с жемчужными перевязями походила на мумию.

Но была только одна Клеопатра с мечтательными глазами, которая возвышалась над другими и казалась… Она встретилась с ним взглядом. Подняла веер из перьев, приветствуя его. Гидеон смотрел мимо, раздраженный вниманием, которое она привлекала. Шарлотта явно не понимает, что мужчина в капюшоне смотрит на нее так, будто она для него очередной лакомый кусочек. Это не ее давний возлюбленный. Этот болван вряд ли смог бы прохромать сквозь толпу, уже не говоря о танце.

— Извините, Хлоя, — сказал он своей забытой собеседнице.

— Я не Хлоя. — Она игриво подняла личико. — Меня зовут Флоренс. И я свободна.

— О Господи! Дайте мне пройти.

Толкаясь и работая локтями, Гидеон с извинениями пробирался сквозь толпу. Кортик у пояса и широкополая шляпа, сужавшая поле зрения, делали эту задачу нелегкой. Не очень помогало и то, что трое его приятелей по фехтованию, почувствовав проблемы, следовали за ним по пятам.

Незнакомец в капюшоне держался рядом с Шарлоттой, но она, казалось, была поглощена попыткой привлечь внимание Гидеона.

Мужчина наконец заметил его приближение.

Он взглянул на Гидеона, затем перевел взгляд на трех пиратов позади него и растворился в толпе.

— Шарлотта, — с досадой вздохнул Гидеон. — Почему ты ушла?

— Я сделала это неумышленно. Я разговаривала с матерью мисс Мартаут, а потом нас оттолкнули друг от друга.

Гидеон уставился на джентльмена, который, оглянувшись, окинул Шарлотту взглядом с головы до ног.

— Что вы ищете? — высокомерно спросил Гидеон.

— Я… Ничего, сэр. Я… Добрый вечер. Приятных развлечений.

Шарлотту толкнули к Гидеону.

— Пожалуйста, не начинай, — прошептала она.

— Ваша светлость, — сказал один из учеников фехтовальной школы, — вам нужны наши услуги? Хотите, мы выпроводим его отсюда?

— Нет. Мне нужно… — Он судорожно сглотнул.

Ему нужна Шарлотта.

— Идите, — ответил он, не поворачиваясь, — спасибо за предложение. — Гидеон медленно опустил взгляд на золотое ожерелье, блестевшее на шее Шарлотты. Он только сейчас заметил кроваво-красные рубины. — Камни настоящие?

— Да.

Он указательным пальцем поднял ожерелье.

— В самом деле, — с удивлением произнес он.

— Гидеон, сегодня тут сотни людей. Они смотрят на нас.

— Я заметил. Кто тебе это дал?

— Я заняла ожерелье у Джейн. Ты не заметил его в карете?

— Нет, — сказал он. — Я старался не смотреть на тебя. Ты любишь драгоценности?

— У меня не было возможности носить их в академии.

Гидеон прошелся взглядом от ее горла до подола платья, пренебрегая тем, что это могут заметить.

— Что вдохновило тебя одеться Клеопатрой?

Шарлотта не сознавала, насколько соблазнительна ее застенчивая улыбка.

— Это один из костюмов для школьных спектаклей.

— Я люблю играть.

— Гидеон!

— И ты тоже. Я читал это собственными глазами.

— В этот момент в твоих глазах отражаются твои внутренние демоны. — Она повернула голову, открыв соблазнительный изгиб шеи.

— Дорогая, мои глаза не способны отразить те дьявольские вещи, которые я намерен делать с тобой.

— Но не здесь. И не в таком костюме.

— Тогда давай разденемся. — Он взял Шарлотту за руку и потянул в сторону. — Это лучше.

— Танец начался, — сказала она.

— Да, я знаю.

— Почему мы уходим?

— Потому что я не хочу танцевать.

Он хотел ее на возвышении, женщину из жестокой легенды, женщину, которая приглашала могущественных мужчин овладевать ею.

— Гидеон, — сопротивлялась она, — ты ведешь себя как…

— …пират?

— Ты сам это сказал, — едва дыша, проговорила Шарлотта. Гидеон поймал соскальзывавшую с ее головы корону. — Это был один из твоих друзей, а ты на него чуть не набросился.

— Если он друг, тогда он поймет.

Шарлотта через плечо пробормотала извинение.

— У тебя скоро друзей не останется, если ты будешь налетать на них как фрегат.

— У меня масса друзей, — огрызнулся Гидеон, кивнув Киту и его жене Вайолет, которые одновременно отступили, чтобы дать ему пройти.

— Куда мы идем? — спросила Шарлотта, махнув Харриет и немолодой леди, с которой Гидеон не был знаком, но которая, казалось, узнала его.