— Я только что вспомнила. Я же захватила с собой приличную куртку. Так что все в порядке.

— Ты уверена?

— Конечно. Я только одолжу у тебя твой свитер. Поехали.

Энджи ехала по прибрежному шоссе к окраине города. Тихий океан, казалось, копил силы, готовясь к осеннему шторму. Пенистые шапки прибоя разбивались о серый песок, под напором ветра деревья клонились прочь от воды. Небо в красноватых отсветах потемнело, ветер выл в ветвях и бился в лобовое стекло. Шел такой сильный дождь, что щетки, включенные на самый быстрый режим, не справлялись с потоками воды.

На Азалия-лейн Энджи повернула налево и оказалась на узенькой улочке. Когда-то на проезжей части был уложен асфальт, но сейчас его практически не осталось, и машина, как пьяная, качалась из стороны в сторону, пробираясь по рытвинам.

Благотворительная организация «Помоги соседу» располагалась в конце этой убогой улочки в бледно-голубом викторианском особняке, который являл собой резкий контраст со стоявшими по соседству невзрачными серийными домиками, доставленными сюда на специальных трейлерах. На его ограде, в отличие от остальных заборов, где красовались предупреждения «Осторожно, злая собака», висела табличка «Добро пожаловать».

Энджи заехала на засыпанную гравием парковку и с удивлением обнаружила, что там уже стоит довольно много машин и грузовиков. Хотя было раннее утро воскресенья, вокруг кипела работа. Она поставила машину рядом с красным пикапом. У пикапа были голубые дверцы, а в окне виднелась пирамида для винтовок. Прихватив свои пожертвования — консервы, кое-какие туалетные принадлежности и косметику, а также несколько подарочных сертификатов на покупку индейки, выданных ей местной продуктовой лавкой, — она проследовала к ярко раскрашенной парадной двери, у которой ее встретил добродушный керамический гном.

Улыбнувшись гному, Энджи открыла дверь и сразу же попала в людской водоворот. Весь первый этаж был забит людьми. Все говорили одновременно и все время интенсивно перемещались. Женщины с усталыми лицами и дежурными улыбками сидели вдоль стены и, держа на коленях пюпитры с зажимами, заполняли бланки. В дальнем углу двое мужчин прямо на пол выгружали содержимое каких-то коробок.

— Могу я вам чем-то помочь?

Энджи не сразу сообразила, что обращаются к ней. Она обернулась, увидела сидевшую за столом женщину и улыбнулась ей.

— Извините. Здесь такая толчея.

— Да, у нас тут сумасшедший дом. Так будет до конца праздников. Во всяком случае, мы на это надеемся. — Она вдруг сосредоточенно оглядела Энджи, постукивая ручкой по подбородку. — Ваше лицо кажется мне знакомым.

— Да мы же с вами из одного города, так что ничего удивительного. — Она перешагнула через разложенные на полу игрушки и села напротив женщины. — Я Энджи Малоун. В девичестве Десариа.

Женщина радостно хлопнула ладонью по столу, да так сильно, что вода в аквариуме на столе пошла рябью.

— Ну конечно! Я заканчивала школу вместе с Мирой. Дана Хертер. — Она протянула руку. Энджи пожала ее. — Что я могу для вас сделать?

— Я на некоторое время вернулась домой…

Дана понимающе кивнула, поморщилась и стала похожей на шарпея.

— Слышала о вашем разводе.

Энджи приложила все усилия к тому, чтобы сохранить на губах улыбку.

— Не сомневаюсь.

— Городок-то маленький.

— Чрезвычайно. Так вот, я собираюсь какое-то время поработать в ресторане и подумала… — Она пожала плечами. — Пока я здесь, я могла бы потрудиться у вас.

Дана кивнула.

— Я пришла сюда, когда меня бросил Дуг. Дуг Раймер, помните его? Он был капитаном школьной команды по борьбе. Сейчас он живет с Келли Сантос. Сука. — Она улыбнулась, но улыбка получилась жалкой. — Здесь мне очень помогли.

Энджи откинулась на спинку стула, внезапно ощутив странную слабость. «Я одна из них», — подумала она. Из разведенок. Люди будут строить насчет нее всяческие предположения — как же, ее семейная жизнь потерпела крах! Почему же она раньше не поняла, что ее брак рушится?

— Так чем я могла бы помочь?

