– Какая разница? Главное, что на моей стороне.

– А вы кто? – Это Линар спросил у Орни, которая до сих пор держалась возле Фредерикова коня.

– Это Орни, бывшая знахарка барона Криспина. Она родом из нашего Королевства и очень хочет вернуться на родину. Так что вам я ее и препоручу, – сказал Фредерик.

– Разве мы не едем в Полночный храм?

– Я еду. Вы – нет. Отправляйтесь туда, откуда прибыли.

– Ну нет. Не для того мы... – начал было Элиас.

– Меня это не интересует, – отрезал Фредерик.

– Я согласен с сэром Элиасом, – заметил Линар. – Мы для себя твердо решили, что будем сопровождать вас в ваших странствиях.

– Ах, значит, мой приказ для вас ничто?!

– Вы не на своей земле, сэр, и мы тоже. Здесь мы одинаковы – пришельцы с юга, и каждый из нас сам за себя и сам себе хозяин, – продолжал Линар.

– Это прямое неповиновение!

– Как угодно называйте. – Линар с легкой улыбкой наклонил голову – видел, что гнев Короля неискренен.

И в самом деле, Фредерик, чуть нахмурив брови, пожал плечами. Он признался сам себе, что и впрямь ему надоело уже быть одному – сказывалась его общительная по природе натура.

– Прости, малышка, – обратился он к Орни, которая, надо сказать, не без удивления слушала их пререкания. – Видно, в самом деле тебе не скоро быть на родине.

– Это не страшно. – Девушка улыбнулась, и Фредерик отметил, что хитро.

Маленький отряд неспешно двигался по старому тракту на север. Эту дорогу проложили многие поколения паломников, жаждавших увидеть Полночный храм и помолиться под его сводами. Фредерик лениво посматривал вокруг, задавал короткие вопросы Линару о ходе дел в Королевстве и на них получал длинные ответы. Пара вопросов, заданных довольно холодным тоном, коснулись и сына, но лишь пара. Фредерик просто исполнил обязанность отца. Доктор это отметил и сокрушенно покачал головой.

Орни, сидевшая позади доктора, с большим интересом слушала его рассказы. Элиас на могучем белом коне держался чуть позади. Он был заметно мрачен и молчал.

Так они въехали в небольшой, по-осеннему пожелтевший лиственный лес.

– Кстати, братец, тебя можно поздравить-то? – неожиданно обратился Фредерик к капитану.

– С чем? – не сразу понял Элиас.

– С началом женатой жизни! Твоя свадьба намечалась на эту осень. Странно, что ты покинул молодую жену. Хотя вид у тебя довольно кислый. Из-за этого?

Гвардеец ответил не сразу. Видно было, что вопрос Фредерика застал его врасплох.

– Свадьбы не было, – буркнул он.

– Почему?! – Фредерик, удивился неподдельно, даже серого остановил, чтоб поравняться с Элиасом.

Линар молчал, пожимая плечами.

– К чему веселиться, когда в Королевстве траур, – ответил гвардеец.

– Значит, вы отложили свадьбу?

На этот вопрос Элиас как-то неопределенно мотнул головой. Фредерика это не устроило.

– В чем дело? Никогда не видел тебя таким. Выкладывай, что случилось? Ты, право, не умеешь врать и что-то скрывать. Я же вижу.

– Нечего скрывать, – вздохнул Элиас. – Свадьбы не было. И не будет.

– Вот так новости!

Фредерик махнул рукой, дав понять, что стоит сделать привал. Через пару минут они разложили костер и пустили лошадей пастись. Линар нанизал на прутки куски сала, чтоб запечь их на огне.

– Нет, ты мне все должен рассказать, Элиас, – продолжал Фредерик, обеспокоенно расхаживая вдоль малиновых кустов. – Ты мне как младший брат. Я объявил о вашей помолвке, и я в большой степени в ответе за нее.

Элиас напряженно зашевелил желваками – этот разговор был ему явно очень неприятен. И Фредерик внезапно многое понял – и семи пядей во лбу не понадобилось. Он пристально глянул на молодого человека и произнес жестким голосом:

– Я, кажется, догадываюсь, в чем дело...

Гвардеец при этих словах вздрогнул, а во взгляде, которым он одарил Короля, горела темная ярость. Именно ярость. И Фредерика это моментально зацепило.

