– Уничтожить? Ты уверен? – Отец Матео разглядывал кусочек пергамента. – Может, это из старой-старой книги?

– Дата с боку – нынешний год, – сказал Хиро. – А грязное пятно – это сажа. Любопытно, но сегодня утром Маюри обожгла руку.

– Зачем ей сжигать учетную книгу?

– Гораздо важнее, почему она решила сделать это сегодня?

Досины у чайного дома едва обратили внимание на вернувшихся Хиро и отца Матео. Синоби не стал возражать. Лучше уж пренебрежение, чем нападки.

Когда Маюри открыла дверь, она даже не поприветствовала их должным образом.

– И как, по-вашему, я буду готовиться к приему гостей, если вы ходите туда-сюда весь день напролет?

Хиро не ожидал теплого приема, но полное отсутствие у женщины хороших манер удивило его. Культура чайного дома неодобрительно смотрела на хамство, а Маюри вообще должна быть рада доказать невиновность Саюри... и свою собственную тоже.

– А вы сегодня принимаете гостей? – поинтересовался Хиро.

– Если только досины Нобухидэ не отпугнут посетителей. – Она замолчала. – Смерть Акеши-сан, конечно, печальное событие, но мне нужно вести дела.

– У нас нет никаких возражений против вашего бизнеса, – сказал Хиро. – Отец Матео пришел помолиться вместе с Саюри.

– А вы?

– А я хотел бы поговорить с другими женщинами.

В улыбке Маюри не было ни веселья, ни теплоты.

– Я уже говорила вам, что побеседовала с девушками. Все, кроме Саюри, спали, когда был убит Акеши-сан.

– Значит с моей стороны вопросов будет немного.

Хиро предпочитал не привлекать к себе внимание грубостью или, наоборот, вежливостью, но в данном случае утонченность не поможет найти убийцу Хидэёши.

Маюри раздраженно всплеснула руками. Белая шелковая повязка охватывала всю ее левую руку до самого запястья. Она вздрогнула и опустила пораненную руку.

– Хорошо, – сказала она. – Идите за мной.

Она проводила отца Матео к Саюри, а потом повела Хиро к противоположной стене центральной комнаты. Там она опустилась на колени и открыла дверь, пользуясь при этом только правой рукой.

– Ждите здесь.

Хиро вошел в комнату и опустился на колени лицом к токонома в северной стене. Ваза, стоявшая в нише, была пуста. Она сужалась к низу, но ее горлышко было достаточно широким, чтобы вместить несколько цветочных стеблей. Фарфор покрывала белая глазурь, на которой от руки были нарисованы синие листья.

Зашуршав, открылась дверь. Хиро услышал тихие шаги по татами и мягкий стук, когда дверь снова закрылась. Зашелестели кимоно – женщины усаживались на пол на некотором расстоянии от Хиро. Все молчали. Гейши не прерывали медитацию посетителя.

Хиро решил, пусть они подождут.

Спустя несколько минут он обернулся. Перед ним на коленях сидели три женщины. Их простые, но дорогие кимоно были сшиты из шелка. На той, что сидела в центре, было темно-фиолетовое платье, а женщины по бокам были одеты в светло-розовое и голубое кимоно. Без обычного грима женские лица казались странно бледными, но при этом ничего не выражали, словно маски. Даже по глазам ничего нельзя было понять.

Все трое были старше Саюри. Хиро решил, что им за двадцать, может быть, около тридцати.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказал он.

Девушки, сидящие по бокам, посмотрели на ту, что расположилась в центре. Она выглядела увереннее, чем они, и единственная без колебаний встретила взгляд Хиро. Прежде чем она успела открыть рот, Хиро понял, что она будет говорить и от имени остальных девушек.

– Меня зовут Окия, – представилась она. – У вас есть вопросы насчет прошлой ночи?

– Может, вы слышали убийцу или что-то необычное?

Эти женщины были хорошо обучены. Хиро не видел смысла относиться к ним, как к нежным цветам.

Окия даже не посмотрела на своих подруг.

– Нет. В самом начале вечера у нас у всех были гости, но лишь немногие остались до полуночи. Я поднялась наверх последней, не считая Саюри. Все остальные уже смыли макияж и сменили кимоно. Мы попили чай и отправились спать.

– И вы ничего не слышали?

