Перед ними расстилалась захлестываемая волнами отмель, и коварный мокрый песок ловил ее, словно в капкан. Она стала проваливаться, вязнуть в нем, и Ричард, подхватив ее на руки, пронес оставшиеся десятки ярдов по песку, а потом по вспененному мелководью. Он опустил ее на дно ожидавшей их лодки.

С разбегу столкнув лодку с мели, мужчины попрыгали в нее и разом взялись за весла. Скорчившись на дне, Элен молила всех святых, каких знала, задержать де Визи и его всадников. Всплески весел заглушали все другие звуки, и поэтому тем более неожиданным было появление конного отряда у самой кромки воды.

Факелы в руках всадников горели адским пламенем, и яростные выкрики слились в один общий свирепый вопль.

Ричард опустился возле Элен на колени, прижал к груди, ограждая ее от беснующихся на берегу врагов кольцом сомкнутых могучих рук. Его губы касались ее волос.

— Мы победили… мы его обставили… Не знаю как, но нам это удалось, — негромко делился он с нею своей радостью.

Два дня спустя Ричард все еще удивлялся их невероятной удачливости, но одновременно проклинал себя за то, что согласился на уговоры капитана зайти для разгрузки припасов в Рудлан по пути в Гуинлин. По злосчастному стечению обстоятельств там как раз находился король Эдуард и притом пребывал именно в таком настроении, когда к нему опасно было приближаться. Подобные приступы беспричинного, неистового гнева накатывали на него время от времени и всегда неожиданно.

Ричард в нерешительности медлил перед закрытой дверью королевской приемной. Целых два дня Эдуард томил Ричарда ожиданием и наконец прислал слугу с устным приказом явиться на аудиенцию. Это был дурной знак.

Но еще хуже было то, что Ричарду не дозволялось видеться с Элен. Ее держали где-то взаперти, и ему оставалось только полагаться на заверения королевы, что с Элен все в порядке.

Собравшись с духом, Ричард постучался и вошел. Он понимал, что провинностей за ним числится достаточно. Он завладел кораблем Его Величества, высадился с отрядом вооруженных солдат на иностранный берег, что было строжайше запрещено указом Эдуарда. И что он мог сказать королю в свое оправдание? Ничего, кроме правды.

Король восседал в конце длинного стола, откинув седеющую голову на высокую резную спинку кресла. Взгляд его голубых глаз был холоден, как полярный лед. Ричард опустился на одно колено и замер, ожидая позволения встать. Такового не последовало.

— Что это такое, Ричард? Я приезжаю в Уэльс с легким сердцем и, к своему огорчению, обнаруживаю, что два моих благороднейших дворянина затеяли междуусобицу. Как ты осмелился такое себе позволить?

Ричард предпочел держать глаза опущенными, боясь еще пуще распалить гнев короля.

Эдуард резко поднялся из-за стола и несколькими размашистыми шагами покрыл расстояние, отделяющее его от Ричарда. Он навис над коленопреклоненным рыцарем, как грозовая туча.

— Ты захватил корабль. Мой корабль! Ты оставил меня без припасов, и твой король ложился спать голодным, а его домашние подъедали последние крошки. Ты самовольно покинул свой пост и за казенный счет прогулялся в Ирландию, где хорошо развлекался, поцапавшись с де Визи и уложив с полдюжины его слуг. Тебе хватило дерзости нарушить мою нолю. Хватит ли тебе мужества за свои поступки ответить «полна?

Ричард, запрокинув голову, глянул снизу вверх на короля. Эдуард топнул ногой.

— Встань, посмотри мне в глаза и выложи всю правду как на духу. Если ты спятил, то по какой причине? Я хочу пить.

Ричард часто был свидетелем приступов королевского гнева, но впервые ярость Эдуарда была направлена на него. Он чувствовал себя весьма неуютно и выбирал слова с осторожностью.

— Вы поручили мне заботиться о вашей подопечной Элен Тайви. Мне пришлось вызволять ее из рук похитителя, каковым оказался господин де Визи. Для моего предприятия требовался корабль, и я временно взял под свою команду судно, бросившее якорь в гавани Гуинлина. Так как леди Элен находится под опекой короля, то, следовательно, корабль был использован в королевских нуждах. Ждать разрешения на это Вашего Величества означало погубить девушку, допустив осуществление преступного замысла. Я счел, что мои действия не будут противоречить вашей воле.