– О! – вырвалось у него. – Да ты готов меня порвать, братец.

Элиас продолжал молчать. Но лицо его горело, а ладони то сжимались в кулаки внушительных разменов, то разжимались. Линар и Орни, бывшие в стороне, молча, затаив дыхание, наблюдали за двумя рыцарями. Эта ситуация их пугала.

– Марта, похоже, сделала окончательный выбор. Она все-таки глупа, раз до сих пор на что-то наденется, – заговорил после минутного молчания Фредерик. – А ты поддался ее глупости. У тебя не стало сил, терпения и умения переубедить ее, склонить на свою сторону? Что ж ты быстро сдался? Ты слабак, Элиас. Ты хоть сейчас можешь сделать то, чего так сильно хочешь? Ты слышал ведь, что сказал Линар, здесь мы равные. Давай, прояви себя, братец. Ведь для этого ты прошел через северные горы. Что ж теперь? – И Фредерик насмешливо скривил губы. – Ну-ка, оживи в памяти те моменты, которые привели тебя сюда...

Элиас лишь скрежетнул зубами. Он вдруг до боли ясно и резко вспомнил то утро...

Он спешил к Марте.

Солнце только вставало. Восток, который он увидал, пробегая по дворцовой галерее, нежно розовел, готовясь прогнать ночной сумрак.

Две недели Элиас не видел свою невесту. Он ездил в родительский дом, чтоб повидаться с матушкой, которая ждала его и хотела обсудить многое по обустройству и расширению усадьбы: после свадьбы он ведь собирался везти Марту в родную Осеннюю усадьбу и жить там.

И вот все дела переделаны, вопросы решены, получены все наставления от матушки, и Элиас, счастливый, спешил к Марте... В его руках был огромный букет простых полевых цветов, сонных и мерцавших росой. Он не первый раз так приходил. Ему нравилось перед самым рассветом скользнуть в комнаты Марты, просторные и полные свежего воздуха, потом в спальню, где блуждал легкий аромат ее духов. Она спала, всегда обняв шелковую подушку, а ее густые ресницы нежно оттеняли веки.

Юноша никогда ее не будил. Просто присаживался на ковер или стул у постели напротив ее лица, прекрасного и спокойного, чуть касался шелковистых темных волос, рассыпанных по подушке, и старался дышать в такт ее дыханию. Потом он оставлял на столике букет и так же неслышно уходил, мечтая, что скоро эта спальня станет и его спальней и он будет прятать свое лицо в этих волосах и целовать этот тонкий изгиб губ, а ее изящное тело... Ох, от этих мыслей Элиас обычно стрелой несся по коридорам дворца, сбегал по лестнице в сад, где нырял в фонтан... Он был счастлив самим ожиданием счастья...

И в то утро юноша, полный тихих спокойных мыслей, вошел в спальню невесты. Вот знакомый столик – место для цветов. Вот и Марта, красивая, нежная со светлым лицом, как ангел.

Элиас вновь присел у ее кровати. Могучий юный рыцарь рядом с хрупкой тонкой девушкой. «Как я тебя люблю», – прошептал он и, не сдержавшись, прижался губами к ее откинутой в сторону руке. Сперва пальцы, потом – выше, выше локтя... В голове у него зашумело – от нее пахло медом...

И ее губы шевельнулись, блаженно улыбнулись, и Элиас был готов прильнуть к ним, но эти изящные губы вдруг шепнули «Фред»... И мир вокруг почернел...

Вот и сейчас...

Тут Элиас взорвался не хуже бомбы мастера Линара.

С диким ревом он бросился к Фредерику и вложил в свой удар всю злобу и ярость, что кипела в нем.

Фредерик, как ни удивительно, не успел среагировать и защититься и, получив такой страшный удар в левую скулу, отлетел беззвучно на несколько метров назад и ухнул плашмя на траву. И больше не шевелился.

Элиас же, рыча, поспешил к нему, а его сжатые кулаки напоминали кузнечные молоты.

– Стой! Нет! – это завопил Линар, бросаясь гвардейцу наперерез.

Доктор был схвачен за шиворот и пояс и брошен в соседний овраг, где, судя по звуку, что-то при его радении сломалось.

– Ааа! – заревел Элиас, сгребая Фредерика за грудки и собираясь отвесить бесчувственному телу еще несколько таких же ударов.