— На этой неделе у Терри есть тунец. Да и у Аги тоже. А еще у него были замечательные стейки из кальмара.

— Сразу вспоминается любимое блюдо твоего папы: каламари рипиэни[8]. Для них нужно брать только лучшие помидоры.

— Джонни клялся мне, что у него не помидоры, а нектар.

— Кальмары и тунец-ахи[9] очень дорогие.

— Мы могли бы включить его в меню на пару вечеров — в качестве рекламной акции, «блюдо от шефа». Если не пойдет, мы забудем о нем.

В дверь постучали.

Энджи мысленно чертыхнулась. Мама уже была практически на все согласна. Любое вмешательство может вернуть их к отправной точке.

В кухню вошла Лорен, теребя в руках аккуратно сложенный фартук.

— Доброй тебе ночи, Лорен, — сказала Энджи. — Запри двери, прежде чем уйдешь.

Девочка не двинулась с места. Она выглядела смущенной и явно колебалась.

— Спасибо, Лорен, — сказала Мария. — Хорошего тебе вечера.

Лорен продолжала стоять на месте.

— В чем дело? — спросила Энджи.

— Я… э-э… — Лорен покраснела. — В общем, я могу поработать и завтра вечером.

— Отлично, — кивнула Энджи, склоняясь над своими записями. — Тогда завтра в пять.

Едва Лорен скрылась за дверью, Энджи продолжила:

— Итак, мама, как ты смотришь на то, чтобы чуть-чуть поднять цены и ежедневно добавлять в меню особое рыбное блюдо?

— Я смотрю, моя дочь пытается изменить меню, которое долгие годы вполне устраивало посетителей «Десариа».

— Изменения незначительные, мама. Но они дадут нам толчок для развития. — Она замолчала, готовясь к выстрелу из главного орудия. — Папа бы одобрил.

— Он любил мои каламари рипиэни, спорить не буду. — Мать оттолкнулась от раковины и села рядом с Энджи. — Помню, как твой папа купил мне «кадиллак». Он так гордился этой машиной.

— Но ты на нем не ездила.

Мама улыбнулась:

— Твой папа считал меня ненормальной, раз я игнорировала эту замечательную машину. Поэтому он в один прекрасный день продал мой «бьюик» и оставил на столе ключи от новой машины, а рядом записку: «Встретимся за обедом. Я принесу вино». — Она усмехнулась. — Он знал, что меня надо подталкивать к переменам.

— Я не хотела бы толкать тебя слишком сильно.

— А толкаешь. — Мария вздохнула. — Ты всю жизнь, Энджела, кого-то к чему-то толкаешь и сама рвешься вперед, чтобы заполучить желаемое. — Она погладила Энджи по щеке. — Твоему папе нравилась в тебе эта черта, и сейчас он был бы горд тобою.

Неожиданно меню напрочь вылетело из головы Энджи. Она задумалась об отце и обо всем том, чего она лишилась с его смертью. Она вспомнила, как он сажал ее к себе на плечи, чтобы она могла увидеть парад в День благодарения; как он вместе с ней молился по вечерам и рассказывал нелепые, лишенные смысла анекдоты за завтраком.

— В общем, — сказала Мария, глядя на Энджи затуманившимися глазами, — на этой неделе мы опробуем несколько особых блюд, а там посмотрим.

— Все получится, мама. Вот увидишь! Дела пойдут в гору, как только начнется рекламная кампания. В воскресенье мы будем на первой странице газеты в разделе досуга.

— Посетителей уже стало больше, не могу не признать этого. Хорошо, что ты наняла эту девочку. Она отличная официантка, — сказала мама. — Когда ты ее взяла — эту рыжеволосую, — я решила, что нам грозит большая беда, а когда ты рассказала, что бедняжке нужно платье, я подумала…

— О боже! — Энджи вскочила. — Школьный бал!

— В чем дело?

— Завтра у нее школьный бал. Вот почему Лорен там мялась, когда пришла на кухню. Она пыталась напомнить мне, что завтра ей будет нужно платье.

— Тогда почему она сказала, что завтра выйдет на работу?

— Не знаю. — Энджи достала из кармана ключи от машины, сдернула свое пальто с крючка у двери. — Пока, мама, до завтра.

