А в походе в Святую землю участвовал и наследный принц Эдуард.

Там, в походах, битвах и ночлегах у Акры, Ричард наблюдал за Эдуардом и понял, что это тот властитель, за которого не жалко и жизнь отдать.

Высокий, мужественный, величественный принц Эдуард стал его кумиром, и Ричард поклялся служить ему вечно. С кем еще, как не с Эдуардом Плантагенетом, можно обрести богатство на земле и райское блаженство за гробом.

К счастью, этот очередной крестовый поход продлился недолго. А на обратном пути, при остановке на острове Сицилия, к Эдуарду явились гонцы с вестью, что король Генрих Английский испустил дух и что Эдуарда теперь ждет престол.

Позже, на пути в Англию, во время турнира, где бургундцы сражались с графом Шалоном и его рыцарями, Ричард впервые привлек к себе внимание своего сюзерена. Традиционная и вполне невинная забава вдруг превратилась в ожесточенную и кровопролитную схватку между бывшими союзниками. О чести и о правилах игры было всеми позабыто.

Ричард стоял на кромке турнирного ристалища, обеспокоено выискивая взглядом в клубах пыли, поднятых сражающимися соперниками, своего хозяина и короля. Он заметил, что три совсем свежих, не участвующих в предыдущих поединках бургундских рыцаря устремились на сближение с Эдуардом, уже лишившимся копья, сломанного им при ударе о щит очередного соперника.

Не думая, что сам подвергается опасности, Ричард схватил чье-то запасное копье, выбежал на поле, рискуя попасть под копыта взбешенных коней, пробрался сквозь гущу остервенелых всадников и возник перед взором короля.

Какую-то секунду голубые глаза Эдуарда сквозь щель забрала разглядывали Ричарда с недоумением. Но затем он поймал брошенное ему копье и со сноровкой, какую никто не ожидал от молодого короля, почти что еще юноши, опрокинул всех трех нападавших на него рыцарей.

Может, тому успеху способствовала ярость, вспыхнувшая в сердце Эдуарда. Впоследствии эта ярость помогала королю Англии идти напролом и одерживать множество побед.

Эдуард не забыл того, кто выручил его в минуту смертельной опасности. Он разыскивал своего спасителя по всему лагерю целую ночь и на рассвете все-таки его обнаружил.

— Ты оказал мне величайшую услугу, Ричард из Кента! — произнес молодой король. — Проси у меня все, что хочешь!

Ричард, преисполненный благоговения, упал на колени перед королем.

— Только служить и дальше Вашему Величеству, — единственно, что он мог ответить.

Эдуард расхохотался и благодушно потрепал густую шевелюру коленопреклоненного юноши.

— Тогда и служи! И ты не пожалеешь, если будешь мне верен.

Тут он обратился к сэру де Эрли, присутствующему при этой сцене:

— Позаботься, чтобы его хорошо учили военному делу. Я сам прослежу, каковы его успехи.

И, как ни странно, Эдуард с тех пор не выпускал Ричарда из поля зрения. Он сам посвящал его в рыцари, когда пришел срок расстаться ему со званием оруженосца.

И по мере того, как Ричард взрослел, обретал силу и мудрость, все больше доверия оказывал ему Эдуард. И хотя богатыми дарами он не был обласкан, Ричард знал, что не останется внакладе и, случись ему погибнуть, родственники его будут сыты и займут высокое положение при дворе.

Ричард отправил в рот кусок жесткой солонины и даже крепкими своими зубами с усилием разжевал его. Он служил королю Эдуарду не ради корысти и почестей. Он искренне любил короля, преклонялся перед ним. В отличие от Генриха и Джона Эдуард не делил преданных ему людей на саксов и нормандцев, ко всем относился одинаково справедливо и ценил лишь смекалку и крепость меча.

И еще согласие выполнять самое тяжелое, самое гадкое…

Тут Ричард не смог удержаться от мрачной усмешки.

Завоевание Уэльса никому не принесло бы ни славы, ни богатства. А Ричарду сулило позорное отрешение от завидного места королевского фаворита, если провалятся все попытки поймать Уэльского Лиса, засадить его в клетку и доставить ко двору.

Множество злых языков распространяют сплетни о Ричарде из Кента, немало завистников желают очернить его в глазах короля. Им ненавистно то, что Ричард так близок к Эдуарду и все же не требует за свою службу вознаграждения.

