В густом, сладостно пахнущем хвоей ельнике они отдышались.

— Никогда так не поступай! Не смей! — обрушился Ричард на Элен. Он схватил ее за плечи, повернул к себе. — Я однажды видел, как вепрь опрокинул лошадь на скаку, вспорол ей брюхо, а всадника обратил в кровавое месиво.

Элен тоже взорвалась:

— А по-твоему, я должна была наблюдать, как тебя рвут на клочья? Что ж, в следующий раз я так и сделаю.

Ричард с такой силой обнял ее, что почти лишил возможности дышать.

— Боже! Как я испугался за тебя!

Элен прильнула к нему. Когда опасность миновала, то, как ни странно, дрожь охватила ее. Ведь Ричард мог погибнуть. Если бы она запоздала… если бы Сейри заупрямилась, испугавшись… Если бы…

— По крайней мере, мы уладили одно недоразумение, которое мешало нам жить, — произнес Ричард со значением. — Теперь я уже не буду проводить дни и ночи, размышляя, как защитить себя от твоего коварства.

Только после этих слов открылся перед Элен смысл совершенного ею деяния. Она спрятала лицо у Ричарда на груди, закрываясь от мира, в котором все поменяло окраску и нарушился прежний порядок вещей.

— Не говори больше ничего, — шепотом попросила она. — И, пожалуйста, вернемся обратно… домой…

Элен говорила едва слышно, и он не совсем был уверен, что она произнесла «домой».

Прошла неделя после того дня, когда на них напал свирепый вепрь… и когда Элен спасла Ричарду жизнь. Происшествие это внесло некоторые перемены в их запутанные взаимоотношения. Теперь их связывали общие воспоминания о пережитой опасности и то, что каждый был обязан жизнью другому. Да еще память о мгновениях нежности, прерванной появлением проклятого кабана.

Неизбежно возникал вопрос, что могло произойти, если бы не вторжение дикого зверя.

Когда Элен услышала, что Ричард покидает Гуинлнн, она и загрустила, но и вздохнула с облегчением — Но потаи она узнала, что Ричард отправляется в погоню за уэльскими налетчиками, разграбившими английский обоз близ Бофорта. Это послужило ей предлогом, чтобы вновь распалить в себе злобу, которая раньше защищала ее от его обаяния.

Он притягивал ее к себе, как магнит иголку, и память об их близости не давала ей покоя. В отчаянии она убеждал себя, что ею овладела злая сила, о которой постоянно толкуют священники. Имя этой силы — животная похоть. Ей следует попросить у Жиля разрешения встретиться с отдам Дилвейном. Возможно, после исповеди она обретет умиротворение.

Однажды в полдень, через пару дней после отъезда Ричарда, Элен появилась в замковом храме Гуннлина. Солнце проникало сквозь узкие цветные окна и расписывало узорами изразцовый пол. Она преклонила колени перед, высоким алтарем и начала старательно излагать священнику заранее приготовленную исповедь.

Отец Дилвейн смотрел на нее благожелательно, однако чуть заметная смешинка то и дело вспыхивала в его глазах.

— Да, это внушительный список прегрешений, во надо учитывать, через какие испытания ты прошла за последвшй год. Конечно, грешно отнимать жизнь у английского солдата, но ты говоришь, что он угрожал твоей жизни?

Элен кивнула.

— Раз так, то этот грех не губителен для души. Конечно, убийство — страшное преступление, но пусть совесть твоя успокоится. Постарайся утихомирить свою ненависть, и этим ты угодишь Господу. Вот если ты совершила зло тому, кто не сделал тебе ничего плохого, то тогда Господь отнесется к тебе построже.

Элен поежилась в смущении, ведь она была не до конца откровенна с отцом Дилвейном.

— Я совершила и такой поступок. Я пыталась лишить жизни человека хитростью и обманом. И умертвила бы его, если 6 смогла, но он одолел меня. И такое происходило дважды.

— А он покушался на тебя?

— Нет он даже был добр ко мне.

Священник некоторое время хранил молчание.

— Но все-таки он дважды спасся. И в этом есть проявление милости Господней. Вероятно, и за это злодеяние Бог простит тебя. А ты уверена, — продолжил он, — что это все, что у тебя на душе, дитя мое? Ты выглядишь очень встревоженной.