— Но ты вооружил уэльсцев и выставил их против английского дворянина! Почему ты был так уверен, что они не обратят оружие против тебя?

Вопрос был коварным. Неужто его подозревают в сговоре с мятежниками?

Ричард с достоинством выдержал испытующий взгляд короля.

— Они неплохие ребята и поднаторели в ночных вылазках. И я их не опасался. Убив меня, они больше бы потеряли, чем приобрели.

— Ах вот как! — Эдуард неопределенно хмыкнул. — Я тоже так думал, пока мне, к моему прискорбию, не воткнули нож в спину. Уэльсцы — милый народец, когда они у тебя на глазах, но стоит отвернуться — жди беды!

Ричард промолчал.

Эдуард вернулся на свое место, уселся в кресло и отстучал пальцами по дубовой столешнице грозную барабанную дробь.

— Итак, де Визи покусился на королевскую воспитанницу. Не много ли он на себя берет? Клянусь, что скоро он об этом пожалеет. Не настало ли время опустошить его кошелек, что меня бы очень устроило?

Глаза его загорелись. Он скользнул взглядом по лицу Ричарда.

— Где ты заработал эти царапины?

— Пустяки, милорд… Мы повздорили слегка.

— …а де Визи не пожелал уступить, — подхватил король. Он шумно выдохнул, как бы выпуская на волю накопившийся в нем гнев. — Несмотря на то что ты чертовски рассердил меня своим самоуправством, должен признаться, твой успех меня порадовал. Но черт возьми эту уэльскую девчонку — ее надо скорее пристроить! Я не могу допустить, чтобы мои бароны перегрызлись из-за юбки. Я уже получил с дюжину предложений от возможных женихов, но выбирать некогда. Я выдам ее за первого же претендента, кто сможет удержать ее владения и имеет достаточно монет в сундуках, чтобы платить жалованье английскому гарнизону.

Хоть Ричард и предполагал подобный поворот в разговоре, все же для него это был удар.

— Я буду просить Ваше Величество еще раз подумать, прежде чем решать.

Эдуард недовольно вскинул брови.

— Что такое?

Ричард медлил. Было очевидно, что сейчас не время обращаться к королю с просьбой, но Эдуард властно потребовал:

— Говори!

— За все годы, проведенные рядом с вами, я ни разу не просил Ваше Величество о какой-либо милости. Сейчас я вынужден это сделать. — Ричард тщательно взвешивал каждое слово. — Я хочу, чтобы вы отнеслись со всей серьезностью к выбору супруга для леди Элен. Отдайте ее в руки лишь тому, кто будет обращаться с ней уважительно, человеку нравственному и великодушному. Она отличается от наших английских женщин и не стерпит оскорблений.

Эдуард хитро посмотрел на своего рыцаря.

— Не приметил ли ты эту девицу для себя?

Ричард вздрогнул, опустил взгляд. Он решил, что лучше сказать правду. Эдуард догадлив, от него ничего не скроешь.

— Я давно ее «приметил», как вы изволили выразиться. Эдуард с размаху ударил кулаком по столу.

— Бог мой, что за чепуха! Поскорее выкинь эту дурость из головы.

— Дурость моя в том, что я вам признался. Мне следовало промолчать или солгать, но вы вынудили меня…

Эдуард недобро рассмеялся.

— Тебе показалось мало поместий де Борга? Ты позарился на то, что тебе не по зубам. Отнимая девицу у барона, ты действовал в своих целях, думая завоевать ее для себя?

Кровь бросилась в лицо Ричарду. Он покраснел от гнева.

— Я не мыслил об этом, Ваше Величество. Я знаю, что мне нечего предложить ей, кроме своего меча — меча, который верно служил вам много лет. И я отобрал у де Визи то, что принадлежит королю… королевскую воспитанницу, и тем самым выполнил свой долг. Разве оставило бы вас равнодушным, мой король, то, что ваша подопечная подвергалась насилию, что она унижена и несчастна? Я помог ей избежать подобной участи.