– Я такая же японка, как и христианка. Мои клиенты моей веры не разделяют. Я не стала бы разрушать свою карьеру, прикасаясь к трупу.

– Тогда почему все ваше кимоно было выпачкано кровью? – Поскольку Саюри не ответила, Хиро добавил: – Вероятно, я все объяснил недостаточно четко. Если вы будете лгать, мы со священником уедем в Нагасаки, а вы предстанете перед Нобухидэ лицом к лицу. Одна.

Саюри поморщилась:

– Я дотронулась до него, но не двигала.

Она показала в сторону очага в центре комнаты, словно до сих пор видела лежащий труп. На этот раз ужас на ее лице был вполне настоящим.

– Я увидела, что Акеши-сан лежит там весь покрытый кровью. Сначала я даже и не поняла, что он мертв. Я потрясла его, чтобы он пришел в себя. Клянусь, что не двигала его.

– Когда в последний раз вы видели Акеши Хидэтаро? – спросил Хиро.

Саюри покраснела и опустила взгляд на свои руки.

– Я не помню. Несколько недель назад.

– Как вы думаете, сколько еще лжи я должен выслушать? – требовательно спросил Хиро. – Я знаю, что он собирался выкупить ваш контракт. Он был здесь вчера... вы его видели?

– Вчера? – От неожиданности Саюри подняла голову. Ее губы дрожали. – Маюри мне не говорила.

– Так когда вы видели его в последний раз?

Ее плечи поникли.

– Утром два дня назад. Он спорил с Маюри, а потом, тайком обойдя вокруг дома, рассказал мне, что случилось. – Она прикусила нижнюю губу. – Маюри изменила цену. Она запросила больше денег, а он не мог заплатить такую сумму, поэтому она попросила его уйти.

– Что заставило ее изменить цену? – спросил Хиро.

Саюри сцепила руки и потерла пальцы.

– Не знаю. Могу лишь догадываться.

Девушка выглядела совершенно несчастной.

– Значит, послушаем вашу догадку, – сказал Хиро.

– Я думаю, Хидэёши захотел стать моим покровителем и предложил Маюри деньги, чтобы она разорвала договоренность с Хидэтаро. Хидэёши был богат. – Девушка подняла глаза, в которых вспыхнул внезапный огонь. – Но Хидэтаро хороший человек. Я лучше стану его женой и буду жить в бедности, чем ходить в любовницах у богача.

– А Акеши Хидэёши знал о ваших чувствах к его брату? – спросил Хиро.

– Да, но мне неизвестно, откуда он узнал. Я ему не говорила. Весь тот вечер он дразнил меня. Сказал, что мне лучше быть милой с ним, чем с Хидэтаро.

Саюри сдвинула брови и поджала губы. Она слегка содрогнулась, словно пытаясь забыть то, что уже не могла видеть.

– Думаете, это Хидэтаро прокрался сюда и убил брата, пока вы спали?

Саюри так сильно сжала руки, что побелели костяшки пальцев.

– Нет.

– Вы же понимаете, что из-за вашего рассказа он выглядит виновным, – сказал Хиро.

– Нет, – повторила Саюри. Ее грудь тяжело вздымалась – Он бы этого не сделал. Хидэтаро невиновен. Что гораздо важнее, он не стал бы убивать брата, понимая, что подозрение падет на меня.

– А кто-нибудь еще приходил в комнату к Хидэёши той ночь, когда его убили? – спросил Хиро.

– Кто-нибудь еще? – повторила Саюри. – Что вы имеете в виду?

– Посетители, другие клиенты, гейши... хоть кто-нибудь.

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Были только мы вдвоем.

– А он выходил из комнаты? Может, в уборную?

Саюри подняла взгляд.

– Он выходил в уборную. Рано вечером. Он выходил дважды. Один раз вернулся быстро, а во второй раз его не было дольше. – Она помолчала. – Второй раз он выходил после ужина.

– Когда он вернулся, не был ли он ранен? – спросил отец Матео. Ему не терпелось услышать ответ, словно он представлял важную часть головоломки.

Хиро бы хотелось, чтобы священник не выказывал такого отчаянного желания услышать ответ, особенно, если задавал важный вопрос.

– Ничего такого, что я не заметила бы, – ответила Саюри. – Точно не так, как он выглядел в итоге. Это произошло не в уборной.