Она выбежала из ресторана. Снаружи накрапывал дождь. Она посмотрела в обе стороны. Лорен нигде не было. Тогда она поспешила к парковке, села в машину и поехала на север по Дрифтвуд-Вэй. На улице не было ни одной машины. Она уже собиралась повернуть на шоссе, когда обратила внимание на автобусную остановку, освещенную мягким светом, падавшим от ближайшего уличного фонаря. Даже на расстоянии она смогла разглядеть знакомую фигуру Лорен.

Энджи затормозила у остановки.

Лорен обернулась.

— Ой! — воскликнула она, увидев Энджи.

Энджи нажала кнопку на своей дверце, и боковое стекло у пассажирского места медленно поехало вниз. В салон тут же ворвался холодный воздух.

— Залезай!

Лорен дернула головой:

— Скоро подойдет мой автобус. Но все равно спасибо.

— Ведь завтра школьный бал, верно? — спросила Энджи. — Я только сейчас поняла, почему ты заглянула на кухню. Ты ведь зашла не только затем, чтобы попрощаться?

— Не беспокойтесь. Я решила не ходить.

— Почему?

Лорен отвела взгляд:

— Нет настроения.

— Помнишь, я предлагала тебе свое платье? Чтобы ты на один вечер взяла его?

Лорен кивнула.

— Оно все еще нужно тебе?

— Да. — Это короткое слово было произнесено так тихо, что Энджи едва расслышала его.

— Отлично. Будь в ресторане завтра в три. Где ты собираешься переодеваться, у подружки?

Лорен помотала головой.

— А хочешь переодеться у меня? Я бы тебе помогла.

— Правда? Вот здорово!

— Договорились. Скажи Дэвиду, куда за тобой заехать. Мой адрес Миракл-Майл-роуд, 7998. Это первый поворот после моста.

Позади машины остановился подъехавший автобус.

Уже позже, когда Энджи вошла в свой пустой дом, ее одолели сомнения. Правильно ли она поступила? Ведь готовить девочку к школьному балу — это задача матери.

На следующий день Энджи и Мария в семь утра встретились с поставщиками. К десяти они успели заказать б́ольшую часть продуктов на неделю, проверили овощи и фрукты на свежесть, выписали чеки, перевели деньги на счет ресторана и завезли скатерти в прачечную. Когда Мария приступила к своей работе на кухне, Энджи отправилась в типографию, где печатались листовки и купоны для винного вечера и вечера романтических встреч. Затем она отвезла в «Помоги соседу» первую партию собранной верхней одежды.

Когда она была в химчистке, заморосил дождь, к полудню превратившийся в настоящий ливень. По улицам бурлящим потоком понеслась вода. Правда, обитатели Вест-Энда не видели в таком погодном явлении ничего необычного. В это время года погода была предсказуемой. Теперь до мая небо над городом затянут мрачные серые тучи, и дождь будет лить с завидной частотой. На ближайшие месяцы солнечный свет станет редким и драгоценным подарком. Если на небе и появятся просветы, то они быстро затянутся тучами, и мир снова станет мглисто-серым. Те, кто не сумеет настроиться на ожидание тепла, будут мучиться по ночам бессонницей и раздраженно вслушиваться в стук дождя по крыше.

Энджи подъехала к ресторану, опоздав на пятнадцать минут. Лорен уже ждала ее под бело-зеленым козырьком. У ее ног стоял голубой рюкзачок.

Энджи опустила стекло.

— Извини, что опоздала.

— Я думала, вы забыли.

Интересно, спросила себя Энджи, кто-нибудь хоть раз сдержал слово, данное этой девочке, да и обещали ли ей что-либо?

— Залезай, — сказала она, открывая дверцу.

— Вы уверены?

Энджи улыбнулась:

— Представь себе, Лорен, я абсолютно уверена. Ливви подменит меня. Садись.

Лорен поспешила забраться внутрь и захлопнула дверцу. Дождь с такой силой колотил по крыше машины, что казалось, будто находишься внутри погремушки. Они ехали в полном молчании — говорить мешал громкий стук мотавшихся из стороны в сторону «дворников».

У своего дома Энджи попыталась припарковаться поближе к крыльцу.

— Как ты думаешь, не стоит ли нам позвать сюда твою маму? Может, она захочет присоединиться к нам? — спросила она.

Лорен рассмеялась. Смех был неожиданно горьким.