Впрочем, он обладатель самой большой награды — он имеет доступ к королевскому уху и может нашептывать королю все, что пожелает.

— Милорд!

Ричард встрепенулся. Генри Блуэ, начальник пехотинцев, почтительно остановился в нескольких шагах от него, не смея приблизиться.

— В чем дело?

— Я бы не решился потревожить вас, милорд, но… — Генри оскалился в странной ухмылке, — но там… одна женщина… требует свидания с вами.

— Женщина? — с недоверием переспросил Ричард. — Какого черта?

— Да, женщина. У нее есть для вас важное известие. Так она говорит…

Генри вновь ухмыльнулся.

— Вам стоит поторопиться, милорд. Она молода и… вроде бы не так уж грязна. По-моему, даже умывалась сегодня. Парням из стражи… приглянулась.

Ричард встал, разминая затекшие мышцы. Он с неохотой напялил на себя железную кольчугу — чем черт не шутит? Сколько раз еще придется по тревоге надевать тяжелое вооружение? Ни одна ночь не обходилась без этого.

— Иди вперед и предупреди стражу… это может быть уловка… сам понимаешь.

Генри кивнул:

— Я уже выставил двойную охрану.

Ричард шел следом за Генри по развалинам старого уэльского укрепления в западное крыло. Иногда им светили костры, а чаще приходилось пробираться в потемках.

Наконец они добрались до ворот, где увидели закутанную в плащ женщину, а рядом с нею встревоженного Жиля, который пристально вглядывался в кромешный мрак за спиной ночной гостьи.

— Скажи ей, что я и есть тот, кого она хотела видеть. Женщина сбросила с головы капюшон плаща. Светлые волосы рассыпались по ее плечам. В отблеске факелов Ричард увидел ее глубоко посаженные глаза, темно-карие, устремленные на него, словно два таинственных жала.

— Я говорю по-английски, милорд, — произнесла она четко. — Я Маргарет из Честера. Может быть, вы догадались, что я смешанной крови.

Ричард кивком головы приказал Жилю удалиться. Услуги переводчика ему были не нужны.

Затем он сделал знак женщине следовать за ним и провел ее мимо часовых в глубь укрепления.

— Вы сказали моим людям, что у вас есть новости для меня. Так говорите.

Она придвинулась к нему столь близко, что он ощутил тепло, исходящее от ее тела, и произнесла тихо, почти шепотом:

— Я знаю, где расположен лагерь, который вы ищете. Но если станет известно, что я выдала его вам, то мне не жить…

Ричард пристально разглядывал ее, стараясь уловить, насколько правдива женщина. Может быть, это очередная хитроумно задуманная ловушка?

А вдруг судьба подарила ему счастливый шанс, и грех было бы его упустить!

— О каком лагере идет речь? — спросил он на всякий случай.

— Вы дурачите меня, милорд? — отозвалась она почти грубо. — Вы стерли подковы лошадей в поисках лагеря Рыжего Лиса Уэльса, но сейчас вас отделяет от него лишь несколько часов пути.

Генри сказал правду — она была хороша собой. В нем даже шевельнулось желание. Если эта женщина и лжет, все равно она достойна высшей похвалы за мастерски сыгранную роль.

— Откуда ты добыла эти сведения?

— Мой супруг время от времени участвует в вылазках Рыжего Лиса. Понемногу я выуживала у него, где тот прячется, и теперь многое мне известно…

— Зачем ты принесла мне в клюве эту добычу?

Женщина вдруг гордо вскинула голову и смело встретилась с пристальным взглядом Ричарда.

— (Супруг опозорил меня перед всей деревней. Он привел любовницу в мой дом и унизил меня, попрекнув тем, что в моих жилах есть английская кровь. — Она улыбнулась, но улыбка была горькой. — Разве один народ виноват в том, что он оказался сильнее другого и одержал победу на ратном поле? Не так ли, милорд?

Самоуверенное поведение женщины внушало уважение к ней, но и настораживало.

— Твой муж дурак? — спросил Ричард нарочито спокойно. — Но, может быть, мы извлечем выгоду из его глупости. Если твои сведения верны, ты получишь кошель серебряных монет. Если же ты лжешь, то проклянешь тот день, когда взбрело тебе в голову обмануть меня.