Судя по ее тону, ей бы очень хотелось обратного.

– Уверен, вам хотелось бы немного помолиться, – сказал Хиро.

Отец Матео выглядел обиженным.

– Это я собирался предложить, – на португальском сказал он. – Но моя религия не может быть прикрытием каких-либо деяний.

– Не твоих, – так же на португальском ответил Хиро. – Но прикрытие необходимо мне. Десяти минут будет достаточно.

Когда священник с Саюри начали молиться, он выскользнул из комнаты. Общая комната была пуста, как и маленькая семейная комнатка рядом. Женщины, вероятно, находились наверху: спали или делали что-то, чем они обычно занимались по утрам.

Хиро пересек общую комнату и вышел в узкий коридор, ведущий к лестнице и во двор. Маленькая раздвижная дверь манила Хиро, как и во время его прежних визитов. Если синоби не ошибался, эта дверь вела в кабинет Маюри. По крайней мере он надеялся, что дверь ведет в кабинет, а не в чулан или еще в какое-то бесполезное место. Его задача станет гораздо труднее, если ему придется пробираться на второй этаж.

Хиро очень хотелось побывать в кабинете Маюри с тех самых пор, как он узнал, что она сожгла свои учетные книги. Женщина могла уничтожить все доказательства того, что она так отчаянно пыталась скрыть. Но он не мог быть уверен до тех пор, пока сам в этом не убедится.

Хиро прокрался до противоположного конца коридора и прислушался. Наверху он слышал голоса, по крайней мере, четырех женщин. Они разговаривали слишком тихо, чтобы он мог хоть что-то расслышать, но тон их голосов предполагал, что разговор сейчас в самом разгаре.

Хиро вернулся обратно и приложил ухо к двери. Он ничего не услышал. Синоби закрыл глаза и открыл рот, чтобы улучшить слух и сфокусироваться.

Опять ничего.

Хиро глубоко вздохнул и открыл бумажную дверь. Раздался едва различимый шипящий звук.

Едва он переступил порог, раздался холодный женский голос:

– Что вы здесь делаете?

Хиро расправил плечи.

– Ищу вас, Маюри.

Женщина сидела за низким передвижным столом в центре комнаты. Несмотря на то что кабинет был немного меньше, чем общая комната, на полу лежал белый татами высшего сорта, а стены были обиты кедровыми панелями. В токонома справа от входа стояла дорогая ваза. За нишей были видны кедровые двери, за которыми, по всей вероятности, располагался шкаф от пола до потолка. Справа от стола стоял кедровый ларь, в котором, скорее всего, хранились деньги и учетные книги. Но он был закрыт, скрывая свое содержимое.

Маюри нахмурилась:

– Этой мой личный кабинет. У вас нет права здесь находиться.

Хиро вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он посмотрел на одинокий стебель орхидеи, стоящий в вазе.

– Прекрасное расположение, – сказал он.

Маюри фыркнула.

– Рико может достичь чего-нибудь, если постарается, но ей лучше не заниматься цветочными композициями. В этой вазе должно стоять два цветка, а не один. – Она слегка склонила голову. – Но мы здесь не цветы обсуждаем. Что вам нужно? Мое сотрудничество не предполагает, что вы будете ходить по чайному дому и подслушивать под дверью.

– Оно распространяется на ваше объяснение о том, что вы делали в ночь убийства Хидэёши? – Хиро помолчал. – Я хотел поговорить с вами лично, чтобы защитить ваш статус хозяйки этого заведения. Если вы возражаете, мы можем поговорить при всех.

Маюри подняла руку и пригладила и так тщательно уложенные волосы. Она выдавила смущенную улыбку.

– Я не возражаю, спасибо. Но все же считаю ваш вопрос неприятным и глупым. Зачем мне в моем чайном доме убитый мужчина?

– Я вас не обвинял, – сказал Хиро. – Я лишь спросил, где вы были той ночью.

– Как мне кажется, я уже говорила вчера, что всю ночь провела в своем кабинете. В середине месяца я всегда подвожу счета за предыдущий период. Следующей ночью я могла быть где угодно, но поскольку та ночь, о которой вы спрашиваете, пришлась на середину месяца, я была здесь и всю ночь работала с учетными книгами.

Хиро решил, что это звучит как-то слишком убедительно.