Элен нервно прикусила губу.

— Да-да святой отец. Я грешна! — сокрушенно воскликнула Элен. — Я вожделела мужчину.

Отец Дилвейн присел рядом с ней на ступеньку под алтарем. Его исхудавшее, обветренное лицо почти вплотную приблизилось к лицу девушки.

— Наша плоть грешна, Элен. Ты красивая женщина, а красота может быть причиной многих несчастий, особенно в маши смутные времена. И все же будь уверена, что Господь создал тебя с определенной целью — любить и быть любимой, рожать и растить детей. Он благословляет тебя на это, но, вероятно, в гордости своей ты считаешь, что у тебя есть призвание более высокое, чем любовь.

Любовь? Ее глаза вспыхнули. Признать, что она полюбила англичанина, означало признать, что она предала все, что ей дорого.

— Но и не люблю этого мужчину, — прервала она речь отца Дилвейна.

Священник испытующе вглядывался в нее.

— А ты в этом уверена, дитя мое?

— Уверена. В моих чувствах нет ничего, кроме похоти. Тут она вскочила, ощутив, что грешит, произнося ложь в храме на исповеди у священника. Теперь ее охватило желание сбежать, скрыться от Ричарда как можно дальше. Его возвращение пугало ее, она не смела оставаться, потому что за себя не ручалась.

— Святой отец! Я должна бежать отсюда… Можете ли вы мне помочь? Мне не к кому больше обратиться.

— А какой совет дал тебе Господь?

— Я молилась день и ночь, но совета от Господа не услышала.

— Ты уверена, Элен, что Господь не дал ответа тебе или тебе просто-напросто не понравился Его ответ? Ведь часто Его планы не совпадают с нашими.

Элен в раздражении сжала кулаки. Отец Дилвейн никак не хотел ее понять.

— Назначьте мне покаяние, отец, и я пойду. Мой охранник за дверьми уже потерял терпение.

Священник поднялся со ступенек с тяжелым вздохом.

— Хорошо.

Он начал было перечислять пустяковые церковные наказания, которые определил для Элен, но его прервал вбежавший служка:

— Отец, отец, поторопитесь! Сэр Ричард только что вернулся, В его отряде есть смертельно раненные, им надо отпустить грехи.

Отец Дилвейн одернул свою поношенную рясу и направился к выходу.

— Мой долг призывает меня, но мы еще поговорим с тобой, дитя мое. Ты умна и сильна, а некоторые уступки — это еще не проявление слабости. Поищи в своем сердце ответы на все мучающие тебя вопросы.

Он подмигнул ей, как Элен показалось, лукаво.

— Между прочим, англичанин из Кента неплохой парень.

— Гонец ждет внизу, Ричард. Он готов отправиться в путь.

Ричард мельком взглянул на своего оруженосца, затем вновь в задумчивости уставился на свиток, который держал в руке. Послание было коротким, но он потратил на его сочинение почти целый день.

Наконец он решился и протянул Симону письмо.

— Пусть Уорд отдаст его Ранульфу де Боргу в собственные руки. Я сомневаюсь, что будет ответ, но на всякий случай Уорду следует подождать некоторое время.

Симон кивнул.

Ричард опять нахмурился в раздумье. Он сам не мог поверить, что совершил такой безумный поступок, отказавшись от, быть может, единственного в своей жизни шанса стать богатым человеком. Несмотря на возражения Ричарда, король Эдуард все же сосватал его за дочь де Борга, и гордый барон, польщенный оказанным ему вниманием, желал встретиться с предполагаемым женихом.

Он прислал письмо с вежливым приглашением в свой замок, чтобы обсудить детали брачного договора. И вот Ричард, вопреки голосу разума, ответил пусть вежливым, но отказом. Он никак не мог заставить себя последовать мудрым советам королевской четы. Сейчас он вновь стал сомневаться, что поступил правильно, запустил пальцы в свою шевелюру и яростно потер макушку.

Глупо было надеяться, что де Борг примет его доводы — мол, он слишком занят усмирением непокорного Уэльса. Все это звучало фальшиво. За этими фразами ясно читалось нежелание ничтожного рыцаря Бассета связать себя узами брака с наследницей богатейшего вельможи.