– Нет, только вопль Саюри утром.

– Вопль?

Прежде чем Окия ответила, вмешалась девушка справа:

– Это больше походило на крик.

Говорившая была моложе Окии и, очевидно, гораздо эмоциональнее. Как только слова сорвались с ее губ, она прикрыла рот рукой и уставилась глазами в пол. Ее голубое кимоно лишь подчеркнуло порозовевшие щеки.

– А есть разница? – уточнил Хиро.

Девушка в голубом отняла руку ото рта:

– В вопле, как правило, не содержится слов. Саюри же звала на помощь.

– Рико права, – сказала Окия. – Это был больше крик.

– Кто поспешил ей на помощь?

– Мы все, – ответила Рико. – Но Маюри закрыла дверь. Она сказала, что нам не следует этого видеть.

– А я рада, что ничего не видела, – сказала девушка с другой стороны от Окии. – Не хочу, чтобы меня преследовали злые духи.

У нее затряслись руки и розовое кимоно затрепетало.

– Не будь дурой, Ёко, – сказала Рико. – Духи не преследуют тебя, если ты не убийца.

– А ты хочешь рискнуть? – Ёко обняла себя руками. Потом ее самообладание вернулось, и она положила ладони обратно на колени.

Рико покачала головой и закатила глаза.

– А кто-нибудь из вас разговаривал с Саюри после случившегося? – спросил Хиро.

– Маюри бы нам не позволила, – ответила Рико. Когда Окия бросила на нее предупреждающий взгляд, девушка добавила: – Ну, она не разрешила, но не говорила, что я должна скрывать это.

– Я ни за что не войду больше в ту комнату духов, – сказала Ёко.

– Это не комната духов, – возразила Рико. – Маюри там все убрала и вызвала священников. Они придут сегодня днем.

– Буддийских священников? – Ёко заломила руки и нервно посмотрела на остальных.

– И синтоистских тоже, – заверила ее Окия, – из храма Камигамо.

Ёко все еще выглядела обеспокоенной, но все же выдавила улыбку.

– Мы еще чем-нибудь можем вам помочь? – спросила Окия.

– Кем были ваши гости вчера вечером? Они знакомы с Акеши Хидэёши?

– Не думаю, – ответила Рико. – Гости, которые знают друг друга, как правило, объединяются в одну компанию. Так намного веселее. Мы играем в игры и поем песни. Мужчинам это нравится.

– Наши гости не были знакомы, – подтвердила ее слова Окия. – Я развлекала торговца шелком и его клиентов. Они ушли за час до полуночи.

– А вы? – обратился Хиро к Рико.

– Мой вечер закончился рано. Судья Ишимаки уснул за чаем еще до того, как солнце село. Его слуги помогали ему забраться на коня.

– Судья Ишимаки был здесь вчера вечером? – спросил Хиро.

– Да. Он приходит раз в неделю на ужин. – Рико приподняла бровь, ее рот открылся от удивления. Она поднесла руку, чтобы прикрыть его и хихикнула. – Но это не то, о чем вы подумали. Он слишком стар для девушки моего возраста.

Хиро сомневался, что большинство мужчин сочли бы ее возраст такой уж проблемой, но промолчал. Рико вопросительно посмотрела на Окию. Та кивнула.

– Судья Ишимаки мой дедушка, – сказала Рико. – Его сын был покровителем моей матери.

– Ваша мать Маюри? – спросил Хиро.

У гейш часто рождались дети вне брака. В основном мужчины не горели желанием жениться на любовнице, поэтому девочки обычно следовали по стопам матерей.

– Нет, – сказала Окия – Это я. Но я заранее благодарю вас за благоразумие.

Хиро попытался скрыть удивление. Окия выглядела старше, чем ее соседки, но недостаточно взрослой, чтобы иметь дочь возраста Рико.

– Конечно. – Чуть помолчав, Хиро спросил: – Вы тоже встречались с судьей?

Она отрицательно покачала головой:

– Не то чтобы он меня ненавидит, но я не его крови. Честно говоря, его интерес к Рико стал для меня неожиданностью.

– Он признал ее официально?

– Ой, нет, – потрясенно ответила Рико. – Он и не мог. Но я рада, что знакома с ним. Он милый.

Хиро повернулся к Ёко: