– Больно очень, – скривился Элиас.

– Ты же герой, – улыбнулся Фредерик и взял гвардейца за здоровую руку. – Ты все выдержишь. Меня спас, медведей гору уложил.

– Выдержу... все, – кивнул юноша. – Ты прости... ту затрещину. Ты ведь тогда подставился, я видел... Глупо я сделал.

– Это я глупо сделал, – покачал головой Фредерик. – И твою затрещину заслужил. Так что забудь. Главное – ты жив. Мы скоро поедем домой. И с Мартой все у тебя будет хорошо. Такой герой, как ты, заслуживает любви всех дам Королевства.

– Нет, – опять скривился Элиас. – Ты ведь не знаешь, что я знаю.

– Что же?

– Она тебя любит. И все время любила. И не переставала ни на миг... Она старалась, правда, старалась любить меня. Я это видел, я ведь не дурак... Но ты очень уж глубоко запал ей в сердце. И себя ей не обмануть.

– Глупости, Элиас. Тебе где-то что-то показалось, – пытался успокоить разволновавшегося юношу Фредерик.

– Да нет же! – Тут Элиас, приподнявшись, ухватил его за куртку. – Слушай!

Он коротко как мог рассказал о том, что заставило его уехать из Королевства.

– Я ничего ей тогда не сказал. Будто ничего и не было. Марта даже не знает, что я это слышал, – добавил в конце Элиас. – Я просто пошел к Линару и предложил ему отправиться искать тебя. Он сам мне много раз зудел об этом, потому сразу согласился... В тот же день мы и уехали из Белого города... А нашли тебя легко – все Снежное графство трезвонит о южанине на сером коне...

Тут Фредерик остановил его, видя, что глаза Элиаса уже лихорадочно поблескивают, а на лице вспыхивает нездоровый румянец.

– Ляг. Тебе нужен покой. И что-нибудь от горячки. – Король обернулся, намереваясь позвать Линара.

– Марта говорила: ты спас ее, – вновь схватил Фредерика за куртку юноша.

– Да. – Молодой человек заставил гвардейца лечь. – Я расскажу, только не дергайся лишний раз.

Он расстегнул пояс, снял куртку – было жарко сидеть у огня.

– Три года назад вроде, – начал Фредерик, расшнуровывая сапоги: их надо было просушить. – Марта родом не из нашего Королевства. Ее привезли откуда-то с юга по Лесному морю, чтоб продать в публичный дом, дорого продать... И продали. Морили голодом, держали в подвале, чтоб заставить подчиняться – она ведь не хотела становиться шлюхой... Этот дом был в одном из городов моего округа. А я терпеть не могу, когда торгуют девушками и наживаются на их красоте. – Фредерик сердито дернул шнуровку.

Элиас кивнул:

– Как и в случае с леди Роксаной.

– Она тебе рассказала? – Король покачал головой, пробормотал: – Что ж ей дома-то не сидится... Да, я же не закончил... Хозяева притона сполна заплатили за свою предприимчивость... Нас было трое: я и два моих воина. Мы под видом захмелевших богатеев, жаждущих развлечений с девочками, договорились с одной сводней, и она провела нас в дом. Ну потом все зависело от нашего оружия да крепких кулаков... Хотя особой заварухи не было. Ты же знаешь мои методы ведения боя. – Фредерик усмехнулся.

– Ну да, – кивнул Элиас, – скорость и точность в каждом ударе.

– Вот-вот. От них многое зависит. – Король вытянул разутые ноги в сторону костра. – А потом, когда мы спутали веревками хозяев и их прислугу, я спустился в подвал дома... Бедная Марта. Ее долго держали на хлебе и воде, без света и тепла. А она не сдалась... Я вынес ее наверх: идти она не могла, была в каком-то забытьи. Может, и умереть была готова... Когда Марта очнулась, я подумал, что она повредилась умом. Она плакала, не переставая, и цеплялась за меня, не отпускала. И постоянно смотрела мне в глаза. – Фредерик смолк – его невольно захватили воспоминания. – Так смотрела, что я почувствовал: если отпущу ее, оттолкну от себя, ей конец. – Он вдруг вспомнил еще одни глаза – зеленые, полные смертной тоски, глаза, которые так не хотели умирать и смотрели на него, и кричали «Помоги! Спаси!». – Боже, – стиснул руками голову, зажмурил глаза. – Боже...

– Так я и знала! – раздался деловитый голос Орни.

Фредерик, все еще пребывая в своих мыслях, не сообразил сперва, что может произойти, и девушке за эти мгновения удалось промокнуть ссадины на его виске.

Он взвыл и едва не посыпал проклятиями. И от боли, и оттого что его так бесцеремонно вырвали из самого сокровенного... Опять сдержало, что был в храме.

– Ты что себе позволяешь?!

– Лечу ваши раны, – не моргнув глазом ответила она.

– Ты! Ты! – Фредерик не находил слов, чтоб выплеснуть свой гнев; но тут обнаружил, что все в пещере смотрят на него, так внезапно взорвавшегося. – Какие мои раны?! Царапины? – Он ухватил девушку за локоть, оттащил в сторону, зашипел на ухо, кивнув на Элиаса: – Ты его чуть не угробила, вот и сделай теперь так, чтоб с ним все было в порядке!

– Нет уж, – подковылял к ним мастер Линар. – Нашего гвардейца я ей больше не доверю.

– Да он вроде во мне и не нуждается. Да и в вас тоже, – уколола Орни.

Фредерик и Линар недоуменно переглянулись и поспешили обернуться к Элиасу. А тот пребывал в блаженстве: рядом уже сидела прекрасная леди Роксана и поила его травяным настоем.

– Понятно, – в один голос протянули Король и доктор.

– Очень больно? – участливо спросила Роксана, заметив, как сморщился Элиас, когда она поправила у него под головой подушку.

– Да так. Ерунда, – браво отвечал гвардеец.

– Я так боялась, когда вы пошли к этим чудовищам. Мы слышали все эти крики, этот звериный рев. Ох, как было ужасно! – В глазах девушки блеснули слезы. – Мы все молились, чтоб вы победили. И я тоже. Я за вас молилась, – вполголоса призналась она и положила свою узкую руку на широкую ладонь Элиаса.

– А я думал лишь о том, что не имею права проиграть в этом бою, – одновременно краснея и улыбаясь, отвечал юноша.

– И не боялись умереть?

– Боялся, – шепотом ответил Элиас. – Очень боялся, что никогда больше не увижу вашего лица.

Роксана, улыбаясь своим мыслям, вдруг коснулась пальцами его небритой щеки. Легко и осторожно... Но этого хватило, чтоб у юноши вырвалось чуть слышное «я люблю вас».

Элиас не знал, что же толкнуло его – просто взять и сказать такие слова. Может, подступавшая лихорадка была виновата, может, еще что. Только они прозвучали очень просто и главное – искренне.

Девушка сидела все так же, чуть улыбаясь, и ничего не отвечала. Лишь в глазах ее что-то мерцало.

– Я понимаю, – вздохнул Элиас, по-своему расценив ее молчание. – Простите... У вас жених...

– Я его не люблю. А он, должно быть, не любит меня, – пожала плечами Роксана. – Я видела своего жениха лишь один раз. Но его интересовали больше земли моего отца...

– Вас нельзя не любить, – ответил Элиас. – А на приданое я бы наплевал.

На это Роксана вновь смущенно промолчала, потом тягуче посмотрела юноше в глаза:

– Вы это вправду?

– И от всего сердца. Не стану я врать, как Роман...

– Наверное, не надо было вам эту историю рассказывать. – Девушка недовольно дернула губами. – Про Романа я хочу скорее забыть.

Она много чего рассказала Элиасу о своих похождениях за время пути к Полночному храму. Гвардеец бурно возмущался, узнав о корыстных планах Романа и его отца, а повествование о том, как Фредерик взял девушку под свою защиту, немного обеспокоили его. Он то и дело отмечал, какое выражение на лице у Роксаны вызывают разговоры о Фредерике. Элиаса, надо сказать, уже сильно волновало то, что те девушки, которые ему нравятся, так или иначе связаны с Фредериком. «Заколдованный круг какой-то», – с досадой думал гвардеец. Но с Роксаной, похоже, не совсем так... Вот и теперь она сидела рядом, касалась его руки, его щеки, и вид у нее был даже счастливый.

– Ваши слова... Они много для меня значат, – несмело заговорила Роксана. – Очень много. И если бы можно было... – Она сильно сжала его руку. – Вы меня понимаете?

– Выходите за меня замуж, – вдруг кивнул Элиас, отбросив все условности и обычаи.