— Очень многим. И давай сразу перейдем на «ты». — Дана достала из ящика стола двуцветную брошюру. — Вот. Это основные направления нашей работы. Прочитай и выбери, что тебе по душе.

Энджи взяла у нее брошюру и открыла ее. Она уже углубилась в чтение, когда Дана сказала:

— Ты могла бы передать свои пожертвования Теду? Вон он. А то он через несколько минут уезжает.

— Без проблем.

Энджи отнесла свою коробку двум мужчинам в дальнем углу помещения. Они встретили ее улыбками, забрали коробку и вернулись к своей работе. А Энджи прошла к пластмассовым стульям, расставленным вдоль стены и обозначающим зону ожидания, села и принялась читать брошюру. Консультирование по вопросам семьи и брака. Центр помощи родителям и детям. Программа помощи тем, кто в семье подвергается насилию. Программа «банк еды». Был целый список мероприятий по сбору средств на благотворительность: соревнования по гольфу, молчаливые аукционы[6], велосипедные гонки, танцевальные марафоны.

«Каждый день щедрые жители нашего округа приносят к нам в качестве пожертвований продукты, деньги, одежду или отдают нам свое свободное время. Таким образом мы помогаем себе и другим».

Энджи почувствовала, как у нее в душе что-то дрогнуло — это была надежда. Она с улыбкой огляделась по сторонам и осознала, что ей необходимо с кем-то немедленно поделиться.

«С Конланом», — подумала она и тут же осадила себя. Ее улыбка сразу угасла. Она поняла — в ближайшие месяцы ее ждет много таких болезненных моментов, когда она будет вспоминать, что отныне одна. Она попробовала снова улыбнуться, но у нее ничего не получилось — надежда и радость, что вспыхнули в ее сердце, больше не вернулись к ней.

И в эту минуту Энджи увидела, как в дверь вошла та самая девочка. Она промокла до нитки и напоминала выловленного из воды щенка. Вода капала с ее носа, брюки от щиколоток до колен пропитались влагой. Ее волосы — кажется, они были рыжими, хотя сейчас трудно было определить их настоящий цвет, — повисли мокрыми прядями. На белокожем, как у Николь Кидман, лице карие глаза казались огромными. Образ дополняли разбросанные по щекам и носу веснушки. Она выглядела беззащитной и очень юной.

Это была та самая девочка с парковки, та, которая раскладывала листовки под «дворники» машин.

Девочка остановилась. Она куталась в свою куртешку, хотя в этом не было смысла, потому что тонкая промокшая куртка просто не могла согреть ее.

Дана подняла голову, улыбнулась, заговорила.

Не удержавшись, Энджи быстро встала и подошла поближе.

— Я прочитала о кампании по сбору верхней одежды, — сказала девочка. Она мелко дрожала от холода.

— Мы начали сбор на прошлой неделе. Назови мне свою фамилию и дай свой номер телефона. Мы позвоним тебе, когда появится твой размер.

— Это для моей мамы, — уточнила девочка. — Она очень худая.

Дана изучающе посмотрела на нее:

— А тебе самой разве не нужно? Та куртка, что на тебе…

Девочка засмеялась с наигранной беспечностью:

— Нормальная куртка. — Она наклонилась к столу, что-то записала на листке и передала его Дане. — Меня зовут Лорен Рибидо, вот мой телефон. Позвоните, когда появится что-нибудь подходящее. Заранее спасибо. — И она устремилась к выходу.

Энджи еще несколько мгновений стояла, глядя на закрывшуюся за девочкой дверь. Ее сердце бешено стучало.

Беги за ней!

Эта неожиданная мысль испугала Энджи. Безумная затея! Зачем бежать?

Она не знала, у нее не было ответа. Она знала только одно: между ней и этой девочкой-подростком, которая ходит в холод чуть ли не раздетой и при этом просит одежду для своей матери, существует какая-то связь.

Энджи сделала шаг, потом еще один. Она и сама не заметила, как оказалась на улице. Ливень прибил всю траву, залил водой все ямки и выбоины на размокшей дороге. Пожарно-красная лента по границе участка, который примыкал к дому, блестела и подрагивала на ветру. Увидев, что девочка успела уйти довольно далеко, Энджи села в машину, включила фары и «дворники» и задним ходом выехала со стоянки. Когда она вырулила на ухабистую дорогу и фары осветили хрупкую девичью фигурку, в ее сознании снова возник вопрос: зачем она это делает?